Ведьмы.Ру 2 - Екатерина Насута

— Источник, — пока он думал, рядом оказалась Ляля и тронула за руку. — Пробуждающийся источник на многое способен.

И вот теперь она больше не казалась девочкой-блондинкой.

Точнее… что-то внутри изменилось.

В ней самой.

— Но и цену возьмёт немалую. Ты его не слышишь, а я вот — да. И они тоже. Я едва-едва, а они… источник даст силу. А потом заберет ту, которую не сможешь удержать.

— А они смогут?

— Не знаю, — ресницы у Ляли тоже были зелеными, такими, длинными и зелеными.

— Тогда надо…

Ляля покачала головой и приложила палец к губам.

— Нельзя мешать.

— А помогать? — уточнил Данила.

— Помогать? Да, помогать можно…

Осталось понять, кому и как. Но Данила разберётся. Чем бы этот источник ни был, Ульяну Данила ему не отдаст. И остальных тоже.

А Вильгельм с прошлой встречи стал будто бы больше. Нет, он и так был немаленьким, а теперь, если встанет на задние лапы, то почти до колена получится. Его чешуя отливала красным золотом, что вполне гармонировало с алым плащом и небольшим венком из оливковых листьев. Второй украшал Эмфизему.

— Мы рады приветствовать дорогих гостей, — произнесла она важным тоном, приподнимаясь с ложа, и венок поправила.

— Эм… мы тоже рады, приветствовать, — сказал Данила, озираясь.

Эта пещера была огромной, что несколько напрягало. Одно дело, когда под домом подвалы, даже глубокие, и совсем другое — пещера, куда этот дом вместе с подвалами провалиться может. И то, что слева и справа ввысь поднимались каменные столбы, ничуть не успокаивало.

Как тут вообще дом построили?

Тут же должны были там… разведку проводить. Определять плотность пород или что положено определять перед строительством. А ощущение что пришли и на первом попавшемся месте дом воздвигли.

Рукотворный.

Поверх другого, нерукотворного.

— А тут оно было, да? — Ульяна, кажется, тоже думала о чём-то таком, потому что озиралась.

Каменные колонны поддерживали полукруглый свод, с которого свисали целые гроздья крупных шаров. Некоторые светились ярче, другие едва-едва. Были и те, что вовсе не светились, и это тоже, наверное, что-то да значило.

— Ага. Просто цудо, да? Я думала, куда мы все поместимся! Но решила, цто поместимся. В тесноте, да в безопасности. Долг каздого правителя — безопасность народа! — Эмфизема приосанилась, а Вильгельм пискнул что-то, явно соглашаясь.

И лапу протянул.

Данила лапу пожал, потому что пусть и мышь, но император же. А вот Гай Юлий Лысый, спущенный Элькой на землю, вытянулся в струнку и бодро доложился. Тоже, что характерно, писком, но таким вот, армейско-подчинённым, когда даже понимание смысла не требуется, потому что ясно — о деле говорят.

— А там оно тоже? — указала Ульяна в сторону.

Стена изгибалась, намекая, что сама пещера даже больше, чем кажется. И людям открылась лишь малая часть её, та, у которой устроили то ли тронный зал, то ли тронную стену.

Трон, к слову, был внушительным.

Вот интересно, откуда?

— Я им принтер настроил, — шепотом пояснил Игорёк. — Ну и накачал всякого… они там дальше сами. Нашёлся один, который то ли книгу по 3D-моделированию сожрал, то ли сам себе талант…

Это кое-что объясняло. Хотя, наверное, наличие трона у мышиного Императора — не то, чему в нынешней ситуации стоит удивляться. И Данила удивляться не стал.

А вот Элька озиралась.

— Ага. Там много места. Хорошо. Грызть не надо. Копать не надо, — Эмфицема подтянула очередной шарфик, в который куталась, обозначая то ли статус, то ли красоту.

— Копать всё-таки надо, — сказал Данила. — Но не здесь. Игорёк вам говорил?

Император пискнул.

— Вот… мы тут и пришли. С уточнениями.

— И с картами, — сказал Никита, поскребши лапой за ухом. — Чтоб… кажись, я в лесу и вправду подцепил кого-то… ну, в смысле, покусали меня. Чешется. Короче, там надо чутка пошуметь, чтоб народ не вернулся на старое место, но не так, чтоб их вообще эвакуировать стали… чего? Такое тоже может быть. Муторно, но если застремаются, то…

Вильгельм пискнул и махнул лапой.

— Мой Император предлагает созвать военный совет…

— В военных советах, — произнесла Элеонора презадумчиво, — я ещё не участвовала…

Глава 27

О снах, одиночестве и чудовищах

Глава 27 О снах, одиночестве и чудовищах

— Вы хотите сказать, что в отношении женщин вы применяете те же приемы, что и при приручении дикого жеребца? — спросила она. — Нежно разговариваете с ними, касаетесь, ласкаете, а уже потом укладываете в постель?

О загадочной двусмысленности

Сердце стучало.

Тук-тук-тук.

И ещё так-так-так. Вроде бы звуки разные, но похожи. Или наоборот, похожи, но разные. Главное, почему-то Ульяну волновали именно они. Будто не было ничего-то важнее этого звучания.

Тук или так?

Так или тук?

И приходилось делать над собой усилие, чтобы отвлечься. И вот к разговору прислушаться. Или вообще… она потёрла лоб. Голова слегка кружилась, но это мелочи.

Всё мелочи.

Там, наверху. Много-много глупых мелочей, на которые она, Ульяна, тратит своё время, вместо того, чтобы заняться чем-то действительно важным.

Серьёзным.

Например, разобраться с сердцем. Тук или так?

Так или тук?

Так… так… так-так, и Игорёк выставляет на пол свой ноут, разворачивает и бумажные распечатки, которые обступают мыши.

Смешно.

Они на задних лапах стоят, а передние вот за спиной скрестили. И вид важный, генеральский… мыши-генералы…

— Тараканова, с тобой всё нормально? — тихий голос Элеоноры сбивает с очередной очень важной мысли. А ведь Ульяна её почти додумала.

Мысль была длинной, как старый растянутый чулок, но чрезвычайно умной. Правда, Ульяна не помнила, о чём именно.

— Нет, — признаваться тяжело, особенно с пониманием, что эта мысль не одна и их вообще много. Этак и утонуть недолго в ворохе мыслей-чулок. Ещё и шевелятся. Ползут. — Со мной совсем не нормально. Что-то… происходит.

— Источник.

А демон чёрный.

Белый и всё равно чёрный. Там, внутри. Но чернота не плохая. Разве она вообще может быть плохой? То же самое, что сказать, будто уголь плохой, а снег хороший. Черный и белый — это просто цвета.

Именно.

— В голове такая ерунда… и… толку от меня. Пещеры… знаешь, у меня под домом, оказывается, пещеры. Огромнейшие!

Ульяна понимала, что немного бредит, но всё равно говорила. И руку Эльки