Полюс Доброты - Мила Бачурова

Нагло соврал:

— Мне в твоем возрасте тоже очень хотелось смотреть на женщин, и я тоже жутко этого стеснялся. У тебя в организме сейчас идет гормональная перестройка. Ты превращаешься из мальчика в мужчину.

Лазарь забавно нахмурил брови:

— Гормональная?

— Э-э-э... — Кирилл почесал в затылке. Подумав, решил начать с самого начала: — Твой организм состоит из клеток. Клетки — это такие крошечные... скажем так, детальки. Очень-очень маленькие, на кончике мизинца их поместится около миллиона. Клетки делятся на несколько типов, и у каждого — своя функция. В частности, гормоны...

— Миллион?! — Лазарь обалдело посмотрел на свой мизинец. — Это же с ума сойти, как много?!

— Ну да, много. Хотя, представляешь, каждая из клеток состоит из еще более мелких вещиц — атомов. А внутри атомов тоже есть частицы.

— Врешь! —глаза у Лазаря горели.

— Честное слово, сам видел. Есть такой прибор, называется «микроскоп». С его помощью можно рассмотреть любую поверхность увеличенной во много раз.

Лазарь восхищенно взвизгнул:

— А мне дашь посмотреть?!

Кирилл кивнул. С грустью подумав, что такого восхищения от перспективы заглянуть в микроскоп у собственного сына не наблюдал никогда. Серый все больше книжки читал, а потом пересказывал прочитанное Мраку и другим приятелем — добавляя историям таких подробностей, что Кирилл, пару раз случайно подслушавший, только диву давался.

Года четыре назад он, помогая сыну перетаскивать барахло в другую комнату — вырос мальчик, объявила Лара, скоро девки пойдут, неужто сам не замечаешь? Пусть отдельно живет, — заметил среди стопки книг пачку рукописных листов, скрепленных бельевой прищепкой. Сочинение было озаглавлено: «Эра Огня. Продолжение книги Василия Криптонова»*. Пачка оказалась увесистой, но дальше заголовка Кирилл читать не стал. Захочет Серый — расскажет о своем сочинительстве. А не захочет — ну, значит, хреновый из Кирилла получился отец.

Серый так и не рассказал. А сам Кирилл разговор не начинал — все казалось, что сейчас не время, и как-нибудь представится более удобный случай... Идиот. Сколь многое он сейчас вернул бы. Сколько всего сказал бы сыну.

— Шухер, — вдруг встрепенулся Лазарь. И слетел с подоконника, мгновенно пропав за углом дома.

Кирилл, пока не понимающий, из-за чего насторожился мальчишка, псалмы вдали еще не смолкли, на всякий случай отпрянул от окна.

Стянул с себя одежду. Сел на кровать, но ложиться не стал — нырнуть под одеяло всегда успеет. Напряженно прислушивался к происходящему на улице.

Просидел так с полчаса, не услышав ничего необычного. После Утренней Доброты население поселка разошлось по домам — за окном светало. Скоро показался первый луч солнца.

Светало в здешних местах красиво, солнце выбиралось из-за гор, постепенно наполняя долину красками. Рассвет был, пожалуй, единственным обстоятельством, примиряющим Кирилла с существованием поселка Шамана — который охотно срыл бы с лица земли вместе с предводителем...

Так, ну всё. Теперь уже точно опасаться нечего. Население спряталось в домах, закрыв двери и плотные ставни.

Кирилл вернулся к окну. Замер у подоконника, навалившись локтями на решетку. Смотрел на горы вдали, грустно думая, что никто другой в поселке не может себе позволить стоять сейчас у окна — сгорит. Кроме Джека, конечно — но тому рассвет, по его же выражению, в хрен не уперся. Дрыхнет, наверное, давно... Хотя, черт его знает. Морем-то вон как проникся.

Дурак ты, бункерный, дурак, — грустно поставил себе диагноз Кирилл. — За всю жизнь времени не нашел — на то, чтобы с сыном или с лучшими друзьями поговорить о том, что действительно важно...

— Бункерный!

Кирилл вздрогнул. Этот сиплый шепот узнал бы из тысячи.

— Олеська?! — с трудом заставил себя не завопить от счастья.

— Я вставать не буду, — донеслось откуда-то снизу. — И сам присядь, не отсвечивай. Мало ли что.

Кирилл торопливо опустился на корточки — вспомнив вдруг, как миллион лет назад, в полуразрушенном коттедже в Набережных Челнах его заставляла отойти от окна и спрятаться Лара. Эх, а так хотелось думать, что за прошедшие годы поумнел.

— Как ты?

— Как хоть вы?

Два вопроса прозвучали одновременно.

— Эрик погиб на перевале, — начал первым Кирилл, — мы с Джеком в плену. Долгая история, всю сейчас не расскажу. Если коротко, то здесь сложился очень своеобразный культ. Все, что происходит тут и на много километров к северу — до поселка Егора включительно, — подчинено единственному человеку. И этот человек, насколько я понял, до смерти боится вмешательства в его власть. Того, что кто-то расскажет людям, что жить можно и по-другому. Рожать детей естественным путем, например. Убить меня и Джека он не может — это противоречит их верованиям, но и отпускать не намерен. Кормит впроголодь, ждет, пока сами помрем. И, думаю, предпримет все для того, чтобы вы сюда не добрались. А добираться надо! Дальше, если двигаться вдоль моря, в шестидесяти километрах отсюда, живут люди, которые не подчинились Шаману — так зовут местного властителя. Эти люди готовы нас принять и даже помочь. Но двигаться надо очень осторожно! Дождитесь, пока встанет зимняя дорога. Пусть Дашка прочитает все, что отыщет, о том, как вести себя в горах. Рисковать нельзя, трогайтесь лишь после того, как подготовитесь. Переселять сразу всех не нужно, пусть сначала идет передовой отряд, человек двадцать. Семена, инструменты... Ну, Сталкер знает, мы сто раз всё обговаривали — не учли только то, что нам будут чинить препятствия. В общем, первыми пусть идут разведчики. Среди них обязательно ты, Серый и Мрак. За командира — ты. Сталкеру напомни, что ему рисковать собой нельзя! Пусть остается дома, на нем структура переселения. А ваша главная задача — добраться без потерь. — Кирилл выдохнул. — Вроде всё. — Спохватился: — Ты-то как? Цела? Как ты меня нашла?

— Я нормально. С ночи здесь, присматриваюсь. Увидела решетки, подобралась поближе и голос твой услышала. — Олеся помолчала. Неодобрительно добавила: — Орешь! Палишься. И пацан дурак, его только слепой не срисует. Кто это?

— Если я правильно понял, очередной поклонник Джека. Вроде связного у нас, вчера появился.

— Пацан, а не баба? — в голосе Олеси прозвучало искреннее удивление.

— С бабами тут... — Кирилл замялся, — непросто. Опять же, долго рассказывать.

— Ладно, пофиг. Скажу, чтобы не совался больше. Палево. — И тем же ровным голосом Олеся продолжила: — У меня напильники есть, Жека приучил с собой таскать. За день твою решетку спилю, а