Гарем для чайников - Мэри Блум

Вскинув руки, я притянул ее к себе и поцеловал — но не пылко и нагло, как тогда, а скорее нежно, пытаясь показать, что такое настоящие добро и забота. Ее губы в ответ прильнули к моим, однако после пары мгновений Джи оттолкнула меня — так резко, что мой затылок звонко треснулся об пол.

— Уйди! — она отскочила в сторону. — Я не могу убивать в день рождения Жанны!..

Ее глаза сверкали, но не ржавчиной. Казалось, она вот-вот расплачется. Поднявшись, я попытался ее обнять.

— Отстань! — она снова меня толкнула, но уже не так сильно. — Любовь твоя дурацкая! Отстань! Не лезь!..

Грохоча каблуками, Джи стремительно вернулась к нашему столу и, подхватив новую бутылку вина, влила в себя разом чуть ли не половину. Ее ноги слегка подкосились, и она плюхнулась на стул, крепко сжимая стеклянные стенки. Я молча сел рядом.

— Хочу войну… — простонала она, вновь прижимая горлышко к губам.

Красные капли щедро побежали по ее подбородку, как бы намекая, что ее мозг уже затопило достаточно — все-таки даже она была не настолько бездонной. Я попытался забрать у нее бутылку, но, не переставая пить, бестия вновь меня оттолкнула.

— И пусть опять грибы до неба! А потом «БУМ» в темноте… — пробубнила она, вливая в рот последние капли. — И пустота… Может, все сначала отстроить… Чтобы все правильно было, чтобы только добро…

Пустая бутылка с грохотом выпала из ее пальцев. Оттолкнув ее, Джи пристроила голову на стол прямо на папку с планом моей жизни.

— А тебя сделаем ангелом, — пьяно пробормотала она, — хоть и не подходишь, но я их всех заставлю! И будешь вечно мне служить, и мыслей этих поганых больше в голове не будет…

Оставалось загадкой, чью голову она имела в виду — мою или свою. Бормоча уже что-то совсем невразумительное, Джи устало закрыла глаза. Некоторое время я молча смотрел на нее, удивляясь этой беспечности. Хоть сейчас ее раскатать, она бы даже не сообразила, что происходит. Но после такой подставы она уже точно не поймет, что такое добро. А делать ее злее в мои планы не входило.

— БУМ!.. — бестия сонно потерлась щекой о папку. — И снова БУМ!..

Глядя на нее, я не без причины вспомнил совсем другую девушку, которая однажды пьяно заснула на стойке, тоже запутавшись в самой себе. Вытянув из кармана смартфон, я набрал ее номер и позвонил. Гудки оборвались мгновенно, будто она все это время ждала звонка — правда, не моего.

— Да? — немного удивленно произнесла по ту сторону Кира.

— Приезжай в ресторан, — сказал я, — и забирай ее, как она тебя. Теперь твоя очередь.

Во всяком случае состояния у них совпадали.

— Уже еду, — деловито отозвалась Кира.

Еще немного я посидел рядом с Джи, которая уже больше не открывала глаз и ничего не бубнила — только сладко сопела. Потом помог появившейся Кире погрузить ее в лимузин, пока администратор ресторана с довольным видом ходил по разбитому залу и подсчитывал ущерб. После чего Кира расплатилась золотой картой своей хозяйки, и я с удовлетворением отметил, что раю дорого вышел этот ужин — во всех смыслах.

Проводив лимузин глазами, я направился в отель, где меня ждали мои девчонки. На улице уже было темно и относительно безлюдно — навстречу попадались лишь случайные прохожие и влюбленные парочки, которые не хотели расставаться до утра. Словно составляя компанию, в кармане завибрировал смартфон. Я вытянул его, и экран яркой вспышкой разорвал темноту. В общий «домашний» чат пришло сообщение.

Джуси Пуси: «Ты скоро?»

Тут же упало еще одно:

Майя: «Паша, я тебя жду!»

И следом еще одно:

Джуси Пуси: «Паша, я жду тебя больше!»

Девчонки чередовались в чате примерно с такой же скоростью, с какой сегодня утром сражались за мое достоинство. Хмыкнув, я набрал ответ.

Я: «Скоро. Так что думайте, как будете показывать, кто ждет меня больше…»

И отправил вдогонку пару подмигивающих смайликов. Ответ пришел мгновенно.

Джуси Пуси: «По-моему, он вконец обнаглел…»

А затем еще один:

Майя: «Да вообще обнаглел!»

Джуси Пуси: «Может, как-нибудь проучим его?»

Майя: «А давай проучим!»

Ха! Еще вопрос, кто кого. Затолкав смартфон в карман, я поспешил к отелю, мотивированный до крайности проверить, кто сдастся первой, когда я пошире раскину объятия. Вскоре дорога вывела на узкую темную улочку, которая в такой поздний час была совсем пустой. Окна домов уже не горели, и путь освещал лишь одинокий фонарь. Не добавляя уюта, тусклая лампочка нервно мерцала. Раз — и темнота стала совсем густой. Два — и блеклый свет разлился по сторонам. Три — и снова все утонуло во мраке, чтобы через секунду вернуться вновь.

Мои шаги гулко отдавались в тишине, не перебиваемые ничем, будто я остался последним бодрствующем в спящем городе. Лампочка снова мигнула, погружая улицу в темноту, а когда та в очередной раз рассеялась, под фонарем как из ниоткуда появилась знакомая фигура. Весь в белом, немного похожий на призрака, Сэл словно резал собой мрак на части. Лишь его бездонные глаза были чернее всей черноты вокруг.

— В опасную игру ты играешь, — вкрадчиво протянул он.

Лампочка больше не мигала, окрашивая улицу ровным холодным светом. Могу поспорить, что сбой в ее работе был лишь фокусом для эффектного появления — вполне в духе Демона Иллюзий.

— Вы о чем? — я сделал вид, что не понимаю.

— Не сомневаюсь, — его голос неспешно прошелся среди моих извилин, как бы намекая, что он в курсе всех моих планов, — Ангел Добра уже по-доброму посоветовала ей тебя убить. Ну или хотя бы наказать…

— И как наказывает рай? — я не удержался от сарказма. — Вы-то наверняка лучше всех знаете…

Сэл усмехнулся.

— Зависит от воображения экзекутора, — продолжил он уже вслух. — Но тебе повезло: у твоего нет воображения. Костер в номере вряд ли разведет. Так что просто придушит.

Что-то мне не нравилась эта сказка на ночь.

— Но вы, конечно, — заметил я, — сейчас здесь не потому, что печетесь о моей судьбе.

— Конечно, — невозмутимо отозвался он, — меня волнует совсем другая судьба…

Бездна черных глаз ткнулась в меня, и на миг все беспокойство, которые вызывали у меня сегодняшние неотвеченные сообщения, затопило голову, будто его вытянули наружу, проверяя, волнуюсь ли я.

— Ну так и прекратили бы ее мучить, — я с досадой