Огонек во мраке: Зов крови - Дмитрий Ласточкин

— Наверное, ты хочешь узнать, что же такого случилось, что я так поступила. — начала она.

— Да. — коротко кивнул я.

— Как… как тебя зовут? Твоё имя?

— Александра. Или Саша.

— Саша… — она несколько секунд молчала, будто переваривала имя. — Нет, так не пойдёт!

Она вдруг пересела ко мне, схватила и как ребёнка посадила на свои ноги. Теперь она была сзади, обнимая меня руками, и её голос шептал мне прямо в ухо.

— Я половину жизни думала, о чём мы будем говорить, когда я тебя встречу. Если тебя встречу… А теперь даже не знаю, с чего начать! Всё кажется таким глупым!

— Мне тоже!

— Не удивлена… наверное, надо начать с начала… — она выпустила одну руку, подтянула к себе магией бутылку и отхлебнула из неё. Дохнула мне в ухо винными парами. — Кхм. Так вот. Прости, прости, прости меня пожалуйста! Когда я сделала эту глупость, я была молодой, глупой и неопытной! Если бы это повторилось сейчас! Впрочем, сейчас это было бы невозможно…

— Что было бы невозможным? И кто мой отец? Вы же знаете⁈

— Ну конечно знаю! За кого ты меня принимаешь⁈ — возмутилась мама. — Я была глупой, а не идиоткой!

— Нууу…

— Ладно, ладно! Я сейчас всё расскажу! — меня поцеловали в ухо. — Это было двадцать лет назад. Я тогда была совсем юной, лишь чуть старше тебя. Всю жизнь прожила во дворце, под присмотром целой толпы служанок, гувернанток и фрейлин. Родители называли это «приличиями», но я считала это тюрьмой! Когда мне исполнился двадцать один год, я наконец-то вырвалась и поехала в кругосветное путешествие!

— Я изучала материалы о вашей жизни, вы всю Евразию и Америку объездили. — вклинился я в её рассказ.

— Правда? Ты у меня умная, значит! — хмыкнула герцогиня. — И можешь обращаться ко мне на «ты». Мы же… родные.

— Хорошо.

— Вооот. Вырвавшись из-под родительской опеки, я ударилась во все тяжкие. Ездила по Европе, балы, приёмы, флирт с кучей разных молодых парней, свободная жизнь, которую я так хотела! Конечно, в соответствии с приличиями — как бы я ни хотела, но я дочь монарха! Поэтому совсем уж в загулы, о которых рассказывали фрейлины, я не пускалась. А потом я приехала в Россию…

— Мой папа отсюда? — удивился я.

Хотя это объясняло, почему меня оставили тут. Не совсем, но всё же.

— Да.

— И кто он? — в груди снова что-то заныло, как в начале нашей встречи с мамой.

Я узнаю, кто мой отец! Неделю назад я мог лишь гадать о своей семье, а теперь я буду её знать! Настоящая семья, с кем мы одной крови.

— Его зовут Павел. — голос мамы стал каким-то мечтательным, мягким, каким говорят, когда вспоминают что-то приятное. — Мы встретились на балу в императорском дворце.

— Так он аристократ?

Блин, в этой жизни у меня родители получше, чем в прошлом. Ну, только в плане высокородности, правда.

— Он… наверное, ты его изучала на уроках в школе. — Лилия хмыкнула, ткнувшись носом мне в ухо.

— В школе изучала⁈ — от удивления у меня брови на лоб полезли.

— Ага. Его зовут Павел Иванович Романов. Ты же слышала о таком?

— Романов, Романов… — я стал усиленно вспоминать, что это за Павел Романов такой, но в голову ничего не лезло.

— Я тебе ещё подскажу — у него титул императора.

— Что⁈ Не может быть! — извернувшись, я посмотрел в лицо мамы, надеясь, что она просто шутит. Но нет, она была весёлой, но точно не врала!

— Может, может! Тогда, двадцать лет назад, он им ещё не был, конечно. Цесаревич Павел Иванович Романов!

Она не лгала! Вот же! Развернувшись обратно, я стал слушать дальше, слегка насупившись. Даже не знаю почему.

— Он был очень красив! Высокий, широкоплечий, русоволосый, с короткой бородкой, которая ему невероятно шла. Сильные руки, низкий басовитый голос. И его манеры были на высоте! Уже на второй нашей встрече я поняла, что пропала! — мама замолчала, предавшись воспоминаниям. — К тому же, мы были похожи. Я была под опекой своих родителей, а он — своих, хоть ему было уже двадцать пять. Я еле-еле вырвалась с отцовского двора, а его вообще незадолго до нашей встречи почти насильно женили на германской принцессе. Это тоже нас сблизило, мы были как два израненных сердца, что встретили в бурном мире.

— Разве это не нормально для аристократов? Тем более царских семей!

— Нормально, конечно, но разве это нас утешало? Нам хотелось свободы, любви, всего мира! — булькнула бутылка, переливая пару глотков в маму. — Ну и… У нас случился роман. Это было так невероятно прекрасно! Прятаться ото всех, тайно встречаться, проводить ночи в жаркой любви без ограничений!

Я, конечно, не специалист, но какие-нибудь зоофилы так же могут рассказать о своей любви, хотя они мерзкие извращенцы.

— Но, увы, всё хорошее когда-то кончаются. Закончилась и наша страсть — а это была именно страсть, а не любовь. Удовлетворившись, она прошла, и у каждого из нас настало прозрение. Я поняла, что в стремлении к свободе забыла обо всём, о своём положении, об обязанностях принцессы, которые на мне лежат. А Павел жутко переживал, что предал свою жену. Хоть и нелюбимая тогда, но она была его законной супругой, а он изменил ей со мной. Вот так мы и расстались. Он остался, я уехала дальше. И только через месяц поняла, что уехала не одна. Вместе со мной уехала и ты.

— Но… если ты уехала из России беременной мной, как я оказалась тут? — задал я напрашивающийся вопрос.

— Ты оказалась тут из-за моего страха и неопытности. — мама вздохнула. — Поняв, что беременна, рассказала об этом своим двум самым преданным служанкам. Остальных всех отослала, чтоб они ничего не заметили. От взглядов других людей прикрывалась иллюзией. Я не знала, что делать, первая беременность, я ещё и незамужняя! Я вспоминала все наставления от матери, от фрейлин, от служанок, служанки мне всё это вспоминали, ругая за глупость. Я чувствовала себя просто последней распутницей в мире! Всё в голове так смешалось, что я совсем не понимала, что же делать!

Её руки судорожно дрожали, и я сжал их своими, поддерживая её. В