Реликты лета - Антон Аркатов

Славя ничего не ответила, но посмотрела на меня с надеждой.

* * *

Длинный коридор, по обеим сторонам которого располагались процедурные кабинеты, наконец вывел нас к двери с надписью «МАССАЖ». Рядом с ней на скамейке сидели несколько незнакомых пионеров.

– А Ольга Дмитриевна… – осторожно начал я.

– Да уже час там! – фыркнул один.

– Всю очередь задерживает, – подтвердил второй.

Я уже было собирался поблагодарить их, как вдруг дверь распахнулась и из кабинета вышла вожатая. Перед нами стояла внешне именно та Ольга Дмитриевна, которую я знал.

– Семён! Славя! – воскликнула она. – Где же вы были?

– А где мы были? – глупо усмехнулся я.

– Как вчера ушли куда-то во время похода, так и пропали! Я вас обыскалась! Уже в милицию собиралась звонить!

Собиралась – да то массаж, то ещё что, – усмехнулся я про себя. Вожатая раскраснелась и выглядела абсолютно довольной собой.

– Да мы в лесу немного заблудились, – соврал я. – Да, кстати, ещё с нами беда такая приключилась: мы ключи от комнат потеряли. Не подскажете, где взять запасные?

– Ключи? – нахмурилась она и посмотрела на часы, висящие на стене. – Так вам на автобус через полчаса.

– На какой ещё автобус? – удивилась Славя.

– Так конец смены же. – Вожатая непонимающе посмотрела на неё.

– Как конец? Всего шесть дней же прошло!

– Две недели. – Ольга Дмитриевна явно не шутила. – Всё, некогда мне с вами разговаривать! Марш к главному входу, там ждите!

Видимо, вожатая посчитала свои обязанности выполненными и удалилась, а мы со Славей остались стоять перед дверью массажного кабинета в полном шоке. Пионеры с лавочки тем временем зашли внутрь.

– Это как вообще понимать? – Славя первой пришла в себя.

– Ну, та девочка говорила, что в каждом цикле время может идти по-своему. Возможно, здесь действительно прошло уже две недели.

– И что будем делать? – нетерпеливо спросила Славя.

– Если хотя бы базовые механики во всех лагерях работают одинаково, то цикл так или иначе закончится. А значит, особого смысла рыпаться нет.

– А как же вещи?

– Какие вещи?

– Которые раньше были в домике, а сейчас должны быть в комнате.

– У меня с роду никаких вещей не было, кроме пальто и свитера, – фыркнул я.

– А у меня вот были! – возмутилась Славя.

– Думаешь, это сейчас важно? Завтра они появятся вновь.

– Ну ладно, это верно, – улыбнулась она.

* * *

В холле у главного входа в здание уже собралась толпа пионеров с рюкзаками, сумками, вещмешками, пакетами и чемоданами. Никого не удивляло, что только мы со Славей были налегке. Я не смог найти в галдящей толпе пионеров ни одного знакомого лица. Мы со Славей сидели на диванчике в уголке и ждали автобус, который, возможно, увезёт нас в новую жизнь.

– А если мы окажемся в разных циклах? – Славя мягко накрыла мою ладонь своей.

– У тебя будет устройство.

– Ты же его сломал! – беззлобно ухмыльнулась она.

– Оно же должно обновиться. Да и потом! Почему ты решила, что мы вообще попадём в очередной цикл? В конце концов, мы прилично помогли той девочке, и я рассчитываю на ответную услугу!

Хотя на самом деле это она скорее помогла мне. Помогла не быть стёртым Чистильщиком.

– Просто, понимаешь, это ты так стремишься вернуться в реальный мир. Он реален только для тебя, а для меня этот лагерь – это весь мой мир, всё, что я когда-либо знала. – Славя вмиг погрустнела. – Я здесь давно и, конечно, не раз задумывалась, кто и что я такое? Существовала ли я вообще раньше, до попадания в «Совёнок»? Программа не может существовать вне компьютера – может быть, и я такая? Даже если ты выберешься отсюда, это ещё не значит, что выберусь и я. Не значит, что я вообще на это способна.

Я было открыл рот, чтобы сказать что-то ободряющее, но что тут скажешь? Она вполне может быть права. Ведь в реальном мире люди с амнезией со временем часто восстанавливают хотя бы некоторые воспоминания, а Славя за годы не вспомнила ровным счётом ничего.

Я сжал её руку чуть крепче, стараясь передать тепло и уверенность, которую сам не чувствовал.

– Славя, – начал я тихо, – может быть, этот мир для тебя единственно реальный, но это не делает тебя менее настоящей. Ты есть здесь и сейчас. И то, что ты чувствуешь, что ты делаешь, – всё это имеет значение. Мы оба многое пережили, и я уверен, что, если есть способ выбраться, мы найдём его вместе.

Она слегка улыбнулась, хотя в глазах все ещё читалась тревога. Тем временем толпа у входа начала шуметь ещё сильнее: приближались автобусы. Я увидел их через стеклянные панели здания: те же до боли знакомые Икарусы. Было в них что-то понятное и родное, словно старый знакомый, которого видишь спустя много лет.

– Ты правда считаешь, что всё будет хорошо? – спросила она, глядя на меня с надеждой.

– Конечно. Даже если что-то пойдёт не так, мы всё равно разберёмся. У нас есть мы, у нас есть это устройство, и мы хотя бы знаем, с чего начать. Неважно, в каком мире мы окажемся, главное, что в итоге мы всё равно будем вместе!

Славя молчала, но её взгляд стал мягче. Через некоторое время автобусы остановились у входа, и пионеры начали заходить в них с удивительной для этого лагеря-санатория организованностью. Мы со Славей медленно поднялись с диванчика и направились к одному из автобусов. Взявшись за руки, мы шагнули внутрь.

Салон выглядел знакомо: мягкие сидения, полумрак, улыбающиеся пионеры. Водитель в фуражке молча смотрел вперёд, не обращая внимания на тех, кто садился в автобус. На мгновение меня охватило сомнение: стоит ли уезжать? Но прежде чем я успел что-то сказать, дверь с шипением закрылась и автобус тронулся.

Мы сели на ближайшие свободные места, всё ещё держась за руки. Славя прижалась ко мне, словно боялась, что я исчезну.

– Совсем забыл… – Слова тянулись долго, словно на замедленной записи. – Если мы всё-таки окажемся в реальном мире, запомни мой адрес.

Я назвал адрес, а Славя лишь слабо кивнула в ответ.

– А ты запомни цифры: 6740321. – Это были те цифры, которые Славя рисовала тогда на земле.

– Что они значат?

– Я не знаю, не помню, но они точно важны! – улыбнулась она. – Возможно, это что-то из моей прошлой жизни.

– Обязательно запомню!

Икарус тем временем выехал с территории санатория. В тот момент я был почти полностью счастлив, но