Ясное сердце - Кейт Ченли

одержав надо мной победу, и перенесли покушение на вашу жизнь. У меня не осталось сомнений в том, что вы – та самая девушка. Но пророчества бывает непросто разгадать, и порой даже прорицатели не до конца понимают их смысл. Теперь я подозреваю, что вы отвергли смерть, пережив нападение на лагерь.

Я не говорю ему о том, что на самом деле означает эта часть пророчества. Во мне нет сомнений, что я отвергла свою смерть, получив второй шанс на жизнь.

– Предупреждаю вас, – мрачно произносит Хансинь, – что Сянью еще опаснее, чем вы могли подумать.

– Как это?

– Вы хорошо образованы и знаете, что двести лет назад Священный Храм пропал без следа. Никто не знает, как и почему.

Я слушаю его, стараясь сохранять нейтральное выражение лица.

– Священный Храм отгонял злую энергию, но без него разрасталась темная магия, и тридцать лет назад Сянью совершил неслыханное преступление. Видите ли, демоны – это павшие боги, и потому они так сильны. Их одолели и запечатали, но не лишили былого могущества. И вот, – с яростью говорит старейшина, – Сянью преподнес им человеческие жертвы, чтобы получить доступ к еще более великой магии. Тогда он стал называться Ночным Драконом и обещаниями власти заманил на свою сторону множество последователей.

У меня скручивает желудок от осознания того, что означают его слова. Все наемники погибли одновременно. Нет сомнений в том, что они стали жертвами, подпитавшими заимствованную магию Рена. Его аура казалась еще более грозной и мрачной, когда мы с Джие столкнулись с ним во дворце после нашей встречи с Юнли.

– Но разве в Наньйю не запрещена злая магия?

– Все это делалось в тайне, и лишь мы с несколькими священниками и верховной жрицей Люцзи знаем об ужасных деяниях Сянью. Нам пришлось провести опаснейшее расследование, чтобы выяснить правду. К сожалению, он располагает безоговорочным доверием совета старейшин, и потому мы не смеем открыто его обвинить.

Как же мне сразиться со столь грозным врагом? Еще и без магии?

– Каждое поколение верховной жрицы и ее священников посвящало себя поискам Священного Храма, – продолжает Хансинь, – но никто так и не достиг успеха. Однако у нас наконец появилась зацепка. Несколько месяцев назад верховная жрица Люцзи ощутила перемены в полотне времени. Она изучила эти нарушения и обнаружила, что могущественный волшебный артефакт повернул время вспять. Ее светлость не сомневается в том, что он как-то связан со Священным Храмом. Тогда же ей и явилось пророчество, и существует оно лишь в этой временнóй линии.

Судаджи была права. Я бледнею, но Хансинь неверно толкует мою реакцию:

– Понимаю, вам сложно все это принять, но прошу вас, доверьтесь суждению ее светлости.

Я слабо киваю, и он продолжает:

– К сожалению, Сянью тоже узнал о волшебном артефакте. Только представьте, что произойдет, если тот попадет ему в руки. Миру угрожает настоящая катастрофа.

Вот почему Хансинь не желал делиться правдой с моими друзьями. Он боится, что кто-то из них может оказаться заинтересован в могущественном предмете, управляющем временем, или проговорится о нем Рейфеню – правителю чужой для Хансиня страны. Ему неизвестно, что Божественным Камнем, скрывающим в себе силу богов, может воспользоваться лишь тот, кто обладает магией, и что он способен даже на большее, чем поворачивать время вспять.

Сянью, Небесный Дракон, едва не обрек меня на вечное скитание по духовному миру. Это скверные, извращенные силы, подобные тому чувству, что преследовало меня в лагере, когда мне казалось, будто за мной следят.

Меня парализует ужас. Неужели Сянью проследил мою связь с Камнем? Нет, тогда бы он пришел за мной, верно?

Моя воля отчасти крепнет.

Сянью не знает, что амулет у меня. И не должен узнать. Никто не должен. Несмотря на откровения Хансиня, я не смею довериться человеку, для которого цель оправдывает средства.

– Поскольку в пророчестве идет речь о девушке из Дачжоу, его можно прочитать и по-нашему, – говорю я Хансиню. – «Когда наши руки объединятся» для нас означало бы просто, что мы с вами станем союзниками.

– Возможно, вы правы, – задумчиво произносит он. – Я принимаю ваше трактование. Ее светлость поделилась полной версией пророчества лишь со мной, и Лонгзо знает большую часть, но Сянью тоже обладает даром прорицателя и вполне мог узнать об этом предсказании. Теперь всем известно о моем предложении руки и сердца, и несложно сделать вывод о том, что вы девушка из пророчества. Он попытается вам навредить. Мы должны немедленно уехать из Дачжоу и обратиться за помощью к ее светлости в Наньйю.

Меня вновь окутывает страх, но я стараюсь ему не поддаваться.

– Нет, сначала надо избавиться от Рена и убедиться в том, что мои близкие в безопасности. А уже после того обсудим, как нам одолеть Ночного Дракона.

* * *

– Мы с Юнли все обговорили и вот что подумали, – начинает Джие сразу, как они возвращаются в экипаж. – Отец в последние дни сам не свой. Он прислушивается только к Рену и отвергает советы других. И после всего, что мы узнали… Если Рен позаимствовал магию у Сянью и уже применил ее на Лонгзо…

У меня перехватывает дыхание.

– Вы полагаете, что он околдовал короля?

– Да, и может полностью им управлять.

Страшная догадка пронзает мой разум, словно порыв холодного ветра.

– Рен странно себя вел, когда вы с ним ездили искать Хансиня. Просил взглянуть на вашу рану, вызвал на поединок… Ему нужна была ваша кровь, Джие, чтобы зачаровать и вас. А бинт на его руке скрывает магическую татуировку – фуиин.

Фэй тихо ругается, а лицо Джие зеленеет от отвращения.

– Слава небесам, что я прислушался к твоему совету, Миньсин, и остерегался его, – мрачно произносит он. – Мы с Юнли говорили еще и о том, как раньше отец пострадал от магии. Она сказала, что вы тоже об этом знаете. Но обычному народу неизвестно о том, что в те дни тяжелой болезни отец подпускал к себе лишь меня. И я слышал, как он бормочет в бреду: «Цеджун направил на меня магию огня… но как он может колдовать?» Тогда я думал, что это нелепица и отец сам не понимает, о чем говорит, но если Сянью практикует свою темную магию по меньшей мере десять лет…

Я ахаю:

– Принц Цеджун позаимствовал у него магию огня!

Джие кивает.

– Отец не понимал, откуда у его брата взялись волшебные способности, и потому счел опасными даже сами знания о магии и наложил на них запрет по всему королевству, – хмуро рассуждает Юнли, сжимая кулаки. – Если Рен тоже применил заимствованную