Bookship. Последний книжный магазин во Вселенной - Мария Закрученко

– Корабль! – зовет она.

И снова нет ответа. А затем что-то мелькает на экране, и Петра ахает, зажимает руками рот.

– Что? – пугается Дик.

– Щит… Внешний и внутренний щит корабля… его… нет.

– В смысле «нет»? – подает голос Йохан. Он встает, потягивается и подходит к Дику и Петре, переступая через фрагменты мусора, словно не замечая.

– Корабль направил всю энергию на щит, – говорит Петра каким-то бесцветным голосом. – Должно быть, фейерверк был отличный… Морган вдарил по нам всеми боезарядами, и удар принял щит. Хорошая новость: это нас спасло. Могло разорвать на части, но просто откинуло взрывной волной. Плохая новость: у нас больше нет щита, и теперь мы уязвимы даже для мелких метеоритных осколков. Щит наращивать – дело не быстрое…

– Ты забыла ужасную новость, – подсказывает Йохан.

– Что-то с кораблем? – не выдерживает Дик. – С искусственным интеллектом?

– Он не перенес напряжения, – вздыхает Петра. – Ты сам не чувствуешь? Его больше нет…

– Капитана увез инквизитор, – продолжает Йохан. – А мы застряли на разрушенном корабле с кучей книг посреди неизвестности.

Дик думает, что, кажется, это типичный день книготорговца. Тишина в рубке никогда еще не была такой погребальной. Но в этой тишине словно нарастает какой-то гул, и Дик вдруг понимает, что идет он из него самого.

– К черту! – рычит он, отбрасывая носком ботинка какой-то кабель, о который чуть не споткнулся. – Петра, вы же как-то управлялись с кораблем без ИИ.

– Да, но…

– Что «но»? Нам нужно спасти капитана, разве нет?

– Да! – глаза Петры загораются, а пальцы снова замелькали по клавиатуре. – Двигатели в норме, поврежден один сектор по правому борту, но он автоматически загерметизирован. Мы можем лететь! Но не ускоряясь – встреча с малым камешком на большой скорости станет для нас последней…

– Все равно нам без карт на «Торквемаду» маршрут не построить… – говорит Йохан.

– Долетим по старым! Я займусь вычислением!

– Йохан, ты уже не против полета на «Торквемаду»? – удивляется Дик.

– Только не в кандалах. И потом, капитан… надо вытащить ее оттуда. Она бы пошла. За каждым из нас.

Дик кивает. Наверное, это единственное, что он понял о капитане.

– Тогда, как говорит капитан, за работу! – провозглашает он.

– Я хочу знать… – Морган склоняется, глядя ей в лицо.

– А я хочу добраться до места своей казни молча.

Почему-то она знает, что он не ударит ее и не сделает чего-то похуже из того, о чем шептались в тени книготорговцы ее детства и что позже начали показывать по открытым каналам – в назидание. Какая-то ее часть, древняя, животная, еще боится того, что предстоит, но все остальное отмерло в тот момент, когда она увидела взрыв Bookship.

– И все же, – вздыхает он, а затем берет ее за подбородок осторожно, но крепко и поворачивает к себе. Лицом к лицу. – Что ваша шайка узнала о Земле?

Мгновения хватает, чтобы он заметил на ее лице тень удивления.

– По версии Инквизиции, – произносит капитан, криво ухмыляясь, – Земли не существует. Вы распространяете ересь, инквизитор Морган.

Он широко улыбается, как будто оправдались ожидания.

– Ты когда-нибудь задумывалась, почему так называемая Земля признана ересью?

Она хмыкает. Ричард был бы в восторге – сам инквизитор поддерживает разговор на интересующую его тему! Вот только Ричард мертв. А она знает: смысл запретов всегда в том, чтобы запретить, а почему и зачем – это уже неважно, особенно когда тебя арестовывают за то, что еще вчера было можно. Это всего лишь повод для убийства.

– Удиви меня, – бросает она с ненавистью, но решает больше не произносить ни слова, не поддаваться на провокации.

Морган выдвигает кресло и садится перед капитаном так, чтобы она не могла отвернуться. Ему нужно завладеть всем ее вниманием.

– Теории о Земле так стары, что никто уже не пытается их каталогизировать, – начинает он. – Официальная версия Ордена – Землю придумали еретики…

Морган делает паузу, чтобы заметить хотя бы одну подсказку на лице капитана. Но она не выглядит обеспокоенной, встревоженной или удивленной. Что ж, у него на нее большие планы и терпения не занимать.

– Было время, Инквизиция не просто не считала эту теорию вредной, но разделяла ее. Разница в подходе. Еретики решили, что люди покинули настоящий рай. Только представь: достаточное количество воздуха, воды, почвы под ногами. Но что-то пошло не так… Мне, как и моим братьям по Ордену, все представляется не таким уж… оптимистичным. Из таких мест не улетают добровольно, тебе ли не знать! Версия Инквизиции, закрытая разумеется, гласит, что люди покинули не рай, но ад. Что-то случилось… какая-то катастрофа, из-за чего наши предки бежали с Земли. Несколько столетий Орден позволял этим теориям сосуществовать и даже принимал участие в обсуждении. Но еретики зашли слишком далеко. Они решили, что, вернувшись на Землю, люди обретут счастье, словно не было никакого грехопадения!

Инквизитор грустно усмехается, будто читает лекцию послушнику и искренне хочет, чтобы тот проникся. Капитан молчит, словно пытаясь высверлить точку во лбу Моргана взглядом.

– Ордену пришлось вмешаться во благо всех миров. Чтобы двигаться в будущее, нужно смотреть в будущее, а не постоянно оглядываться назад. Так что Земля стала запретной темой. Те, кому это не понравилось… Им пришлось либо смириться, либо… исчезнуть. Наследие этого заблуждения оказалось слишком стойким.

«Библия…» – думает капитан, но она не даст Моргану повод считать, что участвует в этом разговоре.

– Библия Гутенберга, – кивает инквизитор. – Главное и единственное доказательство существования Земли, ведь об этом писал сам основатель! Орден не мог поставить его слова под сомнение, так что пришлось о них… забыть. Подредактировать. И все было бы хорошо, но Гильдия книжников уперлась со своей концепцией о презумпции первоисточника! Ваша братия всегда была вольнодумцами. Орден терпел это поначалу, ведь меж бредовыми идеями о свободе вы выдавали что-то поистине гениальное… например, инженерные решения и компьютерные программы… Но вы совсем не умеете этим пользоваться: как это вообще – использовать искусственный интеллект для каталогизации книг?! Но я отвлекся, извини… Очевидно, распространять истинные знания может только кто-то один. Так что пришлось принять меры для окончательного решения книжного вопроса.

Он разводит руками, словно извиняясь. Капитан знает эту историю, догадалась много лет назад, но признание инквизитора против воли пробуждает давнее чувство ненависти такой силы, что оно затопляет ее целиком. Если бы могла, она бы убила его прямо сейчас. Ладони под ремнями сжимаются в кулаки, и она чувствует, как сползает с лица кривая ухмылка, превращаясь в оскал. Она скрипит зубами, только бы не выдать своих чувств, но Морган, разумеется, замечает.

– К тому времени книжники успели нелегально размножить Библию и начать ее распространять. Ордену пришлось действовать срочно. И жестко.

Материал о захвате станции «Гутенберг» она, конечно, видела. Он уже был, выражаясь словами Моргана, отредактирован. На тех кадрах странно передвигающиеся, явно больные люди пытались стрелять и бить руками по черным железным скафандрам инквизиторов. Официальная версия гласила, что книжники уже были слишком поражены болезнью и их пришлось «избавить от мук». На самом деле на станцию пустили нервно-паралитический газ, и те, кого не убили в первые минуты захвата, позже скончались от ставшего ядовитым воздуха. После падения станции «Гутенберг» Инквизиция взломала каналы связи Гильдии и мгновенно перекинулась на книжные магазины. Лишенные базы и коммуникации друг с другом, они становились легкими мишенями. Тогда ее капитан и обзавелся внешним оружием получше. «Почему у книжного магазина пушка? Потому что он независимый!» Это не было шуткой ни тогда, ни теперь.

– До сих пор считалось, что все книжные магазины, перевозившие Библию, были уничтожены, но я всегда знал, что это не так. Поэтому и оставил один – ведь кто может найти книгу быстрее, чем настоящий книжник, у которого это в крови? Надеюсь, ты не думала, что тебе просто очень повезло или ты слишком умная для такого старика, как я?

Капитан улыбается. Его слова не могут задеть ее, потому что все сказанное – чушь, и теперь она это знает. Морган не оставил Bookship в покое, он