Трон секретов - Керри Манискалко

как ждать, пока он всех тут соблазнит. Время близилось к полуночи, и если он помешает мне посетить Карло, чтобы переодеться перед встречей с моим незнакомцем, я совершу цареубийство.

– Хм… – сказал Экстон, наклонившись ближе. – А мне показалось, это платье вам к лицу.

Если ему казалось, что флирт меня успокоит, он глубоко заблуждался.

– Вы когда-нибудь задумывались, что такие большие деньги могли бы пойти на пользу вашим подданным?

Он приподнял бровь.

– Скажите, как бы поступили с ним вы?

– На те деньги, которые вы потратили на платье, можно было бы прокормить целый район или принести еще какую-то пользу нашему кругу. Я бы пожертвовала их на благотворительность и обеспечила достаток всем вокруг. Но вместо этого вы потакаете своим желаниям, причем постоянно. Вы не можете прожить и двух часов без распутства. Даже не знаю, что вам угодно: утолять собственные аппетиты или же потакать другим.

– И?

– И я не могу понять, с какой радости у вас такая замечательная репутация? Это платье явно входило в некий хитроумный замысел, для того чтобы ваши поклонницы посмеялись надо мной. Оно не мое, и вам это известно.

Он на мгновение замолчал.

– У вас сложилось стойкое мнение обо мне, но вы ни разу не спрашивали, каковы мои мотивы.

Я сложила руки на коленях.

– Они очевидны.

– Да неужели? – с насмешкой спросил он, покачав головой. – Позвольте мне предложить вам другую точку зрения. С виду, согласен, все это кажется до безобразия экстравагантным, но что с платьем? Оно обеспечило работой многих подданных из моего круга. Тех, кто ранее отказывался от любых пожертвований.

Я встала и прищурилась. Он выглядел совершенно искренним.

– Слушаю вас.

Он принялся перечислять их одного за другим.

– Ювелир, портниха, сапожник, а еще несколько рулонов ткани, купленных портнихой… Каждая из этих мастерских получила прибыль. Ее хватило на то, чтобы нанять новых сотрудников, которым также требовалась работа. Для вас же то, что на вас надето, – сплошное расточительство, и я понимаю, почему вы так думаете.

Принц аккуратно перебирал бриллиантовые нити и пропускал их сквозь пальцы. При этом он старался не касаться моей кожи.

– Вы видите потакание слабостям, а я – семьи, которые зарабатывают на жизнь и при этом занимаются любимым делом. Портниха наняла двух помощниц, которым требовалась работа. Теперь и они устроены, и она может принимать больше клиентов. Семья ювелира тоже заработала на продаже одного этого платья больше, чем за целый год. Раз это означает, что я хоть немного облегчил их бремя, то я, пожалуй, смирюсь с тем, что ваше мнение обо мне не слишком лестно.

Легкий дурман от выпитого вина улетучился. Я всматривалась в его лицо в поисках хоть какого-нибудь намека на обман, но принц был абсолютно серьезен и не сводил с меня глаз. Я как-то совсем растерялась.

– Ваше высочество, я…

Я не знала, что сказать. Он смотрел прямо мне в глаза.

– Мои подданные неоднократно обращались за помощью в делах. Вечеринки, которые я устраиваю, платья, еда – у всего этого лишь одна цель: помочь моему кругу. Пускай они отказываются от моих пожертвований, зато я способствую процветанию их дела. Поэтому и даю им всяческие поручения так часто, как только могу.

– Ради того, чтобы подпитывать вашу энергию.

– Чтобы заботиться о своем дворе. Слабый принц опасен для своего народа.

Экстон встал и протянул мне руку. Наше совместное времяпрепровождение подошло к концу.

Я долго смотрела на его ладонь, прежде чем принять помощь. То, что он сказал… прозвучало так, будто он говорил искренне. В этом-то и была проблема.

Принц перевернул вверх дном все мои представления о нем, а заодно опасно выбил из колеи.

Я никогда не задумывалась ни о владельцах лавок и мастерских, ни об их отношении к принцу.

Дополнительный персонал, нанятый им, повара, даже давешние артисты – всем им, вероятно, щедро заплатили.

Отец часто предупреждал меня: наши намерения определяют то, как мы смотрим на мир. Если ищешь негатив, всегда его найдешь. Если же во всем видеть позитив, его будет в избытке.

От избытка чувств глаза затуманились слезами. Я видела чрезмерное потакание прихотям, потому что сама этого хотела.

Но в действительности Экстон приносил доход бесчисленному количеству людей. Казалось, для него это было скорее страстью, чем обязанностью.

Я начала понимать, почему он так нравился всему королевству, и была вынуждена с сожалением признать, что он составил бы прекрасную партию моей сестре. Если бы только…

От этой мысли у меня едва не разболелся живот.

Оставалось надеяться, что причиной стало выпитое вино.

Он нежно пожал мою руку, а затем отпустил ее и отступил на шаг.

– Когда вечером снимете это платье, надеюсь, вы хотя бы оцените, как замечательно оно сшито. Можете отдать его на благотворительность и поступить с деньгами так, как посчитаете нужным.

Он уже хотел уйти, но вдруг остановился. Сжав кулаки и выдержав очередную долгую паузу, повернулся ко мне и сказал:

– И позвольте внести ясность: за вечер я даже не поцеловал ни одну из претенденток. Я был слишком занят мыслями о том, как вы потрясающе красивы в этом чертовом платье, чтобы потакать хоть чьим-либо еще желаниям.

Похоже, это признание дорого ему обошлось.

Пока я пыталась придумать ответ, а заодно справиться с бурей захлестнувших меня эмоций, он отвесил мне легкий поклон и ушел.

Двадцать пять

Принц Чревоугодия

В нескольких шагах позади меня на садовой дорожке хрустнула ветка. Я резко развернулся, выхватив кинжал, а затем прищурился, вглядываясь в тени, и выдохнул.

– Миссис Эверхарт.

Я был так увлечен разговором с мисс Сент-Люсент, что не обратил внимания на легкое покалывание – знак того, что за мной наблюдали.

– Ваше высочество.

В уложенных волосах матери Иден торчало длинное перо. Она вышла на дорожку из-за куста среброснежника с невинным видом – и делала это так же правдоподобно, как гадюка, которая бы попробовала притвориться ужом.

– Я просто любовалась вашими садами – никогда не видела столько среброснежника в цвету. Он так же прекрасен, как о нем пишут в желтых газетах.

Она не лгала, но в ее заявлении чувствовалась фальшь. Я посмотрел на ее руки: кончики пальцев были испачканы чернилами.

Как странно. По первому впечатлению я бы ни за что не принял ее за человека, готового снизойти до того, чтобы пачкать руки, разве что ради некой высшей цели – например, чтобы обеспечить дочери статус супруги короля, используя для этого любые средства.

У меня обострились все инстинкты.

Казалось, среди нас и впрямь завелась змея.

– Похоже, вы свернули не туда