Фантастика 2025-57 - Елена Артемова

– Именно, дома мы путешествуем чаще именно для удовольствий, нежели по необходимости.

– Твой дом теперь здесь, иномирянка, – напомнила худдинка.

Чем опять испортила настроение.

– Ой! – вспомнила Лиза. – Еще проблема в том, что я заплатила тебе только за один месяц службы, но мы в него явно не уложимся. А у меня нет больше денег и пока не предвидятся.

– Что-то мне подсказывает, что для тебя, странная леди, найти монеты не составит труда. Хотя я согласна даже на твои дополнительные рассказы, уж больно чудной твой мир, если судить по тебе самой. Кстати, хотя седмицы еще не прошло, но ближайшие дни будут тяжелыми... Может, сейчас выдашь мне свой первый рассказ?

Лиза недолго думала: все равно, ошарашенная новостью о скором ночном отъезде, она вряд ли уснет в ближайшие часы. Так лучше потратить это время с пользой, тем более в счет обещанной оплаты единственной своей сотруднице. То есть единственного вассала – Мрата права, увы, ее дом теперь здесь и пора привыкать к местным реалиям и понятиям.

Тему рассказа она тоже недолго выбирала, вспомнив, что муж чуть не перевербовал ее же наемницу еще одной клятвой! Или все-таки перевербовал? Ведь она не знает, о чем они говорили потом, когда ее выставили прочь. К тому же у барона точно есть деньги, вдруг он переплатил ее ставку? Или здесь изначально "вассал моего подчиненного – тоже мой вассал?".

Может ли она быть уверена в своей наемнице на все сто? Что та уговаривает ее так долго идти вместе с бароном, потому что так действительно оптимальнее, а не по каким-то другим причинам?

Поэтому Лиза решила рассказать наемнице легенду о сорока семи ронинах – не тот фэнтези-фильм с красавчиком Ривзом, которые сняли вовсе не японцы, а настоящую историю. Ту, которая сохранилась в разных хрониках, и которые Лиза на самом деле изучала.

В юности Лиза была увлечена востоком, мечтала поехать туда, да и вообще путешествовать по миру, познавая чужие культуры, так сказать, в оригинале. Поэтому и пошла после школы учиться гостиничному делу. Потому что думала, что именно работая в туризме, будет проще всего по работе ездить по заграницам. Или хотя бы на старших курсах попасть куда-нибудь по обмену на стажировку.

Первым делом она собралась на стажировку в Японию, в страну, которая ее манила доблестными самураями, загадочными гейшами и философским любованием цветущей сакуры. Поэтому Лиза плотно погрузилась в изучение истории и культуры Японии. Но ей хватило менее года, чтобы перестать восхищаться многими моментами чужой страны. Потому что чем лучше что-то узнаешь, чем глубже копаешь, тем меньше романтического флера в глазах остается.

Например, самураи оказались не такими уж доблестными. Да, у них был свой кодекс чести, который сложился далеко не сразу, и вовсе не такой идеализированный, каким его представляли европейцы, было там полно своих недочетов. Гейши – дословно переводится как "человек искусства" и изначально ими были мужчины! Например, актеры традиционного театра Кабуки. Но затем, как частенько случалось в истории ее родного мира, постепенно эту профессию отжали себе женщины.

И да, которые оказывали не только услуги... тамады со знанием тонкостей искусства, но и интимного характера. Хотя такие же особые услуги, как оказалось, оказывали ранее и те самые актеры, да-да, мужчины. И даже в истории самих самураев отношения между наставником и учеником тоже допускали, причем массово практиковали... Даже воспевали более лирично, чем отношения с женщинами, сколько литературных источников осталось!

Так что юношеский романтизм чужой культурой у Лизы поутих, зато истории, такие порой потрясающие, причем не только о Японии, она ведь потом еще много чем увлекалась, в ее памяти остались. Как и диплом после вуза. И хотя диплом остался в родном мире, но знания, полученные в процессе, могли ей помочь даже в чужом.

Поэтому Лиза стала рассказывать историю об исключительно преданных воинах, которые ради своего сюзерена, если быть точнее, даже мести в его честь, поступились собственной честью. И даже жизнью. Потому что дали клятву.

Попутно пришлось пояснять о самураях, их видах оружия, о бусидо, то есть "пути воина" – кодекса чести, о ронинах – "разжалованных самураях", даже о ниндзя упомянула зачем-то, которые существовали и действовали тайно в противовес исключительно горделивым до демонстративности самураям.

Когда она уже заканчивала рассказ на описании могил сорока шести ронинов, куда пришел покаяться и умереть некий горожанин, который когда-то плюнул в одного из "оступившихся" воинов, которые на самом деле просто терпеливо выжидали удачный момент для мести, то в спальне появился барон.

– Вы все еще болтаете? – удивился мужчина, с подозрением оглядывая их. – О чем можно говорить посреди ночи?

И только сейчас Лиза заметила, что действительно за окном непроглядная темнота, свечи успели прилично оплыть, а ее горло пересохло от долгого говорения.

– Мы говорили об иномирных воинах, их чести, мести и смерти, – отчиталась Мрата, плавно поднимаясь с края кровати, где она с комфортом устроилась в ногах баронессы.

Удивленный взгляд барона уткнулся в Лизу.

– Я... м-м, отдавала своему вассалу часть обещанной платы за службу, – напомнила девушка, что не только монетами, выданными супругом, расплатилась с телохранительницей.

– Это было... интересно, – хмыкнула Мрата и направилась к двери, ловко обойдя мужчину, который уже начал возиться со своими завязками на одежде.

– Так эти потомственные воины самур-аи и сейчас главные в той стране? – обернулась наемница у выхода.

– Нет, – пришлось признаться девушке. – Их... отменили. Хотя истории о них, как и некоторые их правила до сих пор живут в самых разных видах до сих пор.

– Почему отменили? – удивилась Мрата.

Мужчина тоже прислушался, не прерывая.

– Потому что мир изменился. Пришли из других стран воины с совершенно другим, более мощным, нежели мечи, оружием, и способы ведения битв и войн стали совершенно иными, – ответила Лиза. – Поэтому и требования к воинам изменились.

– Занятно, – обронила наемница, исчезая за бесшумно закрывшейся дверью.

Девушка же, не успевшая вовремя уснуть, осталась наедине со своим мужем.

Который продолжил раздеваться.

И что теперь делать? Пожелать ему спокойной ночи и просто повернуться спиной? Или... Кстати, почему Мрата сказала, что она не склоняется даже перед мужем? Ей уже приходилось склоняться перед этим средневековым деспотом... дважды.

Да, кстати!

– Помочь снять сапоги? – спросила она у барона.

Чтобы проще было потом бежать, лучше заранее усыпить бдительность мужика,