Гонки олегархов - Квинтус Номен

— На, держи дискету, наслаждайся. Но эти книги пока нигде печататься не будут, я их не для того создавала. А теперь по чайку? Ника опять новый торт изобрела…

Вообще-то никаких особых книжек я не сочиняла, писатель из меня точно так себе. А вот читатель довольно неплохой, я за свою жизнь много всякого прочитать успела. И некоторых авторов особо понравившихся мне книг запомнила, так что я просто отловила «молодого сибирского поэта» по имени Вячеслав Назаров, уточнила, что фантастика ему нравится и он ее даже пробует писать, взяла почитать уже написанное. Затем мы с ним очень плотно побеседовали и он с энтузиазмом согласился поучаствовать в «небольшом литературном розыгрыше». Я ему вкратце пересказала содержание нескольких в свое время понравившихся юношеских книжек (включая «его же собственное» «Силайское яблоко»), работу профинансировала должным образом, чтобы он не отвлекался на разные пустяки вроде поиска пропитания для себя и семьи — и искомое получила. Точно такую же авантюру я провернула уже с мэтром отечественной литературы Игорем Можейко: ему я подсунула для проработки идею книги Вартанова «Эй-Ай» (предварительно проверив, что в нынешней реальности Степану родиться было не суждено). И вот эти «произведения» я и отправила в «Детскую литературу», поставив авторами двух сельских учительниц.

Вообще-то о том, что такое в издательствах (по крайней мере в моем прошлом будущем) происходило довольно часто, я знала. Вот только о масштабах я даже не догадывалась, а теперь, похоже, догадаться уже придется. И не только мне, а Лена быстро подыскивала нужные статьи в советском законодательстве, позволяющие и «редакторов», и «авторов» отправить убирать снег в Магадане до конца их недолгой, но бурной жизни. Вот только я не совсем учла, что помогать мне в этом не самом простом деле стала женщина исключительно неглупая и более чем работоспособная, так что уже в середине апреля я узнала, что такое творится не в одной лишь «Детской литературе». В гораздо более широких масштабах подобное воровство процветало в Ленинграде, еще сильнее этим «злоупотребляли» в Киеве, а достичь столичных масштабов литературного воровства в «республиках Востока» не позволило лишь то, что в Киргизии и Узбекистане издательства были небольшими. Ну а так как в МГБ имелся свой бюджет, от Совмина вообще никак не зависящий, Лена начала такие же проверки вообще по всем отечественным издательствам. Но вот мою просьбу озаботить своих сотрудниц написанием детских книжек она проигнорировала, ей и без этого «материала хватило». А жаль, девушки у нее работали действительно талантливые…

Но и «литературные потуги» для меня были делом все же второстепенным. Однако, в том числе благодаря и им, и по основной задаче первые успехи начали уже проявляться. Правда, в несколько неожиданной для меня форме…

Глава 22

К лету семьдесят седьмого Лена закончила проверку издательств, ее служащие обнаружили свыше пятисот случаев издания «ворованных» книг. И репрессии по этому поводу были довольно серьезные, причем публичные, так что была надежда, что больше таких безобразий твориться не будет. Но получился и сильный «побочный» эффект: теперь в издательства устремился просто огромный поток графомании, а в суды — не менее широкий поток «жалоб на литературный плагиат». Как-то за чаем Лена мне со смехом рассказала о том, что кто-то прислал жалобу на то, что «писатель имярек» в своей книжке бессовестно использовал имя главного героя, взятого в своем произведении жалобщиком — а героя в обоих творениях звали Денисом Давыдовым…

Ну, дураков и графоманов у нас всегда хватало, а вот кого не хватало, так это честных чиновников от культуры: в ходе расследования выяснилось, что за предыдущие четыре года только официальных жалоб на плагиат в издательства поступило почти сто двадцать штук, но на все такие чиновники давали стандартный ответ, гласящий что «подозрения в плагиате не подтвердились». То есть знало руководство советского книгоиздания о таких фактах, однако предпочитало на них просто закрывать глаза — но Лена им глазенки-то открыть очень неплохо сумела. И, что меня порадовало, нашла все же подходящие статьи в нашем Уголовном Кодексе, чтобы люди «прониклись»: суммы-то в каждом деле фигурировали довольно небольшие, часто меньше пяти тысяч рублей — но следователи МГБ иски в суды направляли не о материальном ущербе пострадавшим, а о подрыве основ социалистического общежития и дискредитации социалистического строя, так что у «товарищей» время подумать о своем недостойном поведении колебалось от трех лет (для «писателей», разово в этом поучаствовавших) до пятнадцати (для организаторов данной схемы).

И с литературой «все стало ясно», но с музыкой было куда как хуже. Потому что народ-то в массе своей в музыкальные издательства партитуры свои не присылал, и придуманные мелодии не бросался регистрировать в ВУОАП (а большинство людей вообще не знали о существовании такой организации), но все же к Лены действительно работали очень талантливые и весьма разносторонне подготовленные товарищи. И после того, как нескольких (на самом деле всего троих) они поймали на плагиате у зарубежных композиторов, остальные поняли (даже если кто-то и намеревался, хотя вроде по этой части народ был в основном кристально чист), что воровать все же нехорошо. Потому что наказание было даже не особенно и страшным: товарищей просто исключили из Союза композиторов. То есть внешне не страшным, а на деле это означало, что человек полностью лишался очень многочисленных льгот и очень выгодных заказов со стороны других «культурных учреждений». А главное — у них полностью пропадал смысл подавать свои творения на регистрацию в ВУОАП: по новому положению все произведения уличенных в плагиате творцов там проходили «полную экспертизу», которая могла тянуться до тех пор, пока творение не становилось «общественным достоянием», а до получения экспертного заключения произведение «особой охране» не подлежало…

Интересно вообще-то получилось: чтобы осуществить НЭП в культуре, оказалось достаточных убрать из этой культуры откровенных мошенников — и дальше порядок уже сам по себе поддерживался. А так как воры убирались весьма шумно, наплыва новых в культуру не произошло.

Но опять: я «культуру» начала расчищать для совсем другой цели, и в этом направлении результаты начали проявляться даже раньше, чем на культурном фронте реальные успехи проявились. В силу простой статистики среди пострадавших (и среди воров тоже) нашлось несколько многодетных матерей, и в прессе прошли интервью с пострадавшими писательницами, а так же в опубликованных постановлениях