Берсеркер: Маска Марса. Брат берсеркер. Планета смерти - Фред Сейберхэген

огромной перевернутой чаши над кораблем, который казался жалкой щепкой в сравнении с ней. Высоко над головами воинов, в самом зените, сияли невероятно яркие огни, похожие на осколки солнца; странный белый свет лился на молочную дымку тумана и черную воду.

Воины стали выкрикивать молитвы всем богам и демонам, которых знали. Им казалось, что корабль принесло к самому краю земли, где море сходится с небом. Все как один налегли на весла, чуть не поломав их от излишнего усердия, развернули корабль и направились обратно, в непроглядный туман.

Харл был так же напуган, как и остальные, но поклялся самому себе, что скорее сдохнет, чем обнаружит свой страх перед другими. Один воин упал на палубу, обхватив голову руками, и громко причитал:

– Чародейство, чародейство!

Харл пнул его, поднял на ноги и хорошенько встряхнул, одновременно размышляя кое о чем.

– Ну да, чародейство, мать твою! Все это чародейство! – выкрикнул Харл. – Небо и звезды – не настоящие, нам просто отвели глаза чарами. Так вот, если эти колдуны задумали недоброе, я покажу вам, что им можно выпустить кишки точно так же, как любому другому! Если им захотелось поиграть с нами в игрушки, мы и сами знаем пару неплохих развлечений, а, парни?!

Послушав Харла, воины немного воспряли духом. Здесь, в тумане, мир выглядел почти нормально, и люди могли осмотреться вокруг, не теряя сил и рассудка.

Харл, уже почти спокойным голосом, приказал держать курс на песчаный берег, который они видели раньше. Воины охотно повиновались. Тот, который причитал о чародействе, налегал на весло сильнее других, оглядываясь на товарищей, – не скажет ли кто чего-нибудь. Но шутить над ним, похоже, никто не собирался. Было не до того.

Вскоре корабль снова подошел к пологому песчаному берегу – настоящему, твердому, как и положено. Корабль взрезал килем песок. Харл, сжимавший в руке обнаженный меч, первым прыгнул в воду. Та оказалась теплее, чем он ожидал, а когда брызги попали ему на губы, Харл с удивлением обнаружил, что она еще и пресная. Но Харл уже перестал удивляться таким пустякам.

Один из наставников Мэтта обогнал Деррона и постучал в двери отдельной палаты. Открыв дверь, наставник просунул голову внутрь и сказал, четко выговаривая слова:

– Мэтт, пришел человек, который хочет с тобой поговорить. Это Деррон Одегард, он сражался вместе с тобой в твоем времени.

Наставник повернулся, давая Деррону пройти. Когда Деррон вошел в комнату, высокий и стройный человек, сидевший до того перед экраном телевизора, поднялся на ноги.

Этот человек, одетый в обычную униформу и тапочки, ничем не напоминал несчастного умирающего первобытного дикаря, которого Деррон провожал до больницы всего несколько дней назад. Волосы, выбритые для операции, только начали отрастать и топорщились на голове коротеньким ежиком непонятного цвета. Лицо ниже глаз закрывала пластиковая маска, заменявшая кожу на то время, пока не заживут раны. На столике возле кровати, заваленном учебниками для средней школы, лежало несколько набросков и объемных фотографий, которые, по-видимому, были вариантами одного и того же юношеского лица. Деррон принес с собой, в кармане, еще одну – фотографию короля Эя, добытую следящим устройством с встроенной съемочной камерой, которое в виде птицы было заброшено в прошлое, в те дни, когда Эй начал свое первое путешествие к берегам Квинсленда. Подобраться ближе ко времени гибели короля не получилось, – как всегда, петли временных парадоксов надежно защищали от повторного изменения истории в одном и том же времени.

– Рад видеть тебя, Деррон.

Мэтт вложил в обычное приветствие глубокий смысл. У него был густой, приятный голос. Деррон подумал: для его переделки в голос Эя, записанный тогда же, когда была сделана фотография, не понадобится много усилий. Говорил Мэтт так же, как его наставник, – медленно и отчетливо выговаривая слова.

– Хорошо, что ты так быстро выздоравливаешь, – сказал Деррон. – И так быстро осваиваешь новый для тебя мир.

– Я тоже рад видеть тебя в добром здравии, Деррон. Я рад, что твой дух сумел покинуть железного человека, в котором жил раньше, – потому что железный человек был очень, очень сильно ранен.

Деррон улыбнулся и кивнул в сторону наставника, ожидавшего у двери в позе стражника или официанта.

– Мэтт, не позволяй им водить тебя за нос, смущать россказнями о том, где был мой дух. В той битве я не подвергался опасности, не то что ты.

– Водить меня за нос?

Мэтт потянулся к блокноту-разговорнику. Наставник пояснил:

– Деррон хочет сказать, что ты не должен позволять нам учить тебя неправильному. Он шутит.

Мэтт кивнул. Он уже знал, что такое шутка. Но событие, о котором шла речь, было слишком важным для него.

– Деррон… Но это же твой дух был внутри железного человека?

– Ну да… в каком-то смысле. Я был там, внутри, но только в электронном виде.

Мэтт глянул на встроенный в стену телеэкран. Мэтт отключил звук, когда к нему пришли, но изображение осталось. Показывали документальный исторический фильм. Мэтт сказал:

– Я еще мало знаю об электронике. Она переносит мой дух из одного места в другое.

– Вернее, переносит твои глаза и уши.

Мэтт, казалось, задумался, правильно ли он понял значение слов, потом решил, что все же правильно, и твердо добавил:

– Глаза, уши и дух.

Наставник сказал:

– Это он сам придумал насчет духа, майор, в программе обучения такого не было.

– Я понимаю, – ответил Деррон.

Для него, как и для всего Сектора операций во времени, гораздо более важной была настойчивость, с которой Мэтт отстаивал свое мнение в совершенно новом, незнакомом ему мире. Такая твердость характера была большим плюсом для агента – если, конечно, он отстаивал то, что нужно.

Деррон улыбнулся:

– Ты прав, Мэтт. Мой дух сражался вместе с тобой, хотя я и не рисковал жизнью, как ты. Прыгнув на того берсеркера, ты хотел спасти меня, я знаю. Я благодарен – и рад, что могу тебе это сказать.

– Не хочешь ли присесть? – Мэтт указал Деррону на кресло и сел сам. Наставник остался стоять у двери, прислонившись спиной к стене. – Да, я в самом деле хотел тебя спасти. Но не только. Я сделал это также ради моих людей. И для того, чтобы самому увидеть, как умирает берсеркер. Уже здесь я узнал, что, если бы мы тогда не победили, могли погибнуть все люди, и там, и здесь.

– Да, это так. Но битва еще не закончилась. Угроза остается. Не менее важные сражения идут в других местах, в другие времена.

Что ж, вполне подходящее начало для беседы, ради которой его сюда послали. Но