Starcraft. Сталь и пепел - Владимир Сыров

— А тот летающий гибрид, который сбил челнок с предыдущей группой спасателей… — Лена указала на другой экран, где мелькали кадры, снятые внешними камерами «Гипериона» во время атаки. — Мы классифицировали его как… как совершенно новый вид. Что-то среднее между муталиском и протосским «Оракулом». Он обладает невероятной скоростью, маневренностью и вооружен плазменными орудиями, способными пробивать даже щиты «Гипериона». Мы назвали его… «Гарпия Пустоты».

— Имя ему подходящее, — проворчал Тайкус, который тоже присутствовал на совещании, хотя и старался держаться в тени. — Эта дрянь чуть не отправила нас всех на тот свет.

— Но самое главное, сержант, — Рейнор посмотрел на меня, — это вот это.

На экране появилось изображение ученого Конфедерации из той самой записи, которую я передал Лене. И снова прозвучал его отчаянный, прерывающийся голос: — Наруд… он не тот, за кого себя выдает. Он… он связан с Древними. С теми, кто создал и зергов, и протоссов. С Зел’нага. Он… он хочет… Всех…

— Зел’нага… — прошептал я. Это имя было мне знакомо по старым легендам и полузабытым историческим хроникам. Древняя, могущественная раса, создатели жизни во вселенной… И Наруд, этот безумный доктор, каким-то образом связан с ними? Это казалось невероятным. Но после того, что мы видели на Рифоне…

— Адъютант 23–46 провела анализ всех имеющихся у нас данных, — продолжил Хорнер. — И… и похоже, этот Наруд действительно не просто ученый. Его имя всплывает в нескольких засекреченных архивах Конфедерации, связанных с исследованиями артефактов Зел’нага. И… и с некоторыми очень, очень странными псионическими экспериментами.

При упоминании псионики Рейнор и Хорнер переглянулись, а затем посмотрели на меня. Я почувствовал себя неуютно.

— Сержант, — Рейнор заговорил первым, его голос был осторожным. — Доктор Чаква доложила мне о… некоторых изменениях в вашем состоянии. О проявлении псионических способностей.

Я кивнул. — Да, командир. Я… я сам не до конца это понимаю. Но… это было.

— Мы провели несколько тестов, пока вы были без сознания, — Лена вывела на экран новые диаграммы. — И… да, сержант, у вас действительно зафиксирована слабая, но устойчивая псионическая активность. Индекс… около 3.5 по шкале Доминиона. Это немного, для сравнения, у «призраков» он начинается с 5–6. Но… раньше у вас этого не было. Совсем.

— Как… как это возможно? — спросил я, хотя уже догадывался об ответе.

— Мы предполагаем, — Лена посмотрела на меня с какой-то смесью научного интереса и человеческого сочувствия, — что это результат нескольких факторов. Во-первых, экстремальный стресс и травмы, которые вы пережили на Рифоне. Иногда это может… пробудить скрытые способности. Во-вторых, воздействие тех мутагенных веществ, которые были в атмосфере и воде «Объекта Альфа». Они могли как-то повлиять на вашу генетику. И, в-третьих… — она на мгновение замолчала, затем продолжила, ее голос стал тише, — возможно, тот… тот контакт с «Альфа-хищником». Помните, вы говорили о том, что он прикоснулся к вашему поврежденному шлему каким-то отростком, и вы почувствовали… ментальное вторжение?

Я кивнул, по спине снова пробежал холодок от воспоминаний.

— Мы думаем, — продолжила Лена, — что это мог быть не просто отросток. А что-то вроде… псионического проводника. Похожее на то, что используют протоссы для своей Кхалы. И… и возможно, этот гибрид… он не просто пытался вас убить. Он… он пытался что-то… что-то вам передать. Или… или что-то в вас изменить. Пробудить.

— Пробудить… для чего? — спросил я, чувствуя, как страх смешивается с каким-то странным, непонятным предчувствием.

— Мы не знаем, сержант, — Рейнор покачал головой. — Но это… это еще одна причина, почему мы должны остановить Наруда. Если он действительно связан с Зел’нага, и если он способен создавать таких… таких существ и пробуждать в людях псионические способности… кто знает, какие у него на самом деле планы. И чем это все может закончиться.

Он посмотрел на карту сектора на голографическом столе. — А пока… пока нам нужно перегруппироваться, восстановить силы и… и продолжить борьбу. Нам ужны силы, а их может предоставить Тош. За помощь. Планета Бел-Шир. По данным текущим данным, там находятся древние алтари, источающие мощную псионическую энергию. И… там есть терразин. Для каких-то идей Тоша требуется именно он.

Бел-Шир… Терразин… Псионика… Все это складывалось в какую-то зловещую, но интригующую картину.

— Наша следующая миссия, сержант, — Рейнор посмотрел на меня, — будет на Бел-Шире. Нам нужно собрать образцы этого терразина.

Новая миссия. Новая опасность. И новые тайны. Я посмотрел на свои руки. Легкое покалывание в кончиках пальцев. Едва заметное синеватое свечение. Пси-сила… Дар это или проклятие — я еще не знал. Но я знал одно. Я буду сражаться. До конца.

После совещания на мостике меня вызвал к себе лейтенант Килгор. Наш бывший сержант, а теперь — главный тактический советник, заметно изменился. Он все так же был суров и немногословен, но в его глазах появилась какая-то новая, штабная основательность. Его каюта, заваленная картами, тактическими схемами и датападами, больше напоминала командный пункт, чем жилое помещение.

— Сержант Торн, — Килгор кивнул мне, отрываясь от изучения какой-то очередной голограммы. — Рад, что вы поправились. Ну, почти. Потери на Рифоне… это тяжелый удар для всех нас. Особенно для вас. — Он на мгновение замолчал, и я увидел в его глазах тень сочувствия. Мы оба потеряли там друзей.

— Но… война продолжается, сержант, — он снова стал собранным и деловым. — И у нас новые задачи. Командир Рейнор приказал мне… помочь вам с формированием нового взвода. Ваших «Бессмертных»… их больше нет. Но их имя… оно останется. И вы, сержант, поведете в бой новый отряд. Отряд, который будет достоин этого имени.

Новый взвод… Я понимал, что это необходимо. Но мысль о том, чтобы снова вести людей в бой, снова рисковать их жизнями, снова… снова их терять… была для меня почти невыносимой. Призраки «Глыбы», Джонсона, Карвера и остальных все еще стояли у меня за спиной.

— Я… я не знаю, лейтенант, — я покачал головой. — я не уверен, что… что я смогу…

— Сможете, сержант, — Килгор посмотрел на меня твердым, пронзительным взглядом. — Вы — один из лучших командиров, которых я видел. Вы умны, решительны, и ваши люди… они готовы идти за вами. Да, вы потеряли многих. Но это война. И на войне всегда есть потери. Главное — не