Лозоходец - Айлин Лин

Я отпустил его руки, и он сам теперь удерживал воду. На лице Стёпки расплылась довольная улыбка. Через пару минут сын шумно выдохнул и убрал ладони. Вода плеснула нам в лицо. Степан отёр пот со лба:

– Видал?

– Ты молодец! – Потрепал я его по плечу, – послушай, что скажу. Дома дам тебе карту, где отмечено одно место. Никому и никогда её не показывай. Там спрятан клад, настоящий. Когда станешь взрослым, отыщи его.

– А ты? – спросил Стёпка.

– Сейчас для него не время. Только распорядись им с умом, не спусти деньги на ветер. Обещай, что никому не расскажешь об этом.

– Даю слово, папа, – серьёзно кивнул сын.

Мы ещё часа три упражнялись с водой, теперь уже вместе. Моих сил хватило ненадолго, но и это было настоящим чудом. Я мысленно распрощался со своим даром, а судьба дала мне второй шанс. Подумал: а вдруг сложится ситуация, когда ради чьей-то жизни придётся снова выжечь себя изнутри, хотя ответ уже знал. Правильно сказал отец, даже одна спасённая человеческая жизнь стоит этого.

Глава 48

В боях наступило затишье, скорее всего, из-за ранения Луки. Я не вдавался в подробности. Пришёл, как обычно, на рынок, но Матвея там не было, и один из его помощников сообщил, что на недельку цех, где проходят бои, прикрывают.

Я не стал расспрашивать, причины и так были очевидны. Наоборот, порадовался, что смогу провести эти дни спокойно с семьёй.

Дома сказал, что на заводе пока нет прежней загруженности и подсобные рабочие не нужны. Конечно, я не показывал ту сумму, которую выручил на боях. Кто бы поверил, что разнорабочий в неделю получает от пяти до десяти рублей. Деньги неслыханные по нынешним временам.

Пока были свободные дни, мы с Михаилом разузнали насчёт участков близ Светлой речки. Мне нравился этот посёлок. Довольно большой, рядом леса, ручей Светлый ключ, река Светлая. От одних только названий становилось теплее на душе. Как нам удалось разузнать, на другом конце посёлка продавали не просто участок, а дом. Хозяева решили перебраться в город. Мы зашли посмотреть. Нас встретила бойкая, разговорчивая женщина.

– Входите, – крикнула она через калитку, когда постучали, – не заперто.

Забор был деревянным из плотно подогнанных друг к другу досок, войдя во двор, увидели небольшой домик, комнаты на три. Рядышком стоял амбар, курятник и хлев. Позади избы разбит огород, участок ровный и большой, тут на всю семью садить хватит. Задняя калитка выходила прямиком к рощице. Строения были добротными из хорошего леса, всё сделано со знанием дела, по уму. В таком доме не одно поколение семьи проживёт. Вот только где взять на него денег. Я всё это время думал, как мне сбыть золотые монеты, но соваться даже к Матвею слишком опасно. Он мне не друг, где гарантия, что сам донос не напишет? И поеду я опять по знакомому этапу.

Вопрос оплаты Михаил ушёл решать с хозяйкой отдельно. Его в посёлке почти все знали и уважали, шурин надеялся договориться о рассрочке. Я же вышел за калитку, осмотреться.

Скоро Миша показался на улице.

– Ну что? – спросил я его.

Он покачал головой:

– Согласны подождать даже полгода с деньгами, но от выплат частями наотрез отказалась.

– Эх, а дом-то неплохой, – расстроился я.

– То что надо, – кивнул Михаил, – ничего, отыщется вам и участок. Всё дешевле обойдётся.

На подходе к дому заметили, что кто-то растопил баню, мы переглянулись и кинулись бегом по улице. Рожали в деревнях по старинке. До города и до больницы пока доберёшься…

Во дворе стояла суматоха, носились дети, Ульяна вышла на крыльцо со стопкой простыней:

– Где вас носит? – не сдержалась она.

– Как Даша? – подбежал я к ней.

– С повитухой, не бойся, она баба толковая, – развернувшись, Ульяна заспешила в баню.

Отец с растерянным видом курил в сторонке:

– Как-то оно быстро. Только что с Улей крупу перебирала, а потом подняла глаза и говорит: «Зовите повитуху, пора». И вот оно… – беспомощно развёл он руками.

И правда, при родах мужики оказывались бесполезными. Женщины… Они сами знают, что делать, не нервничают, у них всё и всегда готово. Мне, никогда в жизни не пробовавшему табака, вдруг отчаянно захотелось закурить. Михаил усадил меня на лавку подле дома:

– Ты не волнуйся, Уля сама роды у Люськи принимала, те ночью начались. И о твоём дитя позаботится. Да и бабка Аглая там, ничего с Дашей не случится.

Я, как болванчик, кивал, и до осоловевшего разума медленно доходило: сейчас на свет появляется мой ребёнок. Из бани раздался приглушённый вскрик, и сердце зашлось от страха. Я рванулся вперёд на одних инстинктах.

– Спокойно, Егор, – положил мне руку на плечо Михаил, – сейчас к ним лезть нельзя. Без тебя разберутся.

Тело пробила крупная дрожь, до этого даже не думал, как дорога стала мне Даша и как я боюсь её потерять. Прошло часа два или три, не знаю, время выделывало со мной странные фокусы: то скакало галопом, то замирало.

Танюшка занялась готовкой, видя, что от нас нет никакого толка. Быстро приструнила перепуганных братьев, раздала им задания и взялась за стряпню. Хозяйка растёт.

Деревня озарилась золотом заката, когда из бани показалась Ульяна с крошечным свёртком на руках:

– Иди, папаша, принимай.

У меня так затряслись колени, что, поднявшись с лавки, чуть не упал. Чувства смешались в бурном водовороте, точно прорвало плотину у меня внутри. Страх, радость, восторг, облегчение: всё слилось в какой-то невообразимый коктейль.

На деревянных ногах подошёл к Ульяне. Она откинула уголок пелёнки, и ребёнок сморщился от солнца.

– Дочка у вас, красавица! – улыбнулась Уля.

Я смотрел на крохотное, красное личико с круглыми щёчками и глазками-щёлками, сейчас плотно закрытыми. На голове редким пушком торчали волосики. Дочка причмокнула губами и завошкалась.

– На руки возьми уже, папаша, – рассмеялась Ульяна, – чего заробел, точно впервые дитя новорождённое увидел?

Сглотнув ком в горле, протянул руки, и Уля положила на них свёрток. Неуклюже, но аккуратно, как мог, прижал дочку к себе, любуясь крохой. Глаза защипало, засвербело в носу и, отвернувшись, сморгнул непрошеные слёзы. Дочь снова причмокнула губами, немного повозилась, точно устраиваясь поудобнее, и спокойно засопела. А я стоял, оробев, и боялся шелохнуться, спугнуть её сон.

– Понятно всё с тобой, – усмехнулась Ульяна, забрав у меня дитя, – иди помоги Аглае привести Дарью домой.

Точно пьяный от счастья, зашёл в предбанник и смутился:

– Даша, я за тобой, – крикнул жене.

– Входи уже, – услышал сварливый голос Аглаи.

Дарья сидела на полке, одетая в длинную