Фарфор Ее Величества - Максим Андреевич Далин

мёда и сливок, что их напиток едва помещается в чашке, готовый вылиться через край… Вечно наши друзья и союзники, полны почтения и преданности, потрясены и повергнуты в ужас, ни о чём дурном не имели понятия, осуждают до слёз. Знакомая картина. Мне уже случалось видеть, как святоземельцы наивно изображают праведников…

— Вильма, — сказала Карла, которая всё это время напряжённо думала, кусая губы. — Есть вопросики.

Виллемина вскинула прекрасные ресницы.

— Да, дорогая?

— Я про Рэдерика, — сказала Карла. — Вы ошибаетесь, парни. В смысле — он не благой король… в смысле королевского чуда — он не благой.

— Нагберт уверен, — сказал Индар. — А он не только плотно работал с Хоуртом, но и в его дом был запросто вхож. И я не сомневаюсь, что у них были совместные проекты. У него было немало времени на то, чтобы наблюдать ягнёночка и сделать верные выводы.

— Без понятия, в чём он там уверен, — фыркнула Карла. — Я видела благих. Рэдерик — вообще нет, ни на волос нет, всё это ерунда! Не знаю, зачем Нагберт пытается вас надуть, но — вот прям точно пытается!

— Нагберт верит в то, что говорит, — сказал Индар. — Он изрядно наврал, но в это верит, я вижу по его поведению. По тому, как он общается с ребёнком. Это как минимум предельно почтительно. Он не разговаривал так даже с Рандольфом.

— Я не знаю, какие у него соображения! — рявкнула Карла, сморщив нос. — Парень не благой король, вообще не благой ни с какого бока. Я уж не говорю о том, что не может быть королевского чуда у бастарда, какого демона, если бы бастардам передавалось королевское чудо — вся Святая Земля была чудесная поголовно! До последнего паршивого трубочиста! Слыхала я, что некоторые тамошние короли ни одной девицы не пропускали!

— А у нас не было благих королей, — вырвалось у меня. — По крайней мере, таких, чтобы об этом писали в летописях…

Карла снова фыркнула:

— Конечно! После Церла-то? С чего бы! Вильма, ну скажи: я ведь права?

Виллемина снова улыбнулась чуть заметно. Просто оживляла фарфор своим внутренним светом — и у меня мелькнула мысль, что она-то, пожалуй, благая государыня… но я вовремя вспомнил и о том, что у неё блик нашего Дара, и о том, что она правнучка Дольфа вообще-то.

Но иллюзия была убедительная.

— Ты права, дорогая, хотя бы в том, что бастарду не передаётся королевское чудо, — сказала Виллемина. — Но… допустим, государь Рандольф был тайно обвенчан с леди Лиссой. Возможно?

Карла свистнула так, что Тяпка подняла голову.

— Ну… вообще — да…

Виллемина кивнула:

— Можно ещё допустить, что леди Лисса была знакома со своим государем до брака с мессиром Хоуртом. И молодой король кинул юной леди какую-нибудь страшную клятву… напоминающую брачную. А в это время — луна в третьем доме, день святой преблаженной Хенты, Господь бдит…

— Ну… — Карла дёрнула плечом. — Не знаю… в принципе…

— В принципе — да, — сказала Виллемина. — Но что-то мне подсказывает, что дело не в этом, да?

— Клай, — сказала Карла, — скажи, положа руку на сердце: что ты почувствовал, когда впервые увидел этого парня?

— Страх, — выскочило у меня тут же, раньше, чем я обдумал свои слова. — Нет, не так. Жуть. Что-то… всё неточно… но в этом смысле.

— Вот! — Карла ткнула пальцем в стекло. — Давайте, убеждайте меня, что он благой! Чушь.

— Барн его сразу полюбил, — сказал я. — Вот и сейчас с ним в спальне сидит, книжку читают на ночь. И принц, кажется, отлично относится к Барну, доверяет…

Карла прыснула:

— Ну ты нашёл, конечно, чем аргументировать! Да Барн твой полюбил бы даже демонёнка маленького, который остался без мамы, бедненький! А принц, будь он благой, доверял бы не одному Барну, я думаю.

Рассмешила Виллемину — и усмехнулся Индар.

— Леди очень права насчёт нашей прелести, — сказал он. — Барн, конечно, не аргумент. Но мы все думали, что Хоул и Нагберт закрыли королевское чудо каким-то особым обрядом, чтобы не привлекать к ребёнку внимания. Не удивлюсь, если такой обряд есть… Леди Карла, у вас находятся записки Хаэлы, да и весь архив Синелесья… вы ещё не читали?

— Валор изучает, — сказала Карла.

— Расспросите его, пожалуйста, когда он закончит, — сказал Индар.

Карла кивнула. А я думал о том, что услышал, и картина представала в каком-то странном свете.

— Я попробую всё выяснить, — сказал я. — Мне кажется, от этого… от королевского чуда Рэдерика — страшно много всего зависит. В любом случае Рэдерик станет королём Перелесья, а Нагберт — регентом. Нам надо понимать, что движет Нагбертом, потому что он ввязался в сложную и опасную игру ради своего регентства. Если Рэдерик не благой король, то зачем?

— Да, — сказал Индар. — Он всерьёз рискует. Это не слишком на него похоже.

— Между прочим, — сказал я, — бумаги Рэдерика у меня. Нагберт даже не попытался их забрать. Взглянул, кивнул — хорошо, мол, пусть лежат… Они до странности его не интересуют. Если Рэдерик — благой король, тогда понятно. А если нет…

— Да, дорогой Клай, — сказала Виллемина. — Было бы очень полезно уточнить… понять… Удивительное чутьё нашей драгоценной Карлы утверждает меня в мысли, что от некоторых особенностей юного Рэдерика очень и очень многое зависит. И ещё: я сама хотела бы познакомиться с мессиром принцем. Мы союзники, нам предстоит совместная работа.

— Виноват, — сказал я. — Мы пожалели Рэдерика, он несколько ночей спал урывками. После ужина у Нагберта почти засыпал. Простите, государыня.

— О, не стоит извинений, дорогой Клай! — ласково сказала Виллемина. — Я вовсе не собиралась лишать ребёнка сна. Мы непременно побеседуем с мессиром Рэдериком в следующий раз. Вам тоже недурно было бы отдохнуть, друзья мои. Судя по вашим рассказам, у вас не слишком много времени на отдых.

— Мы так и сделаем, — сказал я. — Только расставаться очень тяжело.

И тут за моей спиной тихонечко кашлянули. Я чуть не подпрыгнул.

— Государыня, леди, мессиры, простите, пожалуйста, — кротко сказал Рэдерик, который подкрался тихонько, как мышка. — Я бы не посмел, честное слово. Я просто совершенно случайно услышал, что государыня хочет на меня посмотреть. И не подойти было ужасно невежливо.

— А Барн где? — ляпнул я.

— Спит, — виновато сказал Рэдерик, пожимая плечами. — Он устал очень.

Индар удержал смешок, а Карла даже не подумала, совершенно откровенно хихикнула.

— Счастлива познакомиться с вами, ваше прекрасное высочество, — ласково сказала Виллемина.

Рэдерик подошёл поближе и приложил ладошку к стеклу. Смотрел на нашу государыню расширившимися глазами, в каком-то удивлённом восторге.

— Я тоже счастлив, — сказал он. — Я очень хотел вас увидеть, государыня Виллемина. Очень