Глубокий рейд. Новые - Борис Вячеславович Конофальский

— Приехали?

— Не знаю, посмотрим, — отозвался Саблин. И так как лодка с лейтенантом встала о его борт, он всё понял и сказал: — Николай, давай на руль.

Сам же без приглашения перелез в лодку Фарафонова. И тот, молча, сразу показал пальцем на планшет пульта управления дроном: вот, гляди.

Прапорщик присел за спиной у дроновода Лукошина и сразу понял, на что указывал ему лейтенант. Среди заросшего деревьями болота видны были густые кусты болотной акации и светло-зелёные пятна зарослей борщевика. Сомнений быть не могло: сухой участок земли, размер которого определить было сложно из-за множества деревьев, что росли вокруг. Но мало ли сколько тут, в предгорьях Урала, могло быть таких островков, поднимающихся из болотной жижи… Вот только этот островок сразу выделялся из подобных ему. Уж больно много было на нём ровных линий и слишком прямых углов. Да, эти линии и углы затянул болотный лишайник, да так, что под ним невозможно было угадать бетон или сталь. Но то, что под лишайником есть что-то, созданное человеком, не вызывало сомнений.

— Лукошин, заверни с юга, — говорит Фарафонов, и рядовой выводит дрон на нужное направление, увеличивает зум. На мониторе сразу становится виден пологий, удобный спуск к воде и даже какое-то подобие мостушек. Саблин внимательно смотрит, а дрон кружит вокруг островка, заходит со всех сторон, меняет ракурсы и зумы, только ему не всё видно, часть острова скрывают кроны деревьев, тем не менее многое, многое им удаётся рассмотреть.

— Вот помещения, вот вход, он вниз ведёт… — указывает Фарафонов.

— Типа блиндажей… Вот ещё… — говорит Саблин. И тут же замечает: — Амбразуры, что ли?

— Где? — не понимает лейтенант.

— Ну, вот и вот… Бойницы, просто закрыты щитами…

— Ну-ка… — приказывает лейтенант Лукошину, — вот отсюда покажи…

Дрон снова меняет место.

Глава 36

— Пониже, пониже опусти… Не видно так… — требует командир.

И уже через несколько секунд офицерам всё становится ясно.

— ДЗОТ. Просто щиты опущены.

— Точно, — соглашается Саблин. — Как раз по открытой воде к пологому бережку подойдёшь…

— И под пулемёт, — подхватывает прапорщик. — Вон от основных зданий и тропинка туда протоптана.

— Значит, с юга и юго-востока подходить нельзя. А вот с востока можно попробовать, — продолжает лейтенант. — Вот тут, конечно, акация… Но главное — высадиться, а там через акацию можно и продраться.

— Опасно, — не соглашается Аким.

— Почему? — не понимает лейтенант.

— Больно удобный подход, — говорит Саблин, — я бы там фугас в воде поставил. А тут, — он указывает на акацию, — ещё пару-тройку ПэПэшек (противопехотных мин). А ещё я бы у блиндажа сделал бойницу, чтобы выходила и на восток. И вот кто после фугаса выжил и залез в кусты, там на минах и притихли бы, а оставшихся, кто пролез через акацию, я со ста метров из пулемёта спокойно и разобрал бы, или пулемётчик их держал бы у земли, а я бы вот отсюда зашёл и гранатами всё и закончил. И сколько бы там с той стороны ни подошло, одна лодка или две… без разницы… Никто бы из этой акации у меня не вылез.

— Разумно, — соглашается лейтенант, — у вас, у пластунов, конечно, свой взгляд на оборону… Хотя я думаю, что среди бандитов таких грамотных офицеров нет.

— Вы же говорили, что тут и беглые солдаты встречаются, и казаки отставные…

— Да-да… Ладно, — говорит тогда Фарафонов, — давайте будем считать, что противник не глупее нас. Интересно что тут у них с гарнизоном. Это место не может быть просто неохраняемым тайным складом на болоте.

И тогда Саблин просит Лукошина, указывая на монитор:

— Рядовой, вот от этих деревьев покажи нам… С запада зайди… Вот отсюда…

Да… То, что ему сначала только казалось, оказалось в действительности верным наблюдением.

— Что там? — не понимает Фарафонов. И тогда прапорщик указывает ему пальцем.

Это было старинное фронтовое наблюдение: там, где всё время работает генератор, копоть от рыбьего масла пачкает песок. Песок вечерним зарядом, конечно, перемешивается, но за день тёмное пятно на песке обнаружить можно. А тем более если где-то рядом с блиндажом, в котором работает генератор, есть камень, то такой блиндаж всегда можно найти со стопроцентной верностью. Закопчённый песчаник или известняк всегда в степи заметен. Вот и тут западные заросли борщевика были темнее всех других. Здесь у них и были помещения для личного состава. И Саблин рассказал об этом Фарафонову.

— Фронтовика видно сразу, — уважительно заметил на это Фарафонов. — У нас в болотах другие приметы, — и он указал на мусор. Пластика и вправду было там много. — Вот сюда, в борщевик и в рогоз, они его сбрасывают. Тут у них помойка. Но куча-то может быть старой…

— Думаю, что там есть… человека три, — выносит свой вердикт Саблин. — Больше вроде и не нужно. Расходы лишние. Бандит Дима про броню, про оружие ничего не говорил?

— Нет. Не успел, сволочь, свалился от температуры. Затрясся…

— Жаль. Но главное, чтобы у них рация была. И чтобы они Глазу о нашем появлении передали.

— Думаю, передадут; и Рыбак говорил, что когда они сюда привозили людей, тут всё время кто-то их встречал. Ещё говорил, что о приближении Лавров всегда им сообщал. Наверное, чтобы стрельбу по лодке не открывали. Так что и гарнизон, и рация тут должны быть, — и теперь, пока Саблин продолжает разглядывать островок, Фарафонов берёт в руки свой планшет.

— Я тут присмотрел хорошее место, — он показывает Акиму карту. — Здесь много деревьев, если и кинут дрон, нас под кронами не заметят… — он показывает пальцем. — Вот, смотрите — русло,