Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

Собственно, вернувшись с заседания клуба, на котором Джиланда много чего неприятного услышала, она сразу же отправила письмо принцу-регенту Гриджона, который четыре года назад был её основным любовником.

Принц-регент Гриджона обладал высшим, за исключением королевского, титулом Лар-Кювэра и являлся формальным правителем крупного региона, вассального королевства. Семья Сельтина была богата, да и женился он на сестре Илдвига, дочери правителя Коршаджа. И домов в Вигионе он имел несколько – бывшую любовницу он пригласил в загородный дворец. Дворец этот построил один из сподвижников короля Маланкара, и тогда это место было не краем города, а пригородом, и не самым ближним. Однако, после объединения разобщённых государств под властью Верхнего Кювэра, столица стала активно расти, поглощая окружающие деревни и поместья аристократов, а отец или дед Сельтина приобрёл этот дворец и земли вокруг него.

Даже если бы Арнис Фелиран ей пообещал оставаться в стороне от политики и деятельности Клуба Реформ в дальнейшем, Джиланда всё равно бы поехала к Сельтину. Во-первых, она уже обещала. Во-вторых, путей к отступлению лучше иметь несколько. Так, смеясь, говорил ей Гарви Ирклисстон.

Джиланда вспомнила ответное письмо Сельтина, особенно, фразу «Не бойтесь, приходите открыто, с главного входа, лакеи будут ждать вас». Ещё бы… Если б он сказал ей заходить с чёрного входа, она бы отправила ему гневное сообщение и не стала бы никуда идти. Впрочем, что она врёт – она бы приехала. Не впервой унижаться в этой жизни. Люди, облечённые властью, очень любят, когда перед ними унижаются.

Загородный дворец был не слишком большой – здание на каменном фундаменте с окнами в полуподвальные помещения. Стены основного деревянного этажа выкрашены в розово-красный цвет и украшены под самой крышей медальонами с лепниной. Экипаж проехал по гравийной дорожке и поднялся по рампе под треугольный портик у входа, держащийся на тонких белых колоннах. Её бывший любовник не обманул – её ждали. Лакеи – правда, не в парадный ливреях, а в скучных чёрных костюмах – сразу же подбежали к карете и открыли дверь.

Сельтин, одетый как для уличной прогулки, встретил её в одной из роскошных гостиных.

– Джили! – воскликнул он, приветственно вскинув руки. – Как я рад снова видеть вас!

Он подумал, видимо, не стоит ли её обнять, но вместо этого взял руку и, поднеся к губам, жадно поцеловали кончики пальцев.

– Большее мне не дозволяется, теперь я женат, – Джиланде послышалась толика – самая малая – разочарования в его голосе.

– Это не мешает другим людям вступать в связь со мной, – заметила она.

– Ну вы же знаете, я всегда вас уважал! Относился к вам как к равной партнёрше, а не как к связи на стороне, не как к способу отдохнуть от раздражающих и раздражительных жён!

К равной, насмешил!

Впрочем, Джиланда этого не сказала. Вся её наглость и властность – это всего лишь часть образа, игра. Многим нравилось, кого-то раздражало, но терпели все. Вернее, не просто терпели, а терпели и наслаждались, как тот же Илдвиг, которого она вчера не пустила в дом.

Наглость и властность напускные, а вот самоуверенность и смелость, она надеялась, настоящие.

– Садитесь, Джили, я вас прошу, – энергично двигаясь, Сельтин отодвинул ещё один стульчик с бархатными спинкой и сиденьем. Затем повернулся к тумбочке, на которой стоял поднос с кофейником и двумя изящными чашечками.

– Не хотите кофе?

– Пожалуй, выпью, – она не стала отказываться от предложения. Сельтин удивительно элегантным для своей комплекции движением налил ей и себе кофе переставил поднос с тумбочки на низкий столик между ними. – Спасибо.

– Я понимаю: вы пришли не для того, чтобы совместно со мной предаваться воспоминаниям о нашем светлом прошлом, – с лёгкой улыбкой и каким-то странно приторным голосом заговорил Сельтин. – У вас ко мне важное дело. Но что это за важное дело, которое вынуждает нас встречаться очно?

– Обстоятельства моей жизни складываются так, что, возможно, мне придётся покинуть эту страну. Обожаемую мной страну, безусловно… – Сельтин на этих словах крякнул, и кофе в его чашке заволновалось, рискуя вылиться на блюдце. – Но придётся, – продолжила Джиланда. – И, хотелось бы, чтобы с этим не возникло затруднений.

– Дело решаемое, – улыбнулся бывший любовник. – Но зачем вам это?

– Это… обстоятельства личного характера… Понимаете… – почти что повторила она предыдущую реплику.

– Мне кажется, что вы немного нервничаете, – заметил Сельтин.

Да что же ему так знать всё обязательно!

Джиланда немного раздражённо, немного разочарованно наклонила голову набок. Мол: «Я от тебя не ожидала излишнего любопытства!» Сказать ему, что она побывала в Клубе?

– Что, ваша жена лучше меня? – зачем-то спросила Джиланда, чем ввела собеседника в ступор. Принц-регент вцепился пальцами в волосы и поскрёб голову, о чём-то размышляя.

– Это провокационный вопрос, Джили, – сказал он, сохраняя по-прежнему жизнерадостный и немного покровительственный тон. – Я оставляю за собой право на него не отвечать.

Джиланда открыла рот, но Сельтин уже заговорил, примирительно подняв руки, в одной из которых он до сих пор держал чашку.

– Ладно, забудем. Я постараюсь задействовать всю свою власть в Гриджоне и создать вам коридор для побега в Гранскую Республику. Место красивое – там и горы есть, и выход к Внутреннему Морю… И, кстати, знаете, там на выборах и женщины голосуют, правда, только богатые.

– Я всё равно буду иностранкой, – смущённо улыбнулась Джиланда, и смущение это было отнюдь не напускным. Она до сих пор ругала себя за дурацкий вопрос, который она задала, и мечтала побыстрее покинуть этот дом.

– Хорошо! – объявил Сельтин. – Передам директивы – вместе со взяткой – гриджонской полиции, чтобы они вам палки в колёса не вставляла. Вернее, не вам, а карете или поезду, который, вполне может быть, понесёт вас в заграничную даль… На Охранителей и столичную полицию я влиять, понятное дело, не могу.

Бернан Варидэн

Он сумел успокоиться, только когда перед ним нарисовалась угрюмая тень доходного дома, в котором он снимал квартиру на втором этаже. Добирался Бернан пешком – ждать извозчика у страшного дворца Дэрши он не захотел.

«Проклятые Охранители, чтоб им провалиться! Клуб Реформ – это не студенческое общество, внедриться туда не так просто!» – возмущался он про себя.

Молнией он ворвался в дом, приостановившись только у входа, чтобы позвонить в звонок и разбудить усталого консьержа. Промучившись с ключами, Бернан наконец зашёл в квартиру, где его встретил камердинер.

– Мне нужно собираться. Я срочно еду в Синбул, – соврал он.

В Синбул поезда ходили