Mondhexe - inverse101

Они переваривали увиденное: дементора, съеденного камнем, холодную жесткость их новой попутчицы и тот факт, что мир магии оказался куда зубастее, чем написано в учебниках.

Рин не стала ждать, пока они придут в себя и начнут задавать глупые вопросы или, что хуже, сыпать благодарностями. Ей не нужны были ни те, ни другие. Ей нужно было пространство и свежий воздух.

Она встала, легким движением руки подхватила свою сумку и двинулась к выходу.

Она открыла дверь купе и вышла в коридор, который уже начинал наполняться гомоном просыпающихся от страха и скуки школьников.

Рин двигалась против течения, но толпа расступалась перед ней. Возможно, дело было в её ауре. А может, просто в том выражении лица, с которым она шла к выходу — выражении человека, готового пройти сквозь стену, если дверь окажется закрытой.

Она спрыгнула на платформу станции Хогсмид одной из первых.

Холодный, влажный воздух Шотландии ударил в лицо, мгновенно выветривая остатки затхлой атмосферы вагона. Здесь было темно. Единственными источниками света служили тусклые масляные фонари, раскачивающиеся на ветру, и свет из окон поезда.

Платформа была маленькой, грязной и хаотичной.

Сотни детей высыпали из вагонов. Крики, смех, перепутанные чемоданы. Где-то в толпе плакал первокурсник, потерявший фамильяра.

Над этим морем хаоса возвышалась гора.

— Первокурсники! Первокурсники, сюда! Эй, не толкаться! Сюда, ко мне!

Рубеус Хагрид.

Полувеликан выглядел именно так, как его описывали: огромный, косматый, одетый в шкуры каких-то несчастных зверей. В одной руке он держал фонарь размером с бочонок, свет которого выхватывал из темноты испуганные лица детей, которым он казался монстром из сказок.

Она не стала задерживаться. Традиция отправлять первокурсников через Черное озеро на лодках была ей известна (еще один пример местной любви к театральщине и игнорированию техники безопасности), но ей, как сотруднику, полагался другой транспорт.

Рин прошла сквозь толпу, используя локти и легкие ментальные импульсы «отойди», и вышла к дороге, ведущей прочь от станции.

Здесь, в грязи, разбитой сотнями колес, стояла вереница карет.

Они выглядели старыми, черными, похожими на катафалки, переделанные под общественный транспорт. Но самое интересное было не в самих каретах. Самое интересное было в том, что их тянуло.

Большинство студентов, проходящих мимо Рин, бросали на повозки равнодушные взгляды, уверенные, что те движутся сами по себе, на магической тяге. «Кареты без лошадей» — так это называлось в школьных буклетах.

Рин усмехнулась.

«Иллюзия для слепых», — разглядывала она.

Кареты не ехали сами. В них были запряжены звери.

И какие звери.

Рин остановилась перед ближайшей упряжкой, разглядывая существо с профессиональным интересом мага и эстета, ценящего функциональную красоту.

Это был конь. Но конь, созданный в кошмаре некроманта.

Скелет, обтянутый черной, лоснящейся кожей, похожей на шелк, натянутый на каркас. Ни грамма жира, ни лишней мышцы. Каждая кость, каждое ребро, каждый позвонок выступали наружу с анатомической точностью. Голова напоминала драконью — хищная, с белыми глазами без зрачков и острыми клыками.

А за спиной, словно сложенные знамена, покоились огромные кожистые крылья, как у летучей мыши.

Фестралы.

Существа, невидимые для тех, кто не познал Смерть. Для тех, кто не видел, как душа покидает тело, и не осознал этот момент.

Рин видела смерть.

Она видела её в Фуюки, когда горел город, и не только.

Для неё эти «лошади» были абсолютно материальны, видимы и реальны.

Она подошла ближе. Существо повернуло к ней голову, втягивая ноздрями воздух. Оно не боялось. Оно чувствовало запах.

Запах черного сапфира во внутреннем кармане Рин. Запах концентрированной смерти, которую она несла с собой как трофей.

— Ты чувствуешь это, да? — тихо спросила Рин.

Она протянула руку.

Студенты, проходившие мимо, шарахнулись в сторону. Для них девушка в красном протягивала руку в пустоту, к оглоблям, которые висели в воздухе.

Кожа была холодной, гладкой и неожиданно приятной на ощупь. Не склизкой, не мертвой, а живой, теплой тем особым, скрытым теплом, которое есть у хищников.

Зверь фыркнул, выпустив облачко пара, и ткнулся мордой в её ладонь, признавая право сильного.

— Милые зверушки, — иронизировала она, поглаживая костистый гребень на носу существа.

Она оценила строение крыльев. Размах, судя по длине костей, должен быть метров пять-шесть. С такой площадью крыла и при таком малом весе они должны быть невероятно маневренными в воздухе. Куда лучше метел.

Рин убрала руку.

Она отвернулась от упряжки и оглядела вереницу карет. Большинство из них были стандартными — старыми, обшарпанными, пахнущими плесенью и сыростью. В них набивались студенты, толкаясь и галдя.

Но чуть в стороне, ближе к голове колонны, стояла другая карета.

Она отличалась. Она была чуть больше, её борта были украшены позолотой, а на дверце красовался герб Хогвартса, выполненный с особой тщательностью. Окна были занавешены бархатными шторками.

Транспорт для персонала.

В этом мире, декларирующем равенство магов, иерархия всё же соблюдалась в мелочах. Учителя не ездили в одной телеге с учениками.

Рин направилась к этой карете.

Рядом с ней уже стоял еще один фестрал, более крупный и мощный, чем остальные. Он нетерпеливо перебирал копытами, вспахивая грязь.

Рин открыла дверцу. Внутри было пусто. Мягкие сиденья, обшитые кожей, магический светильник под потолком, излучающий теплый свет, и заклинание обогрева, которое сразу же окутало её волной комфорта.

— Наконец-то, — выдохнула она. — Цивилизация.

Она поставила сумку на пол, села и откинулась на спинку, с наслаждением вытянув ноги.

Дверца захлопнулась сама собой. Карета мягко качнулась на рессорах и тронулась с места.

Поездка началась.

Рин отодвинула шторку и посмотрела в окно.

За стеклом проплывал темный, мокрый лес. Деревья, искривленные ветром, тянули ветви к дороге, словно пытаясь схватить проезжающих. Но Рин смотрела не на лес.

Она смотрела вперед.

Дорога пошла в гору. Кареты, скрипя колесами, поднимались по склону, огибая скалистый выступ.

И вот, за поворотом, открылся вид, ради которого, возможно, стоило терпеть все неудобства этого мира.

Хогвартс.

Замок возвышался на скале, черный силуэт на фоне ночного неба, усыпанного звездами (облака разошлись явно не просто так). Но он не был темным.

Он сиял.

Тысячи окон горели теплым, золотым светом. Казалось, что замок состоит не из камня, а из света, заключенного в геометрическую форму. Башни, шпили, переходы — всё было очерчено огнями.

Магия.

Это не было электричество. Каждое окно, каждый факел на стене — это был источник маны, преобразованной в фотоны. Замок фонил энергией так сильно, что воздух вокруг него дрожал.

Лей-линии, сходящиеся под фундаментом, качали силу из земли, питая эту громадину.

Отражение замка в Черном озере удваивало эффект, создавая иллюзию города, парящего в пустоте между небом и