В бой идут одни оркобойцы - Михаил Леккор

— Я распорядился премировать всех контрактников города и экспедиции, участвовавших в походе в размере месячного оклада. Немного, конечно, но средства надо экономить. Что нас впереди ожидает.

Деловито-озабоченный вид мэра наводил на мысль о его искренней заботе о судьбе города. Не узнай его Володя за последние дни, он вполне бы попался на удочку старому пройдохе. А так он лишь вежливо поблагодарил и сказал несколько приличествующих слов благодарности и обещания и впредь беспокоиться о защите города.

Моторин вновь поднялся со своего стула, обошел стол и, остановившись около Володи, положил ему на плечо руку, знак большого доверия.

— Я поначалу не разглядел, что за у вас такой Орден. Наехал. Теперь понимаю, был не прав. Готов компенсировать все издержки.

— Да мы с властью никогда не воевали, — широко улыбнулся Володя, подняв лицо к Моторину. Он решил сыграть некоего доверчивого дурачка, готового клюнуть на приманку.

Мэр принял его игру за чистую монету.

— Вы здесь настолько привыкли сидеть на золоте, что и не замечаете его, — покровительственно сказал он. — Позволяете себя грабить чиновникам свыше, местных старателей мало теребите. Да и кто так организует процесс добычи. Смех один. Сколько ты получаешь?

Володя назвал.

Моторин откровенно захохотал, не опасаясь оскорбить Володю.

— С завтрашнего дня, нет, с начала этого месяца твоя зарплата утраивается. Утраивается, понял? Кроме того, будут отдельные премии. И ребята твои не останутся внакладе.

Моторин дал осознать объем золотого дождя, полившегося на Орден, и вкрадчиво продолжил:

— Вы только меня, ребятки, слушайте. Держитесь моей руки. Понятно?

Все понятно. Володя кивнул, не сказав ни слова. впрочем, молчание — знак согласия.

— Вот и прекрасно. Тогда иди.

Когда Володя брался за ручку дверей, Моторин его окликнул:

— Слушай, подожди-ка. Давай я тебе на расходы в твоей организации дам. Деньги они никогда не помешают.

Он выдал Володе толстую пачку тысячерублевых купюр и величаво разрешил идти.

Володя посмотрел на терпеливо мающегося Мишу.

— Ну что? — Оживленно спросил тот. — Как поговорили?

Володя взамен ответа посчитал деньги. Оказалось шестьдесят семь купюр — шестьдесят семь штук. Однако Орден ныне в цене. Хотя по большому счету, разве это деньги.

— Пойдем-ка к нашим крестникам сходим, — сказал он Мише и, не дожидаясь его согласия, двинулся прочь от здания мэрии.

Глава 33

Крестниками они называли спасенных от орков жителей деревни. Лесовики, благодарные Ордену, не только отправили несколько человек в их ряды (следом за первой группой оруженосцами прибыли еще несколько парней), но и поддерживали тесные связи с меченосцами. Володя тоже не забывал побывать у них. Петрович, несмотря на лысину и простоватый вид, оказался мужиком умным, дошлым и со связями среди лесовиков. Достаточно было поговорить с ним, чтобы знать о событиях в округе и слухах, ходящих в деревнях. Петрович с Володей вел себя искренне. Глубину искренности командор мог только предполагать, но даже если и Петрович чего утаивал, Володя узнавал достаточно.

От окраины города до деревни километров семь. Через полтора часа два рыцаря сидели за столом у Петровича и ели густые, ложка стояла, щи. Петрович, узнав о приходе меченосцев, бросил дела, приказал его не трогать, а принести обед.

Лишний раз поесть никогда не мешает, тем более, они только позавтракали, а солнце уже стало в зените, и Орден наверняка переваривал обеденные калории. В деревне ели куда лучше, несмотря на длинные рубли, зарабатываемые рыцарями. Никогда еще казенная столовая не готовила лучше хорошей домашней хозяйки. А то, что хозяйка у Петровича знает толк в кормлении мужиков, меченосцы сразу убедились.

— Ух, — сказал, тяжело дыша, Миша. — Я больше не могу.

Оркобойцы не нуждались в большом количестве еды. Их организмы были сбалансированы, оптимизированы и потребляли минимум пищи. Но прежние рефлексы объедаловки иной раз пробивали орчью защиту и наступал праздник желудка, который потом пару дней страдал от «похмелья», урча и жалуясь на жизнь.

Володя, державшийся за ложку куда умереннее, с насмешкой посмотрел на страдающего друга.

— Тяжело? — С внешним сочувствием спросил он.

Мишка, уловив язвительные нотки, в полголоса недовольно прорычал.

— Выпей страдалец, — с доброй насмешкой протянул ему кружку кваса Петрович. — Поможет.

Миша торопливо заглотал квас и принялся ожидать успокоения организма.

Оставив Мишку маяться на диване, они вышли на крылечко.

— Как жизня в округе? — Невзначай спросил Володя.

— Жизнь-то? — Недобро зыркнул Петрович. — Слушай, мы ведь его как человека приняли. Ну мэр, ну хозяин. Ну отвалим сколько-то. А ведь он сволочь, что делает.

Володя быстренько пересмотрел значение собственной персоны. Живость Петровича, с которой тот встретил двух меченосцев, проистекала не их высокого уважения, а из того, что они были лесовику крайне нужны.

— Ты, Петрович, не рефлексуй, а выкладывай картину в целом, так сказать, в комплексном виде. А оценку за поведение и прилежание Никите Николаевичу поставим немного погодя.

Петрович, кипящий от возмущения, опрокинул в рот кружку кваса. Володя несколько удивился, не увидев пара. По его мнению, температура органона лесовика зашкаливала за сто градусов.

Позавчера он собирал председателей общин. Мол, на рабочее совещание. Явка строго обязательна. Явились, конечно. И послушать интересно, и узнать, что следует от него ожидать. Он, сука, мягко начал. Я, говорит, человек, новый, так что жду от вас добрый советов, как нам улучшить хозяйство, зарабатывать больше. Не успели мы свободно вздохнуть, как он понес. Вы, говорит, господа, не платите налогов. И стал перечислять. У меня голова не такая большая, — пожаловался Петрович, все запоминать, но когда бухгалтеришко объявил, сколько мы должны сдавать, меня чуть карачун не хватил. Да и не только меня. Во, — Петрович достал бумажку из кармана. Восемьдесят два процента. Представляешь?

Володя пожал плечами. В России такие налоги для предпринимателей не новость. Это старатели, пользуясь «защитой» орков, выскользнули из лап государства. И теперь оно в лице своего представителя Никиты Николаевича Моторина, возвращает блудных детей отечества в налоговое лоно.

— Мы на него жаловаться будем, — жестко припечатал Петрович.

— Петрович, — глядя на него как на еще неоконченного, но все равно идиота, протянул Володя. — О чем ты говоришь. Высокие налоги всегда являлись спецификой российской экономики. Хотя, Моторин наверняка прихватывает в свой карман. Только ты это сумей доказать. Кстати, — вспомнил меченосец, — жаловаться вы не сможете.

— Почему? — Улыбнулся Петрович.

— Потому,