Принцесса-геймер: Битва за Ардор - Александр Светлый

Опасаясь разграбления храма, пока всадники лжекабана плясали у развилки, выманивая на себя непонятных наемников, чтобы дать им бой со стен города, верховный жрец храма Всеблагого Отца приказал своим послушникам тайно разложить бочки с маслом для факелов и ламп на всех въездах в город и поджечь их, когда армия неприятеля войдет в город.

Каменный храм Всеблагого не имеющий по соседству высоких зданий, с которых огонь перекинулся бы на его окна и крышу, пережил уже не один крупный городской пожар. Брунвиль не сомневался, что перенесет и еще один. Жизни горожан, если их до нитки ограбят бандиты, его не волновали, а вот опустошение богатых закромов его храма было вполне реальной угрозой. Тем более, что хитростью и обманом он убедил горожан, что стоящий на территории гарнизона городской стражи богатый караван, что отказалась принять в своем замке принцесса-отступница, также лучше всего пожертвовать Всеблагому отцу-благодетелю. А там дорогих платьев, качественных доспехов, оружия и просто золота и серебра оказалось столько, что Брунвиль просто обезумел от жадности! Он готов был выжечь город дотла, лишь бы отбиться от грабителей.

Армия наследника графа Морроу, который был в восторге, что его отец попал в плен к длинноухим и не собиравшийся выплачивать за него и гроша, решил показать всем, что ни принцесса Теона, ни высокомерные Ригберги, и не его мерзкий родитель станут новыми правителями Ардора, а никто иной, как он сам! Упавшая в руки власть вскружила голову молодому тирану, и он умудрился сказать встречавшему его у дверей храма Всеблагого Брунвилю, что собственность храма в столь сложные для страны времена должна быть передана во владение новому королю, то есть ему.

Не успели войска Картавия Морроу расположиться в казармах гарнизона городской стражи, как город неожиданно запылал сразу с четырех сторон, поглощая наследника графа Морроу и его, не сразившую ни одного противника армию в огне и удушливом дыме.

Как ни пытались люди графа Оушена, вовремя выскользнувшие из восточных ворот, когда войска графа Морроу зашли в западные, открыть ворота, не смогли это сделать. Они были наглухо закрыты изнутри, да еще плотно подперты гружеными телегами с бочками воды, чтобы те точно не прогорели и не выпустили врагов храма наружу. Алчный жрец Всеблагого бил наповал, и чтобы его не заподозрили в поджоге, избавился и от исполнителей, заперев крепкие двери своего каменного укрытия на тяжелый засов до их возвращения.

Всем был хорош план, да только в одном жадный хитрец просчитался. Никогда прежде во время пожаров все четверо ворот города не были наглухо закрыты, и заполнивший внутренне пространство семиметровых стен тяжелый, удушливый дым не развеивался и не выветривался через эти бреши. Заполнив получившийся сосуд, как чашу, дым стал просачиваться и заползать во многочисленные щели несгораемой, но отнюдь не герметичной храмовой постройки. Хитрец обхитрил сам себя, и кинувшись в склеп под храмом, чтобы укрыться от дыма, нашел в подземелье свою погибель, задохнувшись прямо на сундуках золота, извлеченных недавно из повозок, вернувшихся от замка принцессы Теоны.

Не имея при себе топоров, чтобы прорубить ворота обнятого огнем города, люди отряда Оушена отправилась к речной дамбе, чтобы повысить уровень воды в городском канале. Это могло помочь горожанам в борьбе с бушующим огнем. Ещё часть людей отправилась к королевскому замку с призывом о помощи или хотя бы за инструментом для рубки ворот, но комендант прогнал мерзких «кабанов» прочь, пригрозив, что его лучники изрешетят непрошеных гостей по одному его слову.

Не рискнув злить коменданта, командир отряда всадников вернулся к городу и по третьему разу проверил прочность закрытых ворот. Они не поддавались, даже если створку пытались сорвать с петель связкой из десятка лошадей. Постоянно меняющий направление ветер травил дымом людей под стенами города и часть воинов отряда слегла с головокружением и рвотой. Их погрузили на повозку и под флагом Оушенов отправили к лекарю в восточный, прибрежный форт.

Город продолжал пылать, и у командира сократившегося вдвое отряда оставался лишь один способ помочь гибнущим людям — отправиться в летний королевский дворец и поискать помощь и необходимый инструмент там. Времени на снятие маскировки не было, поэтому всадники подъехали к воротам цветущей садами территории в накидках и с лентами цветов герба графства Реднек.

Часть 24

Первый оплот игрока

«Информация! Мне нужна информация, чтобы начать действовать», — думал я, спускаясь из покоев принцессы в гостиную на первом этаже. Так, сначала от винтовой лестницы налево, потом метров пятнадцать прямо и третья дверь справа приведет меня через небольшой коридор в нужную комнату. Или четвертая? Я открыл сначала третью, а там ещё одна лестница, куда-то вниз в подвал. Упс! Промахнулся. Ну и наворотили. Архитектора за подобное творчество на кол надо посадить.

Я открыл четвертую дверь, а там темень. Не похоже на тот коридор, через который я проходил в крыло принцессы раньше. Опять запутался. У меня даже сложилось впечатление, что это не я туплю, а сам замок волшебным образом перестраивается каждый раз, когда по нему проходишь, чтобы назад по старому пути уже нельзя было вернуться.

Я отмахнулся от бредовой идеи. Просто я что-то не так запомнил. Вернулся по коридору назад к винтовой лестнице и слышу разговор двух служанок, идущих по правому коридору.

— Мильда, ты что делаешь⁈ Зачем плюешь в тарелку Её Высочества?

— Тише, Люси, а то кто-нибудь услышит.

— Мильда, я с тобой не пойду. Сама отнесешь ей графин с водой.

— Люси, ты трусишка. Сама попробуй. Плюнь в графин. Давай, я никому не расскажу.

— Зачем? А если принцесса заметит мой плевок?

— Я это уже сто раз делала, но она ни разу не заметила.

— Нет, не хочу. Я не понимаю, зачем ты это сделала. Зачем так рискуешь? Не боишься, что тебя накажут?

— Люси, ты трусиха. Принцесса больше никто. У неё нет больше власти. Она нам больше не хозяйка. Теперь мы служим Её Светлости Лидии, поняла.

Мне пришлось спрятаться, чтобы прошедшие к лестнице на второй этаж служанки меня не заметили. Вот это новость! Даже представить не мог, что служанки принцессы так её ненавидят. Плевать в еду — верх презрения. Очень плохо, что я не знал, как к принцессе в действительности относятся её слуги. Очевидно, что есть приготовленную ими стряпню не стоит. Если не отравят, так нахаркают туда из своих гнилозубых ртов зловонной слюны. Брррр… Мерзость какая.

У