Пресвитерианцы. Четвертый берег - Василий Кленин

…– Трубите сбор!

Полковники подняли ротавачан, те — командиров плутонгов, последние открыли луженые глотки — и вот уже вся бригада Звезды носится от казарм до складов и обратно, словно, сели голым задом в кипяток.

Бригада выступает! Срочно! Уже сейчас! Куда? Да кто его… Некогда! Командир велел заряды еще час назад принести.

Отлаженная машина работала с минимальными сбоями. Только новички растерянно застревали столбами посреди волнующегося людского моря. Старики действовали, почти не думая. Инструкции были написаны давно — чуть ли не с Цусимских времен. Просто выполняй задание согласно приказу. Не думали рядовые, не думали плутонгчаны, не думали ротные… Полковники — думали. И спрашивали: Куда? Почему? Это учения?

Гванук только рычал в ответ: «Сначала приказ выполните! Откуда у вас время появилось на вопросы⁈».

Все очень спешили. Но всё равно поднять, полностью снарядить сформировать хотя бы минимальный обоз с необходимым снаряжением — на это требуется время. Так что три неполных полка Головорезов и полк Женихов-егерей были готовы выступить только к обеду. Остальной Иль с легким недоумением посматривал на необычную нервную суету соседей… но не вмешивался. Раз делают — значит надо. Да и некому было спросить — почти всё высшее руководство Армии оставалось в Руане. Единственный бригадир, находившийся в Иле — Старый Пёс Чахун — никак не отреагировал на бурную деятельность юного О. Главное, что его канониров не трогают. А без пушек всё равно никто на настоящее дело не пойдет.

Получается — не настоящее дело.

Почти ровно в полдень четыре полка вышли за стены Иля. Некомплект у Гванука еще имелся — почти три сотни. Да еще в силу срочности сборов восемь десятков не нашли. Загуляли ребята. Но три тысячи восьмерых не ждут.

Шли широким шагом — Гванук неуклонно подгонял офицеров, суля страшные кары за любую задержку.

Первые часы марша — самые трудные. Казалось бы, всё должно быть наоборот, солдаты свежие, отдохнувшие… Но в жизни не так. Встав на ногу, быстро понимаешь, что подготовился плохо: что-то трет ногу, что-то висит и мешает ходить, кто-то сзади постоянно наступает тебе на пятку и надо дать в рыло для понимания… Вот так и проходит первый час (а то и два). Только потом все солдаты начинают чувствовать общий ритм Армии, все находят свое четкое место в этой бесконечной змее. И вот тут уже можно идти, не думая — ноги сами всё понимают.

Именно в этот момент движение сбилось: идущие впереди егеря на широком лугу наткнулись на Самураев: сразу четыре роты с утра отрабатывали какие-то свои кавалерийские маневры. От конницы тут же отделилась группа и решительно устремилась к знаменам со Звездой, где обычно находится командир.

Гванук занервничал; впереди кавалькады он без труда распознал Гото Ариту.

— Куда так решительно? — весело спросил ниппонский рыцарь, поскрипывая местными латами на плечах.

Бригадир О тут же почувствовал, как на нем скрестились десятки взглядов из всего его окружения: всем хотелось узнать ответ. И ведь полковника Ариту не пошлешь…

Заминки не было. Несмотря на слабую ясность в голове, Гванук догадался, что такой вопрос возникнет, так что хмельное сознание подкинуло беспроигрышный вариант.

— В Бретань идем! Пора де Монфору ответить за свои делишки! — и бригадир даже гордо подбоченился.

Искры кровожадной радости вспыхнули в раскосых глазах.

— Ого! Наконец-то! Генерал распорядился?

И вот тут вышла заминка. Соврать про приказ Ли Чжонму? Разве на такое язык повернется? Хотя, может быть, Гванук и решился бы на такую ложь… Кому-нибудь другому. Но не Арите.

— Нет. Генерал не знает. Я сам решил, что надо бретонцев поставить на место. У сиятельного слишком много других забот.

Полковник Арита даже вытянулся в седле. Округлил свои восточные глаза… а потом хитро сощурился.

— Неплохой план, О! Генерал, конечно, по головке не погладит… Но здесь, в Европе, говорят: победителей не судят. Бретонцы опасны, и если мы сами справимся, то очень поможем нашему делу. На носу крестовый поход, говорят. А мы ему подарочек поднесем…

— Ага, свадебный… — прошептал Гванук и вдруг вскинулся. — В каком смысле, МЫ поднесем⁈

— Я иду с тобой! — улыбнулся самурай. — Или ты с их рыцарями одной пехотой воевать собрался?

Глава 29

Конница, конечно, спасла Гванука и его бригаду. О чем он думал вообще, отправляясь в поход одними своими полками! Ах да… Раненый в самое сердце бригадир О ни о чем не думал. Им руководил не разум, а разбитое сердце…

Восемь рот копейщиков и пистолетчиков Ариты служили и прикрытием, и разведкой. А в бою они смогут остановить таранный удар рыцарей. Правда, тех пока не было. Покинув Иль, Гванук повел свой спонтанный корпус сначала на юг, но, не дойдя до Эврё, свернул на запад и двинулся через Алансонские земли. Потом пехота с конницей ненадолго разделились. Обоза-то у Пресвитерианцев толком не было, так что Головорезы зашли в Мортен, а Самураи еще дальше — в Авранш. У тамошних виконтов командиры потребовали выдать им запасы провианта, после чего снова воссоединились и уже вторглись в пределы Бретани.

Первым на их пути оказался крупный замок Фужер. Он всего несколько лет назад перешел под руку герцога де Монфора, был целехонький и внушающий трепет. Тут-то Гванук понял, что не только конницы ему не хватает. Артиллерия в этой стране замков нужна еще сильнее. У Головорезов, конечно, имелся с десяток железных фальконетов… Но такими по стенам стрелять — курам на смех.

Арита предложил обложить замок, морить гарнизон голодом и ждать, когда герцог Жан придет его отбивать. И вот тут ему!.. Гвануку эта мысль не понравилась. Если задуматься, то прийти к ним могут не только с запада, но и с востока. В смысле, сиятельный. С розгами, старательно вымоченными в соленой воде. И не в розгах дело. Просто Гванук не готов был смотреть, как его безумная выходка будет перед всеми выставлена поступком истеричного дурачка.

Даже если это на самом деле так.

— Замок надо брать!

По счастью, Головорезы смогли провернуть старый способ, опробованный еще на далеком Востоке: в ночной темноте подорвали ворота гранатами. Гренадеры с егерями сунулись в пролом, но наткнулись на вторые ворота: побоище вышло жаркое и кровавое, но до рассвета удалось войти в цитадель.