Чёрные скрижали - Павел Сергеевич Комарницкий

обрати внимание, пожилой одинокой хомо, которой и жить-то осталось пару десятков местных лет. Каков же практический результат столь виртуозной операции? Сколько в итоге оказалось трупов?

Теперь супруги мёртво молчали.

— Но ведь это пустяки по сравнению с тем, что могло случиться. Таур, как именно ты выбирал психоматрицу для внедрения?

Эльдар чуть повёл плечами.

— Заказал из архива. Исходя из психологической стойкости…

— Понятно. Корабельный мозг выдал тебе наиболее подходящую версию, исходя из заказанных параметров, ты скоренько встроил таймер и пустил в ход. Не вникая, поскольку времени в обрез. Что в ходе твоей манипуляции вместо полноценной личности образуется кадавр — да ерунда, право, это же совсем ненадолго. Сорок дней мучений, потом подсадка исчезнет, рецессивная личность хомо воскреснет, но страдания, отпечатавшиеся в соответствующих отделах мозга, запомнит навеки. Ночами будет просыпаться от кошмаров. Ну и с показаниями сумасшедшей вопрос закроется раз-навсегда-совсем. Я всё верно излагаю?

— Верно.

— И ты даже не вник, что уважаемая Исилиэль, да продлят небеса её жизнь безгранично, работая на Земле, помимо прочего была сотрудницей групо?

Таур вскинул голову.

— Как групо?!

— Обыкновенно. Тебе известно, что сотрудники «групп подавления» имеют доступ ко всем категориям здешних закладок?

Теперь капитан сам напоминал вулкан, готовый к извержению.

— Возможно, вы оба в курсе, что такое «нон вита»?

— «Нон вита»… — сейчас глаза Туи занимали добрую половину лица.

Долгая, долгая пауза.

— Ладно… — капитан скорбно вздохнул. — Судя по тому, что творится у вас в головах, урок усвоен. Таурохтар Иллорум, по окончании экспедиции ты несомненно понесёшь наказание. Сейчас же снимать вас с графика работ полагаю нецелесообразным. Время для замены упущено. Можете идти. Оба!

…

Воздух был неподвижен, как стекло. Там, за пределами защитно-маскирующего поля ветер перевевал сухой песок, и видно было, как песчаные вихрики опадали, уткнувшись в незримую преграду. Сюда, в охранную зону, ветер пробиться не мог — поле было настроено всерьёз, на отражение боевой угрозы. Сюда, к кораблю, воздух просачивался медленно и скрытно, путём диффузии…

«Таур…»

«Не говори ничего, Туи. Просто не говори и всё».

Вздохнув, Туилиндэ присела рядом с мужем на песок. Осторожно обняла его, уткнулась носом в плечо.

«Капитан прав, надо нас с тобой отправлять домой. За что ни возьмись, всё криво-косо…» — Таурохтар метнул камешек, и тот свободно пролетел сквозь силовую преграду.

«Положим, у других групп дела тоже не особо блестящи».

«Тебя это радует?» — Таур метнул ещё камешек. — «Мародёрствовать только и получается».

«Скажешь тоже, мародёрствовать…»

«Именно мародёрствовать, читатель скрижалей сразу уловил самую суть. Давай уже называть вещи своими именами. Хозяевам, мол, всё одно скоро конец, зачем покойникам? А нам сгодится».

— Слушай, Таур, — Туилиндэ перешла на голос, — тебе не кажется, что это уже просто нытьё?

— Не кажется, — эльдар слабо улыбнулся. — Это так и есть на самом деле.

И вновь они сидят рядышком, молча, и только он время от времени бросает камешки, свободно пролетающие сквозь защитное поле. Туда — пожалуйста. Обратно — нет.

«Ты уже проработал легенду для юного гения? Учти, он больше не может перебиваться разовыми медсправками. И время на школу тоже тратить не может».

«Да, проработал. Разрыв сухожилий на ступне».

— Чего-чего? — Туи захлопала ресницами.

— Да успокойся, это же легенда. В целом удастся избежать посещения школы до весенних каникул, а там уже и апрель. В апреле же второй тур олимпиады, вместе с дорогой на поезде это ещё две недели.

Он замолчал, бросая камешки сквозь барьер защитного поля.

— Договаривай уже, Таур.

— Капитан считает, что нам пора заканчивать контакты с группой спасителей человечества. Ввиду полной бесперспективности.

— Для кого бесперспективности? — голос Туи напряжён, как струна.

— Для Бессмертных Земель, разумеется.

— А как насчёт этой Земли? Смертной?

Она сверкнула глазами.

— План по мародёрству, если использовать твой термин, мы выполняем исправно. Чем мы заняты в свободное время, это уже наше дело.

— Он капитан, Туи. Он может в любой момент отправить нас домой. Ты хочешь этого?

Туилиндэ кусала губы.

— Бездна… мне осталось совсем немного, чтобы свести Степана и Алексея с…

— А пару юному гению ты часом не ищешь?

Таурохтар с силой швырнул камешек.

— Есть тут такая поговорка, идиотская и мудрая одновременно: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих» Если к середине апреля оба этих гения не найдут нужного решения, нам останется лишь признать правоту нашего капитана.

Глава 13

Международный женский день

Днём ликующее мартовское солнце нещадно плавило снежные залежи, и люди безжалостно топтали размякшее месиво, обращая его в грязь. Но ночами всё ещё упорно сопротивляющаяся зима наносила морозные контрудары, и к утру попранное снежное месиво мстительно обращалось в бугристый гололёд — самое то ноги ломать.

Степан шёл по улице, бережно неся большую хозяйственную сумку, где покоилась замотанная в ткань и толстый поролон стеклянная пластина. Ну вот… и ещё одна работа закончена. А как он был уверен тогда, что портрет Туи — его крайняя картина. Воистину, никогда не говори «никогда».

Художник усмехнулся, вспомнив лица членов худсовета. «Мнээээ… мы глубоко уважаем ваш стиль, дорогой Степан Андреевич, но… мнэээ… не слишком ли вы увлеклись иллюстрированием фэнтези?» Видели бы вы, ослы… нет, никогда вам не светит увидеть наяву Бессмертные Земли. И даже во сне не увидеть — во сне вам снятся, вне сомнения, валенки, набитые деньгами, и ничего кроме. А я вот сподобился… Спасибо тебе Туи.

— Ох!

Вывернувшаяся из-за угла навстречу женщина, избегая столкновения, резко отшатнулась и потеряла равновесие. Секунда, и она уже сидела на грязном льду, неловко подвернув ногу.

— Мужчина, ну осторожней!

— Прошу прощения, — повинился Ладнев, аккуратно ставя сумку с картиной наземь. — Ушиблись? Давайте я вам помогу. Давайте-давайте!

Поддерживаемая художником, женщина попыталась встать, но ойкнула и поджала правую ногу.

— Болит? — всполошился Степан.

— Чёрт… ну спасибо вам, мужчина! Как я теперь работать буду?! — пострадавшая даже губу закусила от боли, и в подведённых тушью серых глазах заблестели слёзы. У Степана же ёкнуло сердце. Эти глаза напротив… только не подведи, только не подведи… только не отведи глаз…

— Ну что вы так пялитесь, мужчина? Покалечили, так хоть до скамейки помогли бы дойти!

— До скамейки?! — художник встряхнулся. — Нечего вам делать на той скамейке!

Он подхватил с земли сумку с картиной и решительно сунул её пострадавшей. От неожиданности та сумку безропотно, на рефлексии взяла, освободив Ладневу руки, и следующим движением он ещё более решительно взял женщину на руки.

— Мама!

— Спокойствие, только спокойствие! Как говорил мудрый крокодил Гена, вы понесёте мою сумку, я же понесу вас.

— Куда?!

— К себе домой,