Плюшевый: пророк - Сергей Александрович Плотников

Глава 19

Аудиенция у императора — часть 3

Интерлюдия. Сорафия Боней и императрица Вриенна

От любезной улыбки сводило скулы. Прежняя Леонида Весёлова давно бы послала все на фиг и сказала бы своей визави: «Говорите прямо, я не понимаю намеков!»

Нынешняя Сорафия, Великий мастер Школы Цапель, пережившая такое, о чем прежняя Алёна не имела ни малейшего понятия, любезно улыбалась над стаканом с вином, принесенным ею же с собой — древняя традиция не велела есть и пить в императорских покоях ничего местного, и Сора могла только аплодировать такой прагматичной честности местных этикетных гуру!

— Молодежь совершенно теряется без присмотра старших, — сказала императрица Вриенна. — Увы, тридцать лет назад, когда вы служили моему свекру, я не имела возможности взять у вас несколько уроков. В то время мой брак с Энгелартом лишь обсуждался. Однако теперь я была бы благодарна перенять от Великого мастера все, что вы сочтете нужным мне дать!

— Вы оказываете мне честь доверием, моя госпожа, — тихим, приятным голосом проговорила Сорафия Боней, имевшая почти пятьдесят лет практики в разговоре с высокопоставленными темпераментными женщинами. Причем обычно в ситуациях, когда у нее самой не было никакой власти, почти никакой силы (по крайней мере, не той, что имела значения) и, самое главное, не было стоящей за ней фигуры мужа. Сильного, смелого и готового всегда прийти на помощь, если интересы жены или интересы их общего дела ущемлялись. — Однако если говорить о том искусстве, которому обучали на прежнем Пути Цапли, то оно не принесло нашей Школе ни власти, ни славы, ни достатка. И не принесло счастья вашему благословенному покойному свекру, увы, хотя я старалась служить ему как можно лучше!

— О, ну что вы, я никогда не посмела бы настаивать на уроках тайного Пути Цапли, не будучи сама адепткой! — сахарно улыбнулась императрица. — Я говорю лишь о тех ритуалах, которые вы широко практикуете сейчас! Насколько я знаю, вы более не называете эти знания тайными, принимаете в ряды своих не только сирот… И кроме того, ваша внешность, Великий мастер, говорит сама за себя. Безусловно, не только ваш юный супруг приложил к этому руку, но и вы сами поспособствовали собственному омоложению?

А, вот теперь она говорит без экивоков! Сора узнала этот жадный блеск в глазах.

— Сила Пророка стала основой этого чуда, — сказала Алёна. — Но искусство Цапель действительно больше не является тайной, и мы действительно готовы обучить этому всех желающих — при условии, что эти желающие потом отработают на нашу Школу несколько лет. Или — заплатят за обучение, — она улыбнулась императрице. — Если вы желаете отправить к нам учиться ваших доверенных слуг или, быть может, даже младших дочерей, которые еще не выданы замуж, я с удовольствием устрою все так, что ваши люди получат самую лучшую выучку за самую скромную плату — исключительно в компенсацию наших усилий! Или, быть может, вы желаете сами получить знания лекаря, чтобы иметь возможность проверить мастерство сторонних целителей?

— А за какую плату можно устроить так, что чудо Пророка коснется и других людей? — чуть улыбнулась Вриенна. — Или оно доступно только женщинам? Которым благосклонен ваш супруг?

«Она серьезно пытается узнать, не волшебный ли у Аркадия член? — усмехнулась Алёна внутренне. — И нельзя ли как-то попасть к нему в постель?»

— Чудеса Пророка доступны любому, — проговорила она максимально уважительно. — Вы знаете, должно быть, что он исцелил своего двоюродного брата не от старости, но от самой смерти. Однако он не может совершать их по собственной воле. Он ждет указания от Истинного Бога.

— И что нужно сделать, чтобы ваш Истинный Бог был так любезен и указал, на кого нужно?

— Все в воле его, — пожала плечами Сора, все еще мило улыбаясь. — Думаю, надо всего лишь выполнять его волю и надеяться на лучшее.

Алёну еще подмывало добавить, что человек, который выполняет волю Творца, не должен бояться старости и смерти, потому что они лишь приближают его к Царствию Небесному. Но она подавила в себе это нечестивое желание и ложную набожность. Заодно мысленно попросила прощения у Господа за этот порыв. Испытав, что такое старость и болезни, она теперь отлично понимала: никакая набожность, никакая искренность не спасут от желания молодости и здоровья! Мученики могут идти — и идут! — на пытки ради своей веры, но добровольно подвергать пыткам другого человека, когда ты можешь его от этого избавить? Или издеваться над его желанием этих пыток избежать? Нет уж.

И до чего же жаль, что Лису не удалось пока найти здесь других одаренных или сделать магию чуть более доступной! Ладно, вечная молодость для сильных мира сего — тут, очевидно, все равно придется торговаться и приторговывать. Сора доверяла Лису: он сумеет выкрутиться так, чтобы не подставиться самому и не подставить никого из близких в заложники обстоятельств. Наоборот: если хотя бы император и его присные будут знать, что Лис сумеет, в случае чего, продлить им жизнь — вероятность, что они станут серьезно вредить Пророку, становится значительно меньше. И неважно, насколько для них неудобной будет новая религиозная доктрина или растущая экономическая мощь Коннахов и «свободной экономической зоны» Коннахов-Флитлинов-Барнсов-Эйтсов!

Однако Алёну невероятно злило, что для местных жителей закрыт путь терранцев, то есть возможность заинтересовать всех магов поголовно в изучении медицины хотя бы на уровне общей стимуляции организма. На Старой Терре — по крайней мере, в крупных государствах вроде Ордена — таким образом удалось исключить старение и смерть от возрастных болезней для большей части населения!

Пока она давила эту внутреннюю досаду и напоминала себе, что нельзя исправить все беды и спасти всех, и что даже Творец заповедовал нести добро только ближним своим, императрица переваривала ее слова — и отступать не собиралась.

— А вы можете привести пример деяний, которые могли бы послужить исполнением воли Творца? — спросила Вриенна особенно деловым тоном. — Например, публично признать его единственно истинным богом? Разрушить алтари другим богам?

На последних словах тон императрицы сделался контрастно-жестким.

— Не знаю, — сказала Сора. — Пусть я и Великий мастер, и глава Школы, но я не Пророк. Я лишь жена Пророка. О таких сложных вещах, думаю, надо оставить разговаривать нашим мужьям. Но хочу заметить, что, хотя разрушение негодного и унижение злого может послужить к замыслу Творца, вообще-то, послужить ему, делая добро, а не уничтожая зло, почетнее и лучше. И нет риска ошибиться, принимая за волю Творца сиюминутные повороты в политических игрищах!

— Какого рода добро необходимо делать? — уточнила