Чёрный ратник - Макс Гато

— Емельян, за мной, — коротко скомандовал Захаров.

Дверь распахнулась, а затем закрылась с мягким, но решительным щелчком.

В кабинете воцарилась трёхсторонняя тишина. Здесь остались я, Савелий и Евграф. Писарь, как и положено, взял в руки перо, и оно тут же заскрипело по бумаге. Евграф не посмотрел ни на меня, ни на Савелия, просто кивнул перед собой. Было понятно — разговор окончен, вопросов не будет. Орден сделал свою ставку, теперь оставалось лишь наблюдать.

Я кивнул, развернулся и пошёл к выходу. Открыл дверь и шагнул в коридор, оставив за спиной кабинет, где определялась справедливость ордена. Вспомнились слова Пантелеймона об инструментах и закалке. Но сейчас было не до этого. Я вышел на улицу навстречу досрочно начавшемуся испытанию.

Я прошел двор, где ещё совсем недавно Аркадий Иванович опознавал меня среди дюжины подмастерьев, затем нырнул в арку и отправился к казарме. Несмотря на то что второе испытание ещё только заканчивалось, в цитадели уже вовсю тренировались и жили не только Подмастерья, но и ратники разных рангов.

Я прошёл тренировочный круг, где группа Подмастерьев, таких же как и я, отрабатывала рубящие удары по деревянным чучелам под предводительством здоровенного ратника-Волка.

Подмастерья тяжело дышали и были измотаны, но продолжали бить клинками. Их лица были искажены: они злились на неподатливую древесину, на тяжёлые клинки и на строгого инструктора. Но мир в этот миг для них был прост и понятен. Только атака, защита и приказ.

В некоторых из них я чувствовал ауру, но тренировались они без неё. Хватит ли этого, чтобы выгнать Кошмаров обратно в горы? Не знаю. Но знаю точно, что Кошмары явятся, ведь я растребушил тёмный улей.

Прямо по курсу, у входа в кузницу, двое оружейников в заляпанных сажей фартуках громко ругались и размахивали руками.

— Синее свечение в закалке, — сплюнул на землю бородатый кузнец. — Это брак! Клинки ломаются, ты понимаешь?

— Зато чудищ ночных режет на раз! — возразил второй кузнец. — В доспехе не завязнет, насквозь пройдёт!

В цитадели жизнь кипела бурным потоком. Где-то вдалеке слышался беззаботный смех Подмастерьев и тихие разговоры сестёр милосердия.

Я всматривался в окружающих меня ратников и пытался найти Громова. Его род жил ближе всех к кошмарам, он, скорее всего, был хорошо осведомлён.

Я заметил светловолосого Подмастерья, тащившего связку старых щитов. Я видел его пару раз в казарме.

— Громова не видел? — бросил я ему, не замедляя шага.

— Вроде час назад в столовой был, — ответил подмастерье, переводя дух.

Столовая звучала логично. Если Громов только вернулся с дороги, то первым делом отправился бы либо туда, либо в казарму. Я сменил курс и направился к столовой.

Давка у входа в столовую заставила меня усомниться в том, что Громова получится найти просто так. Хотя запах трав и похлёбки заставил живот заурчать. Только вокруг были десятки лиц, и гул стоял оглушительный.

Делать было нечего. Я нырнул в толпу на входе, расталкивая ратников локтями. Мне самому досталось — пару раз наступили на ноги.

В столовой гам голосов был громче, ещё и повсюду посуда звенела. Я сосредоточился и вскоре почувствовал небольшую, но заметную вспышку зелёной ауры. Громов сидел ссутулившись в дальнем углу за небольшим столом. Он обхватил кружку руками и отстранённо смотрел прямо перед собой.

Было два варианта: либо его постигла неудача, либо он узнал что-то важное. Я подошёл к его столу, и Громов даже не поднял головы, продолжая смотреть в пустоту перед собой. Ягодный отвар в кружке был не тронут. Только когда я со скрежетом отодвинул скамью и сел напротив, его взгляд медленно сфокусировался на мне.

Вблизи Громов выглядел плохо. Тёмные круги под глазами, словно он не спал несколько суток, а на лице — засохшая грязь и кровь.

— Как прошло? — спросил я, не тратя времени на приветствие.

Громов медленно кивнул.

— Вернулся домой, — его голос был низким и хриплым. — Добрался до своих. Поговорил со старейшинами.

Он замолчал, его взгляд снова уплыл куда-то в сторону.

— И что сказали твои старейшины? — спокойно спросил я.

Громов посмотрел вокруг, а затем сделал жадный глоток из кружки.

— Мы всегда знали, что горы живые, — начал говорить он усталым голосом. — И в них есть сила. Есть такие места, где эта сила собрана.

Громов выдохнул.

— Не знаю, как, когда и откуда, но там просто есть древняя магия, — продолжил говорить он. — Она манит магов с той стороны Уральских гор. Они питаются этой силой. А заодно…

Громов сделал паузу и посмотрел на меня.

— … заодно истребляют всех, кто встаёт на пути.

Разговор о потаённой силе в горах напоминал мне мою недавнюю встречу с говорящим кошмаром, осколок алтаря Темниковых, пылающий чужой энергией, печати на самих кошмарах и обращение ко мне. Эти монстры явно не были созданы из ничего. Магия была наиболее вероятна.

— Орден не пробовал исследовать эти места силы? — спросил у Громова я.

— Как же, — усмехнулся он. — К ним ещё поди подберись. Орден в основном защищается, отстаивает свои территории.

— Допустим, — кивнул я. — Род Громовых знает, где есть ближайшее место силы?

Громов провёл пальцем по краю кружки.

— Якорей много, — нахмурился он. — В недра гор мы не лезем, это не наша стезя. Но один есть недалеко. А зачем тебе?

Громов пристально посмотрел на меня, его усталость отступила, дав место пронзительности и внимательности.

— Я хочу затушить один твой этот якорь, — честно признался я.

Громов на мгновение замер, а затем рассмеялся — негромко и беззлобно.

— Подожди… — вдруг перестал смеяться он. — Ты серьёзно?

Я лишь пожал плечами и кивнул.

— Тим, ратники не смогут поглотить эту силу или затушить её, — Громов заговорил чуть быстрее и энергичнее. — Даже магам будет тяжело. Там что-то древнее.

Я молчал.

— Ага, — догадался Громов. — Это как-то связано с третьим испытанием, да?

Голова у Громова работала как надо. Я не стал подтверждать или опровергать его слова.

Громов тяжело вздохнул.

— Тим, что бы ты ни затеял, — абсолютно серьёзно произнёс он, — ты веришь, что справишься?

— Да, — без тени сомнения ответил я.

— Ладно, — Громов уверенно закивал головой, а в его голосе послышалась решимость. — Я не просто скажу тебе, где находится ближайший якорь, о котором знает мой род. Я провожу тебя. Только в горы я не сунусь.

Громов наклонился через стол, его голос стал тихим и тяжёлым.

— Но ты дашь мне слово ратника, — он сделал особый акцент на последнем слове, — что не используешь