Начальник Америки (Тихоокеанская сага-3) - Сергей Фомичев

А что если построить маяк? Корабли не рискуют заходить в гавани ночью, дожидаются на рейде. Теряют время. А тут — пожалуйста. Сразу двух зайцев убьем. Мореходам вершки, так сказать, в виде факела, а мне корешки. — Тропинин расхохотался от собственной шутки. — А потом можно и в других опасных местах маяки поставить.

— Хорошая идея, — одобрил я. — Очень хорошая. Только знаешь, не лучше ли для начала осветить город?

Лёшка поморщился.

— Думал об этом. Получается на порядок сложнее. Газ — дело опасное. Нужны трубопроводы, вентили, столбы, газгольдер, всё такое… в маяке-то его напрямую выпускать можно.

— Когда ты пасовал перед трудностями? Зато мы всем покажем, на что способны. Давай! Хотя бы набережные для начала и патио «Императрицы». А я вложусь средствами.

Конечно, вложусь. Без электричества всё великолепие Виктории меркло вместе с солнцем. Свет факелов, свечей и масляных фонарей только усиливал мрачность. Точно показывая, что до цивилизации нам пока далеко. Не доросли. Рылом не вышли. Газ отчасти решил бы проблему. Если корабли смогут заходить среди ночи, а деловая жизнь продолжится до рассвета, это оживит экономику, а заодно придаст городу неповторимый шарм. Газового освещения пока нет ни у кого в мире.

* * *

Лёшка от участия в походе отказался, но помог мне подготовить яхту. Это некоторым образом напоминало сборы его сынишки для зимней прогулки.

— Там будет холодно. По ночам палуба может обледенеть. Или мокрый снег облепит снасти, — бубнил Лёшка, помогая натягивать дополнительные леера. — Даже не думай работать на палубе, пока не уберешь весь лед.

Хотя от свирепых штормов Берингова моря Павловскую гавань прикрывали горы Аляски и самого Кадьяка, ближе к зиме шторма распространялись южнее, а снег был обычным делом уже в октябре.

В общем-то я не собирался идти до Кадьяка обычным ходом, а за пару часов, что потребуются на вход в Павловскую гавань, яхта вряд ли успеет обледенеть. К тому же лебедки позволяли управлять парусами и рулем высунувшись по пояс из каюты. В гавани я собирался оставить яхту под присмотром нашей фактории и перебраться на «Палладу», чтобы во время операции находиться на ней.

Тем не менее на борту «Американской мечты» имелся топорик для скалывания льда, лопата, спиртовка с запасом спирта, теплый спальник и прочее снаряжение.

Закончив с утеплением каюты, мы выбрались на палубу чтобы перекурить. Вернее курил Тропинин, а я просто рассматривал нарядные набережные и улицы, на которых становилось всё больше витрин.

— Лепота, — в который раз с удовлетворением заметил я.

Тропинин до сих пор скептически относился и к попыткам насадить буржуазию, и к буржуазии как таковой. Он верил в экономических монстров, в индустриальных гигантов, которые можно поднять только за счёт поддержки государства или за отсутствием такого в нашем конкретном случае — за счёт моих средств. А уж гиганты-то, по его мнению, вытащат всё что угодно.

— Сам по себе буржуазный класс мало что даст, — сказал Лёшка, раскуривая трубку. — Мы поддерживаем высокий уровень жизни в колониях только потому что он базируется на хищническом разграблении природных ресурсов и высоком спросе на шкуры калана. Когда цены выровняются или станет меньше ресурсов, мы провалимся точно так же как голландцы со своей болезнью. Заменить это могут технологии, но их еще нужно выпестовать.

Тропинин не знал всего, в частности моих возможностей, которые значительно увеличивали маржу. Но в принципе был прав.

— Меховая лихорадка поддержит некоторое время экономику, — сказал я. — Калан, котик, бобр. Затем возникнет лихорадка китобойная. Если правильно разыграть карты, можно будет прокатиться на этом гребне волны какое-то время. Китобоям понадобятся базы для снабжения, отдыха, ремонта кораблей, скупки сырья. Тут и острова в Полинезии кстати будут. Ну а следующим станет золото. Приток новых тысяч людей, которым понадобятся лопаты, продовольствие и, что немаловажно — политическая система, обеспечивающая их права и безопасность.

— Стало быть к тому времени, когда иссякнет россыпное золото мы должны стоять на ногах, — выпустив дым, подвел итог Лёшка. — С технологиями, развитым обществом и вооруженные до зубов?

— Именно.

— Я смотрю ты продумал все на много лет вперед.

— В этом и заключается стратегия.

— Проблема в том, что у нас с тобой нет на это времени. Столько не живут.

Мне еще раз пришлось смолчать. Я-то мог протянуть достаточно долго, чтобы увидеть результат.

— Вот для этого и нужна буржуазия, — ответил я. — Она будет воспроизводить идеи. Хотя бы из шкурных интересов.

Трубка погасла. Лёшка раскурил её вновь. Он потреблял наш калифорнийский табак, но его пока не научились толком обрабатывать. просто сушили листья на солнце и затем нарезали.

— А не лучше ли самим изъять всё то золото о расположении которого мы знаем? — предложил Тропинин.

— Не лучше, — поморщился я. — Старательство — это лотерея. Заниматься добычей самим все равно что скупить все лотерейные билеты и ожидать прибыли. Нет. Мы должны продавать билеты а не покупать их. За счет этого мы привлечём людей, разовьем экономику.

Не просто людей, хотелось бы мне добавить, а людей с духом фронтира. Диких и необузданных. Только такие и смогут поднять малонаселенный регион. Но я промолчал. Лёшка любил порядок, а к авантюристам всякого рода относился осторожно, хотя по сути сам был таковым.

— Ладно. Меня любой расклад устраивает, — он ухмыльнулся. — Все три «лихорадочных» этапа потребуют огромного числа шхун, паровых машин и прочего. А индустрия удержит страну на плаву даже если ты налажаешь с буржуазией.

Глава двадцать первая. Кадьякский десант

Глава двадцать первая. Кадьякский десант

Процветание и безопасность нашей фактории на Кадьяке базировались на простом основании — коняги не трогали нас потому что мы не покушались на их ресурсы. Городок служил перевалочным пунктом для колонизации, пристанищем для кораблей, а торговая фактория лишь обменивала меха на товары. Даже строительный лес мы предпочитали привозить с Острова, чем рубить здесь.

Стычки конечно случались и у нас, причем с самого основания городка, но они носили исключительно локальный характер. Мы не занимались хищнической охотой, не устраивали карательных миссий, не брали аманатов, а если и покупали рабов у местных племен, то для временной службы и вскоре предоставляли свободу. Во всяком случае нас коняги терпели.

Но появление огромной и агрессивной компании Шелехова серьезно нарушило баланс. Конкуренты устроили резню, а теперь принялись с энтузиазмом опустошать угодья, что подрывало местную экономику и вызывало недовольство аборигенов. Один из отрядов уже высадился на Афогнаке, другие шуровали на самом Кадьяке, расходясь по долинам, и было лишь делом времени, когда они доберутся до пределов наших союзников.

Фактория не могла защитить территорию аборигенов, да и не ставила такой задачи. Много лет назад мы отказались от попыток прижать конкурирующие меховые артели силой, сделав ставку на относительно высокие закупочные и относительно низкие товарные цены, чем добились расположения как аборигенов, так и небольших промышленных ватаг. Теперь же на горизонте появилась компания с большими амбициями и возможностями.

— Мы можем прогнать пришлых русских, — сказал Анчо вождям. — Или заставим их держаться подальше от ваших угодий, не нападать на жила. Но на будущее нам тоже будет нужна ваша поддержка.

Мухоморщик не стал бы первым лицом дипломатии, если бы не умел использовать любой подходящий шанс для укрепления наших позиций. Для начала мы получили в качестве помощи небольшой отряд, проводника, переводчиков (одного Анчо не хватило бы на все отряды и корабли). Но вообще собирались плотнее интегрировать конягмиутов в свои проекты.

Эскадра подняла паруса и направилась вдоль юго-восточного берега. Противные ветры сделали продвижение медленным. Пришлось идти короткими галсами, заставляя матросов бегать больше обычного. По крайне мере такой труд согревал лучше чугунной печи. Не занятые лавировкой офицеры собрались на шканцах и вглядывались в берег. Черные песчаные пляжи и свежий снег, лежащий чуть выше литорали, давали изумительный контраст. Столь же контрастными выглядели горы — снег не задерживался на отвесных склонах. Захотелось взять черную доску и набросать мелом пейзаж.

— Веселенькое будет дельце, а, мистер Эмонтай? — потирал руками Спиджик.

Руки он потирал скорее от холода, чем от предвкушения стычки.

Плавание в холодных водах напомнило мне старые добрые времена первого перехода через Берингово море. Не думал, что ещё когда-нибудь придется ёжиться от вида каменных стен, дикого прибоя, опасных туманов. То что теперь под ногами была палуба