Осколки мира. Том 2. Рыцарь мечей - Ник Гернар

Это касается игроков. Я не играю. Я раскладываю карты

Он немного помолчал, а потом добавил:

Я — Кукольник, но ты можешь называть меня Мастером Игры, как это делают все

Глава 25

Приподнимая маски

В голове у меня загудело. Виски сдавило. Пульс участился, и продолжал набирать обороты.

И все это происходило вовсе не из-за какого-то там волнения или внезапно нахлынувшей радости, что контакт состоялся. Отнюдь. По всей видимости, дело было в физиологической побочке этого самого контакта.

Я коснулся ладонью лба. Он оказался влажным.

Вот, значит, как. Долго в таком режиме не поболтаешь.

«Ты — какая-то программа? Элемент системы?» — спросил я.

«А ты? — услышал я в ответ. — Тебя можно назвать какой-то подпрограммой? Элементом системы?»

«Может быть, в каком-то смысле. Но прежде всего я — человек, гомо сапиенс, личность.»

«А я — Кукольник. Личность. Элемент системы. Но не элемент игры.»

«О какой игре идет речь? В чем она заключается?»

«Понять, в чем она заключается — одна из задач игры. И я не стану тебе подыгрывать»

«А если я не хочу ни во что играть?»

«Твое желание не является принципиальным условием. И потом, ты уже в игре. Хотеть или не хотеть для тебя уже слишком поздно»

«А если я захочу выйти из игры? Это же возможно?» — спросил я, чувствуя, как толчки сердца в груди становятся все болезненней.

«Ну разумеется, — насмешливо ответил голос. — Это очень просто.»

«И как же?» — спросил я, поскольку сам Кукольник переходить на подробности не спешил.

«Умри».

Да твою ж мать, что за разговор дурацкий получается? Он вообще уверен, что он действительно «личность», а не какая-то дополнительная подпрограмма этого интерфейса?.. Надо как-то сосредоточиться, собраться…

«Вообще-то я тебя сейчас слышу, — неожиданно прозвучало в моей голове. — А разговор у нас получается ровно таким, какие ты задаешь вопросы. Попробуй мыслить шире, Отшельник. Иногда ты на это способен. И последнее. Перестань гадать, что я такое. Фундаментальные ограничения возможностей твоего мозга не позволят тебе это представить. Точно так же, как бесконечную ленту Мёбиуса в 4D или сферу с суммой углов треугольника больше ста восьмидесяти градусов. Даже сам факт разговора со мной вынуждает твои физиологические системы работать на пределе. Чего еще ты хочешь от себя? Так что в следующий раз придумай вопросы получше.»

Я бы хотел ему возразить. Как-нибудь разумно и качественно. Но, наверное, добрая половина моего сознания сейчас рефлекторно контролировала изменения физического состояния, которое буквально с каждой секундой становилось все хуже.

«Для выражения всего, что трудно представить с помощью банального воображения, существует математика!» — уже вслух возразил я, чувствуя, что еще немного — и мне придется прервать наш диалог.

В ответ я услышал…

Смех?..

«Хорошо. Тогда попробуй для начала представить с помощью математики самого себя. Мне любопытно, как ты это будешь делать. Продолжим наш разговор позже, когда ты будешь к нему готов — и эмоционально, и физически.»

После этого белый шум исчез. Перед глазами вместо черного экрана я увидел кружащиеся цветные круги и звездочки. Невидимый обруч спал с головы, и я жадно глотнул воздуха, будто долго бежал.

Личность, значит?

Что ж. По крайней мере, он не лишен эмоций, как если бы и в самом деле был живым. А еще — этот разговор не окончен, у него будет продолжение. И я подготовлюсь к нему как следует, пусть не сомневается!

— Ну что? — нетерпеливо спросил Егор, подсаживаясь ко мне. — Я так понял, все получилось?

— Его зовут Кукольник, и я участвую в игре.

— И что получит победитель? — не задумываясь, выпалил Егор.

Я озадаченно похлопал глазами.

Победитель?..

Мне как-то даже в голову не пришло спросить об этом. Факт того, что кто-то без моего ведома приписал меня к какой-то «игре» так выбесила, что я думал прежде всего о том, как от нее избавиться, а не стать победителем.

— Я… не спрашивал, — признался я.

— Ладно, — после небольшой огорченной паузы сказал Егор. — А что ты тогда узнал?

— Что с ним можно говорить, как с человеком. Он считает себя непостижимой личностью. Он нарекает имена и, как он выразился, раскладывает карты, но не играет сам. А выйти из игры можно только после смерти, — ответил я. — Кроме того, при контакте меня физически плющит, повышается артериальное давление, начинается тахикардия и прочие радости, так что беседы у нас, полагаю, будут короткими. По крайней мере, пока что. Если мне не удастся какими-то мутациями скорректировать этот эффект. Правда, я пока что не понимаю, какими.

— Ты спросил про Жреца? — подал голос Крестоносец.

Я отрицательно покачал головой.

— Не стал. Отшельник, Жрец — это ведь все игровые роли. А я не знаю, должен ли Кукольник знать о том, что Жрец назначил мне встречу.

Егор нахмурился.

— Ты серьезно в Китай собрался?

— Да, — кивнул я. — Почему нет? Мне теперь втройне интересно, зачем он хотел меня увидеть.

— Ну даешь, — хмыкнул Егор.

Я вздохнул. Поднялся со своей скамейки, сходил в общую галерею. Встретил там тётушку и попросил воды. Та выдала мне целую двухлитровую канистру и мягкий пластиковый стаканчик.

Так мы переждали бурю.

Утром нас накормили плотным завтраком и даже угостили кофе.

Потом провожали. Или, вернее, просто наблюдали, как мы собираемся. Гаврилыч сидел на камне неподалеку от спуска в подземелье и курил папиросы вместе с тётушкой, о чем-то негромко переговариваясь. Роман помогал нам расчехлять Бизона.

На место водителя забрался Егор.

— Ну что, да помогут нам боги Короткого? — усмехнувшись, сказал он и потянулся к замку зажигания.

На удивление, грузовичок лишь пару чихнул и заработал, ровно, уверенно. Как ни в чем не бывало.

— Идеально!..

Я улыбнулся. Обернулся на Крестоносца.

Тот стоял чуть поодаль с эпичным выражением лица глядя куда-то вдаль, поверх девственно чистой поверхности пустоши, разглаженной бурей.

— Вот чё он там сейчас делает? — тихо спросил меня Егор. — Спиритический сеанс связи, ёпта? С безвременно отлетевшей кукухой.

Я со смеху фыркнул, но взглянул укоряюще.

— Ты чего такой злой с утра?

— Да не злой я, просто глянь как стоит! Голову задрал, пальцы растопырил — точняк какие-то сигналы ловит…

И в этот момент до моего слуха донесся звук пролетающего вертолета. Причем не одного, а сразу нескольких.

Мы с Егором разом умолкли, подняли головы на звук и увидели, как по ржавому небу вдалеке пролетели две серебристые вертушки.

— Ехать надо, затянули мы, — проговорил я, наблюдая за их полетом.

— Да вообще насрать, — с ухмылкой отозвался Егор. — Думаешь,