Полюс Доброты - Мила Бачурова

Кирилл, оставшиеся двое повернули бы назад и уже сто раз вернулись. А, раз они не вернулись — значит, досюда Кирилл точно дошел. И есть еще Джек — который, по словам адаптов, слишком крут для того, чтобы умереть. И Олеся — которая, если Эри правильно поняла, по части крутизны могла бы поспорить с Джеком. Значит, погибли самые слабые. Кирилл пошел дальше в сопровождении кого-то из своих старых союзников.

И не вернулся. Скорее всего, тоже погиб. И впереди их ждут еще одна табличка и еще один труп, потому что прибить последнюю табличку будет некому. Эрик — не из старых друзей Кирилла. А значит...

Всё, хватит! — поняла вдруг Эри.

Мысль была обжигающе холодной и какой-то посторонней, будто не своей. Та Эри, которая жила в Бункере, испугалась бы ее настолько, что мгновенно отогнала прочь. Но под деревом с гладким стволом и резными листьями стояла совсем другая Эри.

Ее отец погиб. Ей незачем идти дальше. Но и вернуться она не сможет — одна, без адаптов, не дойдет. А они не согласятся возвращаться. Умолять бесполезно, Эри слишком хорошо изучила обоих. Серый и Мрак бросят ее на съедение волкам, или шакалам, или кто тут еще водится, и пойдут себе дальше. «Мы обязаны сделать то, за чем идем, — сказал однажды Серый. — И мы это, хоть расшибемся, сделаем». Забота об Эри в планы Серого определенно не входила. А значит, нужно позаботиться о себе самой.

Давным-давно, в стылом доме чужого поселка, в самом начале пути, Эри пообещала Серому, что воздействовать на их с Мраком эмоции не будет и пытаться. И все эти ночи держала слово, честно не прислушивалась ни к нему, ни к Мраку. Сорвалась единственный раз — когда испугалась, что Серый убьет пленного, но тогда сделала это не нарочно, сама не сразу поняла, что произошло. А сейчас все по-другому. Сейчас она полностью отдает себе отчет в том, что собирается делать. Ей это не нравится, и в прошлой жизни никогда бы так не поступила. Она не хочет этого делать, но...

— Снимаем? — Эри так задумалась, что от голоса Мрака вздрогнула. Адапт, задрав голову, разглядывал труп. — Веревку обрезать недолго.

— Не надо. — Серый тоже смотрел вверх. — На нем куртка, видишь? Даже не сопрела, вроде.

Эри тоже, машинально, подняла голову вверх. Куртку в темноте почти не видела, но разглядела, что одна из камуфляжных штанин задралась, обнажив лодыжку погибшего.

Темная кожа ссохлась, нога истончилась — если бы не шнурок, ботинок давно бы свалился. Эри подумала, что нога напоминает лапу огромной птицы. А еще разглядела, что кожа над ботинком треснула.

Эри зажмурилась — показалось, что трещина шевелится. А когда открыла глаза, увидела, что из трещины выбралась многоножка и деловито поползла по ноге вверх. Эри с трудом удержалась, чтобы не заорать. Почувствовала, что ее мутит.

«Меня, кажется, сейчас вырвет... Ох, только не это! Пожалуйста!» Потихоньку отступила в сторону и уговаривала организм, как могла. Слова адаптов долетали, казалось, откуда-то издали.

— Значит, давно висит, — продолжил Серый, — с холодов еще. Снег, дождь, птицы клевали... Там от лица-то, поди, ничего не осталось.

Эри зачем-то представила, как может выглядеть лицо повешенного. И не выдержала — упала на колени, захлебываясь спазмами.

Ее рвало, но голова работала на удивление ясно. Если до сих пор Эри колебалась, то сейчас приняла решение бесповоротно.

Она не хочет увидеть то, во что могут превратиться Серый и Мрак, выполняя идиотский приказ — отданный человеком, который погиб сам и загубил своих соратников. Для чего им слушаться Кирилла? Чтобы ее, Серого и Мрака постигла участь того, кто висит на дереве? Нет! Это для адаптов Кирилл — почти бог, они задуматься не посмеют о том, чтобы поступить по-своему. Но она-то — тайно сбежавшая из Бункера?.. Она, уже преступившая все возможные запреты?.. Неужели тоже отправится дальше, искать тех, кто убил этого несчастного?

Нет. Она не позволит Кириллу командовать собой. Она никуда не пойдет! И не пустит адаптов.

Серый и Мрак не виноваты в том, что их с малолетства учили подчиняться приказам — так же, как ее учили слушаться старших. Но у нее хватило смелости пойти наперекор, а Серый с Мраком о таком пока не задумываются. И, если она открыто начнет призывать к бунту, ничем хорошим это не закончится. Значит, действовать придется исподтишка. Так, чтобы Серый сам не понял, что происходит, и Мраку не позволил задуматься.

— А-а-а!!! Ы-ы-ы!!! — приняв решение, Эри повалилась наземь. От души надеялась, что истерику изображает достоверно.

— Ты чего? — Серый кинулся к ней. Схватил за плечи, затряс: — Алё!

Эри старательно не реагировала.

— За батей ревит, — решил Мрак. — Думает, что Эрик тут.

— Да за каким «батей»?! Она его в глаза ни разу не видала.

— Ы-ы-ы, — еще пуще заревела Эри.

Кирилл. Туапсе. 1524 км. от Бункера

За день Олеся, переждав самые светлые, тяжелые для организма часы и вернувшись к работе ранним вечером, перепилила решетку на окне Кирилла в нескольких местах. Пропилы замазала ржавчиной, смешанной с землей. Прутья теперь держались на честном слове, единственного сильного нажатия хватило бы на то, чтобы выдавить часть решетки.

— К Жеке я тоже сбегала, — доложила Кириллу Олеся. — Завтра его решетку перепилю, и валим.

— На ночь глядя? — удивился Кирилл. — Чтобы нас пришли будить, не нашли и бросились догонять? Нет. Бежать нужно на рассвете, когда все в поселке улягутся, так мы выиграем запас во времени.

— Нельзя на рассвете.

— Почему?

— Пацан с нами пойдет. А он по светлому не сможет.

Кирилл, сообразив, что за «пацан», схватился за голову:

— Лазарь?! Ты с ума сошла? Вместе с Джеком — я так понимаю, идея его? Что за бред, мальчишку с собой тащить? Измучаем и его, и себя.

— Джек сказал, что измучают его, если останется, — мрачно объяснила Олеся. Ей, судя по всему, такая перспектива тоже не улыбалась. — Сказал, Шаман рано или поздно срисует, что он нам помогал, и тогда пацану не жить. Нельзя его бросать, Джек пообещал.

— Жениться бы он так обещал, — в сердцах бросил Кирилл.

Хотя уже и сам сообразил, что Джек прав. Какими способностями обладает Шаман, понял, кажется, куда