Зачарованная река - Ребекка Росс

Воин раздраженно подумал, что к тому времени, как он доберется до крофта, набег может закончиться. Он еще не удвоил число дозорных на границе клана; по традиции, он хотел сделать это после осеннего равноденствия, когда наступали холода. Это нападение стало неожиданностью для Торина, и он чувствовал себя неподготовленным, застигнутым врасплох. Глаза слезились, когда ветер кусал лицо и трепал волосы.

«Новый мирный сезон», – провозгласила Адайра с такой надеждой, что Торину захотелось ей поверить.

Но теперь он понимал, как глупо было позволить ей оказаться в уязвимом положении, встретившись с наследником клана Бреккан. Позволить ей отдать их еду и напитки, раскрыть их знания о цветке Оренны.

Голос наследницы снова звучал в его голове: «Чего ты боишься, Торин? Выскажи свои страхи, чтобы я могла успокоить тебя».

Из его груди вырвался странный звук. Внутри все болело уже несколько дней, с тех пор как, открыв дверь отцовского дома, он увидел Сидру, избитую и опустошенную. С тех пор, как он понял, что Мэйзи похитили.

«Я боюсь потерять все, что люблю: Восток, свое предназначение, людей, которые мне дороги».

Он был слишком горд, чтобы сказать об этом Адайре, но признался себе теперь, когда мчался по холмам. Он не хотел думать о тех, кого уже потерял, но их образы возникали перед ним, как призраки. Мать, которую он помнил совсем смутно, чей голос был нежным, но печальным. Он был еще мальчишкой, когда она бросила его.

Донелла, когда-то такая яркая, с годами поблекла в его памяти. Он был так упрям, когда она умерла…

Мэйзи, его плоть и кровь, которую он любил, но не смог защитить и до сих пор не может найти.

Сидра, связанная с ним клятвой на крови. Он чуть не потерял ее в том проклятом озере.

«Ты стал для меня кем-то большим, чем просто мужчиной, которому я принесла клятву в летнюю ночь».

Торин раз за разом прокручивал эти слова в своей голове – настолько, что они, казалось, отпечатались у него на подкорке. Он был сражен ее признанием. Воин никогда не надеялся заслужить ее любовь и не знал, как показать ей, насколько глубоки его чувства.

Но у Торина не было времени думать об этом сейчас.

Он почти достиг дома Эллиоттов, когда его внимание привлекла движущаяся тень. Она следовала по тропинке впереди него, направляясь на запад. Торин сообразил, что это бежит человек, и обнажил меч, подгоняя коня.

Бегущий услышал его приближение и развернулся, накладывая стрелу на тетиву. Торин уже готовился нанести удар, когда мужчина опустил оружие, затем пригнулся и перекатился, чтобы его не затоптала лошадь.

Торин в спешке развернул жеребца, едва не вылетев из седла, и окинул взглядом залитую лунным светом траву. Найти человека с луком было легко – худощавая тень поднялась с земли, отряхивая грязь с одежды.

– Это уже второй раз, когда ты чуть не убил меня, Торин.

Недовольный голос Джека ни с чьим нельзя было перепутать.

– Чтоб тебя, Джек! – Торин чуть не задушил его. – Что ты здесь делаешь?

– Спешу на помощь к Эллиоттам.

– Откуда ты знаешь, что на них напали?

– Я видел, как десять Брекканов проехали мимо фермы моей матери. Они направлялись в эту сторону.

Торин нахмурился, его мысли путались.

– Десять? Я почувствовал только пятерых, пересекших границу клана.

Джек подошел к лошади. Торин едва мог различить его лицо при свете звезд, но юноша тоже хмурился.

– Я точно насчитал десять.

«Что-то не так», – подумал Торин, тяжело вздохнув. Возможно, он был слишком рассеян, когда осматривал тропу на холме, и его руку вдруг пронзила острая боль.

– Ты собираешься меня подвезти?

– Тебе лучше вернуться домой, Джек.

Бард издал язвительный смешок.

– Не сегодня, капитан. Тебе нужна моя помощь, и я полон решимости пролить немного крови.

Торин не нашел что возразить, они зря теряли время. Он подал Джеку руку и подсадил его сзади. Воин не стал дожидаться, пока бард усядется, и снова погнал своего жеребца.

Они с Джеком одновременно увидели розоватое зарево на горизонте. При виде этого зрелища Торина охватил ужас, и он погрузился в молчание.

– Боги, что это? – пробормотал Джек.

Торин не ответил, стараясь сохранить дар речи. Они поднялись на вершину холма и увидели, что дом Эллиоттов, амбар и хлев охватил огонь. Пламя только что разгорелось, и дым поднимался большими белыми клубами.

«Это что-то новенькое», – подумал Торин, осматривая долину. В прошлом набеги Брекканов всегда проходили по одному и тому же плану: враги пересекали границу, совершали грабеж, забирали еду, скот и все, что представляло ценность, и отступали. Быстрые вспышки насилия. Они никогда не убивали, хотя иногда могли ранить, и никогда не поджигали дома.

– Почему? – прорычал Джек. – Почему Запад вредит сам себе, когда Адайра хочет наладить торговлю?

– Потому что они никогда не изменятся, – резко ответил Торин.

Стражники были уже на месте. Торин видел, как они верхом на лошадях преследовали последних Брекканов, в то время как семья Эллиотт бегала по двору, спасая то немногое, что осталось.

Брекканов было явно больше пяти, они скакали верхом, держа факелы, а затем бросали их на соломенные крыши. Торин был поражен, насчитав одиннадцать синих пледов в том ограниченном поле зрения, которое открывалось ему с холма. Он направил коня вниз, в долину, где жар огня ударил ему в лицо, как знойный летний день. Пламя разрасталось с угрожающей скоростью, подпитываемое сеном и ветром. Торин спрыгнул с мечом в руке и велел Джеку оставаться на лошади, где у него было больше шансов выжить. Последнее, чего он хотел, это чтобы новоиспеченный муж Адайры погиб. Торин не стал оглядываться, чтобы посмотреть, послушал ли его бард, но заметил, как мимо пронеслась стрела, слегка задев дом.

Довольные тем, что они разграбили все, что можно, и подожгли все остальное, Брекканы отступили в лес, растворившись в темноте, как трусы.

Торин закашлялся, обходя горящий дом. Воздух был густым, дым щипал глаза. Он отдал половине своей стражи приказ таскать воду из близлежащего ручья, чтобы потушить пожар. И жестом велел оставшимся стражникам преследовать Брекканов до самого Приграничного Леса – границы клана.

– Берите пленных, если сможете! – крикнул он. Капитан жаждал ответов.

Лес был очень густым, а воздух – сладким. Торин бежал, огибая стволы и продираясь сквозь заросли папоротника. Граница клана была близко; он чувствовал гул в земле под ногами.

Внезапно капитан понял, что остался один, – с