Атлантика - Ян Анатольевич Бадевский

боевой опыт. Причем — внушительный. Я лучше доверюсь Снежку или Бармаглоту, чем тому здоровяку, который в жизни ни одного мега не разделал. Что будет, когда он столкнется с кракеном? Помогут моды и полностью раскрытое древо навыков?

Вопрос был риторическим.

— Они не смогут сопровождать тебя на второй фазе. Это будет физически невыполнимо.

— Что ж, — Денис грустно улыбнулся, — зато у меня будет уверенность в том, что я доживу до схватки с биониками.

А это уже немало.

Глава 46

Клаустрофобия.

Паника.

Всё навалилось одновременно, Денис даже опомниться не успел. Тело сковал ледяной холод, но рецепторы ничего не ощущали. Саркофаг намертво отрезал реальность Пустыря от внутреннего мира Дениса. И подарил полный спектр восприятия, которого он лишился, находясь без подключки на авианосце. Альтер эго упрятал себя в цифровое небытие, и Денис стал полновластным хозяином боевой оболочки.

Капсула была оборудована по последнему слову техники. Консервация осуществлялась благодаря полю стазиса, заменившему морально устаревшие охлаждающие субстанции. Тестовое подключение было проведено без активации поля — штатная проверка систем, не имеющая ничего общего с глубоким криосном. Два часа Денис осваивал новую систему, его нейровыводы адаптировались к инфоканалам «Ионы». Оператор развлекался, сканируя пространство и оценивая обстановку. Крейсер держался в километре от «Бешеных Барракуд», стараясь не обнаруживать себя резкими маневрами и гравитационными возмущениями. Стелс-конфигурации делали крейсер практически невидимым для органов восприятия приближающейся мути. Шары АБСУДов тихо соскальзывали в синий полумрак, обменивались приветствиями по внутренним каналам и адаптировались к среде.

Денису не нужно было адаптироваться. Он привык к этому миру тишины и давления. Пока новички баловались сменой трансформаций, Денис проверял моды.

Почти все навыки были инсталлированы.

За исключением двух.

«Водоворот» создавал чудовищные завихрения, позволявшие утянуть на глубину целые стаи тварей. Теоретически это умение не убивало мутантов, но мешало им собираться в ударные группы и сбивало ориентацию. В описании было отмечено, что «Водоворот» успешно применяется в случаях противостояния большому числу врагов. Рассеивай и добивай, принцип понятен. Минус в том, что на подобные фокусы тратится уйма энергии. Столбик загрузки почти заполнен — установка мода завершится через десять минут после начала миссии.

«Струна». Этот навык не использовался мясником — он относился к числу телесных модификаций. Денис вообще не понял, для чего биоинженеры внедрили этот умение. Спецификация уверяла, что «Струна» пригодится в условиях ближнего боя, если человек окажется в безвыходной ситуации без поддержки эльтер эго. Что-то наподобие мгновенной телепортации сквозь тела потенциальных противников. Наносится непоправимый ущерб, сообщалось в описании. Потребуется привыкнуть к струнной ипостаси, научиться быстрому восстановлению и многомерной ориентации. Финал загрузки — через несколько дней. Фраза «полная переделка структуры» Денису не понравилась, но он решил разобраться с этим вопросом попозже. Несколько дней — слишком большой срок для удаленного оператора, чьи действия измеряются секундами и минутами.

И вообще — он представить себе не мог ситуацию, при которой альтер эго окажется за пределами зоны восприятия.

Ты же оператор.

Тебя готовили к удаленке задолго до рождения.

Денис размышлял над этим весь вечер, а потом решил пораньше лечь спать. Ему удалось пообщаться через ментальный интерфейс со Снежаной, Киви и Бармаглотом. Выяснилось, что операторы «Барракуд» не погружаются в криосон — им разрешили работать прямо из своих ячеек. Причина проста до безобразия — отсутствие специфического навыка, под который были заточены переделанные солдаты. Это означало, что при затянувшемся сражении звено Дениса будет вынуждено покинуть поле боя. Без полноценного отдыха, еды и отправления естественных потребностей операторы не выдержат. Что ж, придется спешить. А в крайнем случае — рассчитывать только на себя.

Усталость навалилась на Дениса.

Накануне боя он решил собрать прощальный комплект сновидений. Лучшие воспоминания из детства и время, проведенное с семьей. Если что-то пойдет не по плану, он никогда больше не встретится с женой и детьми.

Сквозь его сновидения прорывались детские крики и смех. Максим учился кататься на велосипеде и врезался в куст сирени. Олеся разбила тарелку, впервые помогая маме убирать со стола. Вот они бродят по лесу, собирая грибы и вслушиваясь в непонятные шорохи. А вот — проселочная дорога, струи проливного дождя, лохматый соседский пес отряхивается и виляет хвостом, выпрашивая немного еды. Воздушный змей над травой городского парка, шорох палой листвы под ногами, Катя помогает дочке собирать гербарий…

А вот они с Максом сидят на ковре и собирают трехмерный деревянный конструктор. Пизанскую башню — подсознание ничего не забывает. Сложная задача для малыша, но парень суетится, помогает отцу, подает детали…

Детство самого Дениса.

Черно-белый бабушкин телевизор, выпуклый и ламповый. Никаких пультов, ручной переключатель каналов. Мультик на сон грядущий, обрывки новостей сквозь полуприкрытые веки.

Плавный переход.

Озеро, бамбуковая удочка, тихий всплеск в камышах. Туман низко стелется над холодной гладью воды. И Денис со своим другом Лешей стоит над тихой заводью, упираясь ногами в кривой древесный ствол. Рядом шумит сосновый бор, за которым раскинулось деревенское кладбище. Вспомнились жуткие байки о присыпанных хвоей дорожках, поваленных крестах и мертвецах, пристающих к прохожим… Леша давно вырос, превратился в бородатого майнера, собирающего фермы из видеокарт в подвале загородного коттеджа, обзавелся женой и тремя детьми, а потом развелся и переехал в Болгарию. Что касается Дениса, то он просто погружается во тьму. Скользит через образный поток, потерявшись между вымыслом и реальностью.

Утром всех подняли по тревоге и загнали в капсулы. Раньше Денис не ощущал свою беспомощность столь остро. Его тело замерло в стазисе. Консервация под жестким контролем искусственного интеллекта «Ионы». Перед самым погружением сороконожки скользнули в распахнувшиеся титановые лючки ложемента, перестроились в холодный режим и запустили тонкие щупальца в позвоночник оператора. Разум Дениса на краткий миг выключился, отбросив за ненадобностью картинку изогнутого, покрывающегося инеем, стекла и миловидное личико девушки-криотехника. В зале работало пять или шесть криотехников — они деловито сновали меж саркофагов, проверяя настройки систем жизнеобеспечения.

Проснулся он, уже будучи мясником.

Границы восприятия резко расширились. В нервную систему хлынули информационные потоки — запуск тестовых прогонов, температура, давление, потенциальные враги в пределах досягаемости… Денис отстыковался от днища «Ионы», позволил своему телу соскользнуть в мягкие объятия глубины.

На часах — шесть утра.

Развернулся ментальный интерфейс. Множество окошек, столбиков, телеметрия и видеопотоки. Оператор свернул всё лишнее и стал просто чувствовать. Сегодня ему не нужен разум — на первый план выдвигаются инстинкты.

Многоголосье переговоров.

Общий канал «Ионы», линия координации с «Бешеными Барракудами» и вездесущие блупы, врезавшиеся в эту неразбериху зловещим фоном. В паутине радиосигналов и кодировки выплыл образ стратолета,