Ковыряла - Павел Сергеевич Иевлев

спасёт город. Не все из них оказались компетентны и добросовестны, но Верховный контролировал всё лично и очень жёстко. Обратная сторона — когда Креона не стало, всё посыпалось. Это Никлай так говорит, на низах-то практически ничего не изменилось.

С Капреном встретились в переулке, на краю основной эстакады. Есть на Средке такие места, что и не поймёшь, зачем они — ни рекламы, ни торговых точек, ни борделей. Тихо, сумрачно, безлюдно. Вообще говоря, Средка строилась как замена низам. Попытка поднять город над туманом. Эстакады, вставшие над улицами, должны были стать новым уровнем земли, все бы жили в высотках, а ниже остались бы только кибы на заводах. Но вышло как вышло — Средка не подняла город, а разделила его на низы и верхи. Нижние о ней мечтают, верхние на неё ссут.

— Неплохо, — оценил Капрен мою маскировку. — Очки и маска работают, но не на сто процентов, имей в виду. Есть много способов тебя спалить, так что держись лучше в низах, там безам работать гораздо сложнее, потому что сеть говно.

— В низах зато корпы как дома.

— А ты ещё и с корпами ухитрился посраться? А с виду такой приличный мальчик… Давай вот сюда зайдём.

Техн открыл неприметную дверь, внутри оказался аппаратный комплекс, выключенный, только дежурные индикаторы светятся.

— Садись, не на улице же торчать, — показал он мне на одно из двух операторских кресел. — Это старая контрольная будка, времён раннего тумана, когда все системы рулились в основном вручную, а не брейнфреймами. Средка тогда была только что построена, ни одного борделя, только машины ездили! Трудно себе представить, правда?

— Неужто видел?

— Смеёшься? Я же не внешник, мне продление жизни не светит. Рассказывали, когда на спеца учился.

— Так ты учился? Я думал, спецренд.

— Сперва спецренд, потом отработка, но мне с ней повезло, я рассказывал, было время и возможность учиться параллельно, а потом, когда ушёл в найм, уже за свои токи доучивался. Дофига спустил, но не жалею. Когда знаешь то, чего не знают другие, это рано или поздно окупается. Сам-то, поди, тоже этим пользуешься.

— Ну да, есть такое, — признал я. — Тоже хотел на спеца учиться, но теперь, конечно, мимо. Расскажешь, из-за чего на меня безы взъелись? Неужто из-за той имплухи?

— Нет, — покачал головой Капрен, — не угадал. Дело в тётке.

— Какой тётке?

— Которую ты меня попросил поискать в базе. Оказалось, что айдишник у неё левый.

— Айдишник? — поразился я. — Как айдишник может быть левым? Его же ренд-центр выдаёт, и больше никто!

— Не знаю, но факт. У этой тётки айдишек было две. Одна обычная, низовая, другая — особая, внешниковская. Как она ухитрилась такое провернуть — вообще без понятия, но по обеим установлено отслеживание.

— И что это значит?

— Что любая засветка такой айдишки — покупка, проход контрольных точек, совершение любых действий со счётом, — будет немедленно зафиксирована. Последствия… Ну, разное бывает. Похоже, что тут что-то настолько серьёзное, что сразу мчатся безы. Какая-то очень важная тётка, короче. Зря ты стал её искать.

— Почему?

— Потому что из-за тебя её начал искать я и тут же спалился. Обращение к базе пофиксили и меня моментом взяли за жопу. Я и не шифровался вовсе, это ж не крайм в базу заглянуть. А тут хоба — сюрприз!

— И что?

— Я тебя сдал, разумеется. Мне моя жопа ближе к телу. «Вот, мол, один дро просил поинтересоваться, ачотакова? Ну да, база не публичная, но и не секретная же, так, для служебного доступа. Дро попросил, я посмотрел. Нет, не знаю, где он. Просто коллега, техн, техны должны помогать друг другу…» — в общем отмазался кое-как, но теперь придётся весь левак отложить, пока всё не успокоится.

— Спасибо, что предупредил.

— Не за что. Да, ничего полезного для тебя я не нашёл. Левая айдишка, которая типа низовая, с пустым счётом, её примерно два года не фиксировали. Вторая, вершковая, с токами, там прилично, но движения по счёту не было ещё дольше, лет пятнадцать.

— Слушай, — озадачился я. — А может быть такое, что низовую айдишку использовали, но это почему-то не фиксировалось системой?

— Да, вполне. Если в пределах соцминимума в низах, то старые автоматы не обязательно передают данные в сеть. Расход лимита пишется в память самой айдишки, пищемат проверяет, что он не исчерпан, и выдаёт товар. По идее, он должен оставить об этом запись в базе данных, сверив личность с айди, но фактически это опционально. Есть сеть — передаст, а если сервер пингуется еле-еле или вообще коннект отвалился, то выдаст товар так. Писалось как аварийный протокол, чтобы если сеть ляжет, никто с голоду не помер, но сетевое оборудование в низах ты сам знаешь какое.

— Знаю, да, — кивнул я. — Трухло древнее, еле дышит.

— Ну и вот. Если не брать дышку (там всё строже), то у какого-нибудь старого пищемата, подключённого по гнилой витой паре, можно годами кормиться и не влететь. Но лучше не рисковать, так что ты свою айдишку не используй. Не повезёт, и спалишься.

— А жрать тогда чего?

— Предоплатками более-менее безопасно. Они пишутся в общий блокчейн, и чтобы понять, что платил ты, нужно знать, что конкретными токами заплатили конкретно тебе. Но лучше сразу от того пищемата валить подальше во избежание.

— И откуда у меня токи возьмутся? Мне с таким хвостом проблем ни один арбер заказа не даст.

— Сочувствую, дро. Встрял ты прочно. Но помочь ничем не могу, и так рискую, с тобой встречаясь.

— Неужели ничего сделать нельзя?

— Я думал об этом, — кивнул Капрен. — Вижу два варианта. Первый — свалить в Пустошь. Сети там, считай, нет, безы не спалят, корпы туда не суются вовсе. Если есть завязки в кланах, может прокатить, им техны всегда нужны.

— А второй?

— Рендуйся. Ренд всё спишет. Если получится, в техновский спец, если нет — куда пошлют.

— Не хочу я в ренд.

— Понимаю, уважаю. Сам долго сомневался. Но у тебя, дро, дела настолько говно, что мало какой ренд будет хуже. Откинешься, получишь выплату. Если не спустишь всё в борделях, то на учёбу хватит. Ладно, пора мне. Как я понимаю, активация