Семеро по лавкам, или "попаданка" во вдову трактирщика - Алёна Цветкова

— С кислинкой?! — кухарка явно была удивлена. — Да кто же с ней щи то готовит?

— Пусть никто не готовит, а мы будем, — заявила я и приказала: — Ты с костей мясо срежь да кости вариться ставь для навару. Овощи почисти, порежь, как на щи. А я сейчас за кислинкой схожу.

Схватила свечу, нож и корзинку и зашагала в огород, не оглядываясь, чтобы не испугаться. Ночь тёмная, мысли кружились в голове: где искать эту кислинку? А вдруг её мало? А если на меня нападёт кто то? Низинка на самом дальнем краю, рядом с диким лесом, вдруг там волки?

Справа тянулись ровные ряды грядок. Трохима огород мало интересовал, главное, чтобы был урожай для похлёбки. Но та, другая Олеся, с удовольствием возилась на грядках: выращивала огурцы, капусту, морковку, свёклу, тыкву, картофель, лук. Помидоры тоже были, но всего несколько кустиков, Трохиму они не нравились, и он запретил Олесе этот «бесполезный» овощ.

Пламя свечи плясало на ветру, искажая пространство, заставляя тени причудливо изгибаться, превращаясь в ужасных чудовищ. Я сто раз готова была развернуться и побежать обратно, но каждый раз останавливалась, вспоминала насмешливый голос купца. Сжимала зубы и шла вперёд. У него больше не будет возможности унизить меня. Я не отступлю и добуду эту проклятую кислинку, даже если придётся биться за неё со стаей волков.

Но всё оказалось гораздо проще. Щавеля на краю картофельного поля было столько, что я наполнила корзинку сочных зелёных листьев за несколько минут.

Вернувшись на кухню, увидела: Авдотья только приступила к чистке овощей. Я присоединилась к готовке: помыла щавель, крупно порезала и убрала в большую миску. Его нужно класть в щи, когда всё остальное уже готово, чтобы листья слегка обварило кипящим бульоном, и они отдали всю кислоту и свежесть.

Потом выскребла из горшка квашеную капусту, решила добавить в щи. Обычно квашеную капусту в зелёные щи не кладут, но у нас тридцать голодных человек, горшок капусты точно не будет лишним.

Не прошло и получаса, как всё было готово. Я взболтала пять яиц и вылила их в уже готовые щи, помешивая, чтобы получились тонкие яичные волокна. Потом порезала и бросила туда же сыр, для густоты бульона, питательности и навара.

Авдотья промолчала, но я чувствовала: мои кулинарные изыски её не впечатлили.

Возницы и купец с отцом управились со своими делами и начали рассаживаться в пустом зале трактира. Мы с Авдотьей разливали щи по большим мискам, в которых обычно подавали мясную похлёбку. В каждую добавляли ложку мелко рубленного окорока и пару ложек простокваши.

Купец с отцом получили свои миски первыми. Я сама отнесла им.

— Что это?! — нахмурился купец, зацепив ложкой несколько листиков щавеля. — Трава?!

— Это зелёные щи, — улыбнулась я, чувствуя, как сердце ухнуло в пятки. Неужели ничего не получилось, и я снова дала повод для насмешки?

— Зелёные щи? — переспросил отец купца. Он был совсем стар, и даже в темноте заметно: седой и морщинистый. — Вот уж не думал, что когда нибудь попробую зелёные щи в этой части света.

Он улыбнулся, подтянул миску к себе и отправил в рот первую ложку:

— М м м… точно такой же вкус, как у моей матушки. — Он вздохнул и добавил, глядя на меня белёсыми глазами, в которых отражалось пламя свечи: — Я-то еще не родился, когда матери моей из Картары бежать пришлось… Но щи она точно такие готовила.

Он тяжело вздохнул...

— Отец! — встревожился купец, бросив на меня взгляд, полный укоризны и досады.

— Всё хорошо, сынок… Всё хорошо… Я не грущу, напротив, очень рад, что всё ещё помню… что ничего не забыл. Спасибо, хозяюшка. Уж угодила, так угодила.

Он через силу улыбнулся.

Остальным наши щи тоже понравились, хотя поначалу пробовали мужики с опаской.

Когда купец с отцом и обозные разошлись по местам, мы с Авдотьей взялись убирать посуду. Кухарка с облегчением вздохнула и махнула рукой, словно перекрестилась:

— Уф, — прошептала она и нервно хихикнула, — я уж думала, пропадём почём зря. Ты ж говорила кислинку, а сама у бурака листьев надрала. Я уж думала, баба ума последнего лишилась. Наденут нам купцы миски на голову, и скажут, что так и было. А тут вишь как… Только что же не сказала то, что собралась картаровский бурачник готовить? И откуда только рецепт узнала?

— У бурака? — удивилась я. Бурак — это вроде свёкла? Но я то не свёклу рвала, а щавель!

Я рванула на кухню, зачерпнула последние капли щей из котла и попробовала… Никакой кислинки в нашем вареве на самом деле не оказалось. Землистый вкус свёклы, листья которой я в темноте перепутала с щавелем, перебивал всё. Хотя в итоге, с квашеной капустой и сыром, получилось недурно: перекисшая капуста дала нужную кислинку, а сыр — сливочный вкус.

Авдотья примчалась за мной и, увидев моё неподдельное удивление от вкуса зелёных щей, расхохоталась:

— Так ты думала, это кислинка?! А я ещё удивилась: кислинка то мелкая, ты б до завтрашнего утра её собирала на щи то. Ох, и везучая ты, Олеся!

Вот уж правда, повезло!

Так моя нечаянная ошибка привела нас к неожиданному успеху.

Утром, угостившись блинами, которые напекла спозаранку Авдотья, купец рассчитался со мной честь по чести: и за ночлег, и за ужин завтрак. Но самое главное, сказал, что заедет к нам на обратном пути, чтобы снова порадовать отца картаровскими щами.

Однако этот наглый и бесстыжий человек не мог не разбавить мёд похвалы ложкой дёгтя. С ехидной усмешкой добавил:

— Надеюсь, к этому времени вы успеете навести порядок в комнатах, и мне не придётся всю ночь ворочаться на жёстких полатях и укрываться облезлой шкурой.

Я аж зубами заскрипела от злости. Вот ведь нехороший человек! А то я не знаю, что ни на каких жёстких полатях он не спал и драной шкурой не укрывался. Видела, как обозные занесли в его комнату два тюфяка и два одеяла. Так что спал этот наглый купец и его добрый отец в вполне комфортных условиях, пусть и созданных не мной.

Но ему я, конечно же, улыбнулась во все тридцать два зуба и пообещала немедленно заняться этим вопросом. В своей другой жизни я всегда так говорила, когда клиенты требовали невозможного. А потом, конечно, ничего не делала.

Но сейчас в мои планы вполне укладывалось наведение порядка в трактире. И с раннего утра, сразу после отъезда обоза, я отправилась осматривать свои новые владения, обозревать фронт работ и составлять список задач.

А их