Личный враг богини смерти - Владимир Анатольевич Васильев

— Не совсем так, — я решил раскрыть часть того, что нам уже достоверно известно. — Они не живут вечно, а при перерождении вспоминают свои прежние жизни. Но вернёмся к массовому падежу богов, не отвлекайся.

— Нет, нет, лорд Алекс! — заверещала гномка. — Боги не умерли! Жрецы говорили, что чувствуют это. Боги живы, но… Как-то… как-то частично живы. Они не умерли, но свои обязанности выполнять перестали.

— Так может и хорошо, — усмехнулась Рита. — Что, без помощи бога поэзии никто не сможет сочинить стихотворение? Или без бога кузнецов все гномы-оружейники забудут как ковать? А в нужных храмах перестанут заключать браки или отпевать умерших? Так это всё формальности. Нет, я уверена, что боги могут помочь кому-то что-то там освоить, но и без них люди справятся.

— Да, леди Рита! — покивала гостья. — Именно так и говорили вчера многие жрецы. Но их страх вызвала пока только одна проблема. И вот её без богов решить вряд ли получится. Люди перестали… хм… делать новых людей.

Молодая гномка покраснела, что от представительницы этой подрасы ожидать было сложно, и добавила:

— Нет, пытаться делать не перестали, думаю, но безрезультатно. Уже через девять месяцев все поймут, что случилось.

— Ого! — присвистнула Рита, непроизвольно погладив себя по животу. — То есть через девять месяцев, считая от дня пропажи богов, родятся последние люди, гномы и эльфы? Но… Но вот скажи мне, откуда жрецы это поняли так быстро?

— Леди! Лорд! — Гира аж вскочила на ноги, но затем плюхнулась на стул и прошептала. — Оказывается многие жрецы просто чувствуют, что духи людей, гномов и эльфов, которые после нашей смерти обычно очень быстро перерождаются, стали накапливаться. Жрецы примерно знают, сколько духов постоянно ждут перерождения, и их количество стало быстро расти. Почти все люди, гномы и эльфы, которые умерли, копятся, не перерождаясь.

— Жрецы и такое умеют? Точно знают кто и когда переродится? — удивился я.

— Нет, нет! Не знают. Говорят, что есть духи божественных слуг, которыми мы все считаемся, которые ждут долго, но их очень мало. А жрецы просто знают общее количество пребывающих в безвременьи, как они говорили. Не точно знают, но примерно. И это количество стало расти. Они что-то высчитывали, и сказали, что в последние две недели только один из ста умерших идёт на перерождение.

— То есть, какое-то количество людей всё-таки родится через девять месяцев. Но очень и очень мало, — задумался я. — И почему? Если боги пропали все, а перерождение смертных в их ведении, то что это значит?

Но гномка только пожала плечами, а затем принялась рассказывать дальше, что подслушала на шабаше жрецов. Но особо интересного больше ничего не прозвучало, кроме парочки вещей.

Первое — не все жрецы разных богов пожелали делиться сведениями о своих хозяевах, хотя присутствовавшие на совещании предположили по ряду наблюдений, что и те боги тоже пропали. А вот все или нет, достоверно неизвестно.

Второе — некоторые жрецы высказывали соображение, причём довольно уверенно, что часть враждебных людям рас могут испытывать меньшие проблемы с перерождением. То есть если у людей только один процент душ пошёл на перерождение, то у тех же ящеров или чир-чигеров эта доля может быть раз в десять больше.

И из этого на собрании было высказано опасение, что даже если боги и вернутся через пару-тройку веков, то человечеству дожить до этого времени может и не получится. Враги не дадут, пользуясь численным преимуществом, которое во всей красе проявится уже лет так через сорок.

Глава 28

Через час я ещё раз поблагодарил гномку, и та ушла, а мы с Ритой поднялись в кабинет, где нас уже ждали Шила и Зюйд. Они опоздали к началу встречи, а мы их пригласить забыли, поражённые новостями. Но я по-быстрому пересказал всё важное, что узнал, а затем Рита медленно произнесла:

— Знаете, ещё год назад я бы только порадовалась, узнав, что бесконечное перерождение людей в этом загробном мире прервётся. Это не наш мир, и лично себе я бы не желала возродиться в теле какой-нибудь крестьянки.

Шила недовольно сдвинула брови, на что брюнетка со смехом добавила:

— И не смотри на меня так! Да, я тоже приняла философию Алекса, что мир здесь загробный. А тебе советую подумать, что в следующей жизни ты можешь оказаться не эльфийкой, а гномкой, и всю жизнь копаться в земле, а не магией на жизнь зарабатывать.

Моя первая жена неуверенно кивнула, на что Рита продолжила:

— Но теперь у нас есть цель. Отличная цель изменить этот мир. И она не выглядит совсем уж как сказка. Так что услышать сегодня, что людям в этом мире приходит конец, было… неожиданно и даже неприятно.

Мне казалось, что в лирику ударяться сейчас не время, поэтому я поднял ладонь, призывая всех сосредоточиться и послушать. Ну и высказаться, само собой. Но по делу. И сразу взял «быка за рога»:

— Я думаю сходить в дом богов. На Олимп. Посмотрю что там к чему, может что-то понятнее станет.

— Нет, вы посмотрите на этого нахала! — шутливо всплеснула руками Рита. — Он уже ходит в самое опасное место этого мира как на прогулку.

Но под серьёзными взглядами остальных членов нашей банды быстро собралась и произнесла:

— Ладно! Согласна, что осмотреться там надо. И не смотрите на меня так! Я уже давно подозревала что-то такое и даже поручила Генриху и его ордену сделать специальные кольчужные доспехи, в которых можно обмануть транспортный портал в Чёртовой пещере. Так что мы сегодня выезжаем в Шилию, а оттуда Алекс уже сможет отправиться в тюрьму богов. На этот чёртов Олимп. И да, мы все заинтересованы, чтобы люди не вымерли, а кроме Алекса нам послать некого. Я же не дура и сейчас не рвану с ним. Шилу и Зю посылать просто глупо, потому что Алекс справится намного лучше. Только… муж мой дорогой, божественный… Если тебя там убьют, то так и знай — в следующей жизни я тебе этой самой жизни не дам! Запилю!

Я улыбнулся, похвалил подругу за то, что она позаботилась о серебряных доспехах, и решил перейти к вопросам, которые именно сейчас меня очень