Сабатон. Системный приручитель 3 - Алексей Пислегин

Пока продышался, уже подскочила Лена с настойками.

И ситуация, мать её, становилась всё хуже и хуже. Марина спалилась, Миша тоже ранен. Патроны почти кончились, твари уже две. Обе покоцаны — но живы. Олег с катушек слетел, и им теперь после зомбей придётся как-то его утихомиривать. Если он раньше не убьётся.

И Кузнецова ещё. Юля…

Вообще-то, рыжая до чёртиков бесит. Но, увидев, как она лежит без движения в траве рядом с Мишей, Илья взбесился. В теле разлилась слабость, и только эта злость позволила парню подняться на ноги.

И он даже точно не знал, на кого зол больше: на зомби или на себя-дурака.

Все отвлеклись на Олега, в рукопашную схлестнувшегося с тварью в охваченной огнём одежде. Та ударила — а он перехватил руку в горящем рукаве голой ладонью. Впечатал в бесформенную морду кулак. И ещё раз, и ещё…

Распахнулся рот на груди зомби, щупальца скользнули внутрь — чтобы через миг швырнуть в Олега короткий костяной шип. Без промаха, мать его — прямо в плечо. Только вот берсерк даже не заметил этого, продолжив месить тварь кулаком.

Чёрт…

Мало того, что Олег калечится — они сейчас ещё и пожар устроят. И лезть к ним себе дороже — берсерк ведь и на своих может переключиться.

Илья с топором в левой руке двинул к первому зомби, которого остальные уже будто бы за угрозу не воспринимали. Он барахтался на земле и уже почти поднялся на ноги, упираясь в траву половинкой головы и оттопырив кверху зад.

Его руки уже почти не шевелились, белёсые нити пожухли и больше не извивались. Скорее — просто вяло трепыхались.

Мозгов в раскуроченной черепушке нет, крови нет… И как его убивать вообще? Тоже поджечь? Дядя Никита как-то про кучу дохлых полёвок сказал, что сжигать их бесполезно — дров уйдёт неадекватно много. Чтобы сжечь труп до углей, топлива нужно много. А поверхностная обжарка зомбя вряд ли впечатлит.

Что остаётся? Сердце? Даже не смешно, блин — таким и обычного крюкача не пронять. Но и бессмертными зомби быть не могут, просто потому что не могут — и всё. Какой-никакой баланс у Системы настроен и работает.

Ладно, а если так?

Илья размахнулся — и обрушил на спину зомби системный топор. Немногим выше копчика, начисто перерубив позвоночник и вогнав лезвие глубоко в тело.

Брызнула какая-то мерзкая на вид белая лимфа, тварь рухнула на брюхо и отчаянно засучила ногами, пытаясь отползти от парня. Вот оно что…

— Хэй! — рявкнул Илья. Хотелось гаркнуть по командирски, но вышел только слабый писк. Из-за кровопотери и болезни, будь она неладна. — Надо позвоночник рубить!

И ладно, этого он добьёт, это не сложно. Олег постарался, оторвал уроду руки — тут ему спасибо. Только вот, что делать со вторым? И с самим Олегом?

Глава 23

Пекло

Через баррикаду мы пробрались быстро. Я подсадил Милу — благо, росту хватало, чтобы она смогла дотянуться до верха.

Самому можно было забраться по неровностям: из-за того, что собрана стена была из кривых стволов местных деревьев, их хватало. Но, Мила просто сбросила мне верёвку с узлами. Так и поднялся.

Ещё один труп валялся на баррикаде. Что интересно — пол этого местечка для лучников был собран из вполне себе прямых деревянных жердей. И — про них мне Мила тоже уже рассказывала.

Это — копейные деревья. Да, от слова копьё. Несколько их плантаций есть в селении. Растут они в условиях Тёмной Рощи неохотно, их ещё и постоянно пытаются сожрать какие-то местные короеды, а гусеницы бабочек обожают их листву.

В общем, следят за этими деревьями, как за зеницей ока. Шутка ли: одно древко копья выращивается около десяти лет. Именно заготовленные древка и пустили сюда, настелив пол.

Кстати, железное дерево — второе название копейных деревьев. Несложно догадаться, что дано оно за прочность. С системным металлом, конечно, не сравнится, но вот обычной сталью их хрен перерубишь.

Ещё два мёртвых лучника лежали на земле за баррикадой. У одного была начисто срублена голова, и второго — разорван живот. Вместе с кожанным нагрудником, блин. У всех была разорвана грудина, так что шансов найти у них эссенции не было. Чуть в отдалении дальше виднелся лагерь с догорающим костром, нехитрым походным скарбом и меховыми спальниками.

Там же в разных живописных позах валялись изуродованные тела ещё четырёх мийю.

Мила на побоище смотрела с ужасом. С одной стороны, к этим воинам она никаких симпатий не питала: они свергли её род и сделали девчонку-кошку сиротой. С другой — она понимала, что сейчас такая же резня творится и где-то в глубине осколка.

Я сдернул с одного из трупов плащ — выбрал тот, что меньше всего залит кровью. Ножом располосовал его, получив широкие полосы ткани. Две из них мы свернули и повязали на лицо, остальные я сунул под ремень.

Как бы не была вкачана выносливость, долго дышать продуктами горения мы не сможем. А запасные пойдут для тех, кого мы спасём. Учитывая обстоятельства — надо хотя бы похищенных детей вытащить. Рисковать сгореть ради котов я не собираюсь, так что зацепим их, только если сложатся удобные обстоятельства.

У костра я приметил фляжку примерно в полтора-два литра объёмом, сделанную из чего-то типа кабачка. Выдернул деревянную пробку — до краёв залито водой. Отлично, я бутылки бросил перед входом в осколок. Не думал, что пригодятся.

Попадём в дым — польём водой повязки на лице.

Фляжку я сунул в сетку в боковой части рюкзака. Благо, места хватило. Тут же валялся более удобный кожаный бурдюк литра на три минимум, но его располосовали когтями, и вся вода вытекла.

Ладно, последний тест…

— Кровь ещё тёплая, Мил. И тела не остыли, — бросил я после короткой проверки, и обтёр пальцы о шерсть мёртвого копейщика. — Мы всего минут на двадцать опоздали, похоже. Так что — погнали, шансы ещё есть.