Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

не менее, два члена клуба шли перед ней, не обращая на неё внимания, и она шла следом. Сложная паутина проходов вывела их в просторную, но не очень роскошно обставленную ротонду со скруглённым потолком. В нишах горели газовые фонари, а посередине стоял большой подсвечник на пять свеч.

В ротонде собрались люди в схожей, но всё же различающейся одежде. Ученики, занимавшие в иерархии нижнюю ступень, – в чёрных накидках с белой изнанкой, в шляпах вместо капюшонов. Посвящённые, одетые как Джиланда, и мастера. В обязанности учеников входила и роль лакеев – один из них разносил бокалы вина.

Несколько мастеров о чём-то перешёптывались, однако, большинство молчали, ожидая начала заседания. Джиланда стояла у стены, пытаясь распознать Арниса: маски одинаковы, а накидки могут помочь скрыть телосложение, но рост никак не спрячешь, например. Да и маски почти не искажают голоса… Вот проникнет она на заседание…

О походе в Клуб Реформ она думала ещё более года назад. Тогда, правда, в стране царило относительное спокойствие, и Джиланда полагала сделать это исключительно ради розыгрыша. Сейчас, когда революционеры объявили охоту на представителей власти, она решила: ей определённо следует узнать, что именно обсуждает Арнис с дружками в клубе. Когда она спрашивала об этом любовника, тот, естественно, отвечал: «Ничего противозаконного!». Но что он ещё мог ей сказать? Что в клубе планируют убийства принцев?

Найти одежду Посвящённого было той ещё задачей… Джиланда долго и методично выпрашивала у Арниса описание этих костюмов, а затем придумала другой способ – просто приехала в этот сад, затаилась и наблюдала. Рисовать Джиланда не умела. Однако, она обнаружила этот неожиданный талант у собственной горничной и потому притащила сюда и её тоже. Та очень качественно запечатлела и одежду, и маски Посвящённых.

Внезапно забили золотые часы, и один из мастеров, чью тучность накидка не могла скрыть, сообщил о начале «Собрания». Мастера и Посвящённые – ученикам не дозволялось присутствовать на собраниях – потянулись в другую комнату. Насколько помнила Джиланда, эта комната называлась «Библиотекой». И название очень подходило – всё помещение было заполнено дубовыми книжными стеллажами, посреди стоял низкий столик из красного дерева, вокруг него расставили кожаные диваны. В воздухе витал аромат благовоний.

Джиланда, как и другие Посвящённые, села на деревянную скамью, находившуюся, как бы, во втором ряду.

«Духотища…» – подумала она. Комната освещалась свечной люстрой, окна были занавешены, и присутствовало здесь человек… ну, не меньше пятидесяти… Основную часть составляли мастера, с трудом и впритык разместившиеся на диванах. Либо Посвящённых было мало, либо большинство не ходили на Собрания.

«Клуб этот основал Эррон Дэрши году в семнадцатом-восемнадцатом, – говорил ей Арнис. – Сначала это было очень популярное место… Хорошая библиотека, отличный ресторан с модными поварами… Мужчины приходили туда отдохнуть от жён и детей, ну и чуть-чуть поболтать о политике… Сейчас всё по-другому. Клуб сильно политизировался, стали обсуждаться крамольные идеи, а все члены клуба – люди уважаемые… Пришлось заняться конспирацией».

Ресторана, тут, очевидно, уже не было… Впрочем, члены Клуба наверняка и в других клубах состояли, там ели и там от жён и детей отдыхали… Хотя, сам Арнис от семьи предпочитал отдыхать у Джиланды в постели.

Вместе с конспирацией в клуб пришла и ранговая система, и теперь ученики даже не допускались в Библиотеку. На Собраниях мастерам прислуживали Посвящённые, которые могли лишь слушать разговоры, а сами открывать рот не имели права.

– Благодарю, – раздался голос мастера из-под маски, когда Джиланда зажгла ему сигару. Рука её не дрогнула.

И совсем ей не страшно… Если б она боялась, до сих пор бы прислуживала другим. Конечно, поначалу… поначалу она откровенно страдала, приходилось спать с мужчинами, вызывавшими отторжение. Но затем ей выпал счастливый билет – Гарви Ирклисстон…

Смерть знаменитого генерала, а также исчезновение его предыдущей любовницы очень напугали Джиланду, и пару лет та старалась не высовываться. Впрочем, потом она вернулась… Как интересно, ведь она спала, в основном, с людьми одного круга – этими республиканцами, почти что революционерами. И от них она понабралась всяческих идей.

По крайней мере, эти люди её не осуждали. В лицо.

Принц Илдвиг, получается, за последние годы – единственный противник республики, переспавший с ней. Очень интересный молодой человек. И немного смешон своей странной неловкостью. Странной, потому что в постели он вёл себя как человек опытный.

Джиланда, помотав головой, вернулась из воспоминаний в настоящее. Закурив – некоторые даже приподняли маски, хотя у масок имелось отверстие для рта, открыв остальным свои бороды или выбритые подбородки – мастера потянулись к столику тянуть жребий. Один из них вытянул красный шарик и стал председателем собрания.

– Во имя Высшего Существа и блага народного обращаюсь к вам, мастера Клуба Реформ, – объявил председатель, сев обратно на свой диван. Нет, наверное, это не Арнис…

– Во имя Высшего Существа и блага народного! – один за другим, по кругу возглашали мастера. Посвящённые – и Джиланда в их числе – подали ритуальные благовония в чашечках. Она ошиблась и подала не так – заметила краем глаза – но мастер не придал этому значения. Он поднёс чашечку, расписанную голубыми узорами в знакомом Джиланде ваньском стиле – в конце концов, её мать родом почти оттуда – к носовому отверстию маски и вдохнул.

Арнис говорил, что благовония расширяют сознание.

Расширяет или нет, но собрание походило больше не на сборище политиков и революционеров, а на какой-то религиозный культ, навроде того, в котором состоял отец Джиланды.

Высшее Существо… Сейчас ещё и священную книгу начнут какую-нибудь зачитывать…

Джиланда себя очень верующей не считала, но на всякий случай пробурчала под нос молитву для защиты от злых духов. Мало ли чем тут эти балуются… Вдруг станут призраков призывать. Арнис, конечно, об этом не рассказывал, но он о многом наверняка умолчал.

Она уставилась на медальон с изображением кобры в углу залы. С клыков змеи падали капли яда… Подобными символами был украшен каждый угол. Вездесущая мудрая сова, ядовитая кобра, рычащий лев на задних лапах, форель. Арнис поведал ей о значении этих животных. Своим ядом кобра убивала общество и исцеляла страну, возвращая к жизни. Само изображение кобры восходило к древнему ортезийскому мифу о человеке, который был смертельно ранен врагом, но яд кобры, попав в рану, исцелил её.

По крайней мере, это не имеет никакого отношения к змее из той самой истории… Из истории, свидетелем которой называл себя отец.

Посвящённые тоже передавали друг другу отдельную чашу с благовониями. Очередь дошла и до Джиланды. Не колеблясь, она поднесла сосуд к носу