Штурмовик из будущего-4 - Дмитрий Валерьевич Политов

— А он мне вдруг и говорит: «Хенде хох!» Грозно так, поневоле руки в гору задерешь, — сокрушенно сказал Григорий, натянув маску искренней обиды.

— Да брось, неужто ты какого-то…

— Вика!

— Да, молчу. Как бы это сказать…неужто ты замполита испугался? — старший лейтенант Авдалова глянула на Дивина с явным недоверием. — Видела я его, на серьезного бойца не похож.

— В самом деле. Гриш, как это он тебя в плен умудрился взять? — Ангелина следом за подругой требовательно посмотрела на экспата. Тот выдержал небольшую паузу, а потом ответил:

— Так он на стоянку трех автоматчиков с собой притащил!

Летчицы замерли. А потом покатились со смеху.

— Ой, умора! Трех автоматчиков!

Григорий улыбнулся. Теперь, когда позади остался трудный, выматывающий полет, он мог себе позволить немного расслабиться. И общение с любимой девушкой и ее подругой оказалось как нельзя кстати.

— Я, главное, им пытаюсь втолковать, что, мол, свой, советский, а замполит в крик: «Ишь, насобачился, гад, по-русски говорить! Вылезай, я тебя лично пристрелю, морда фашистская!»

— А почему он тебе не поверил-то? — заинтересовалась Вика.

— Так меня обрядили так, чтобы фрицы за своего приняли, — поджал губы Дивин. — Куртка, шлем, очки…даже шарф — все, как у настоящего рыцаря люфтваффе.

— Вон оно что, — понимающе кивнула Авдалова.

— Гриш, а если бы он тебя и правда решил расстрелять⁈ — вскинулась Ангелина.

— Да ну, перестань, — отмахнулся экспат. — К тому времени на стоянку уже генерал приехал. В обиду не дал бы. Я, собственно…

— Товарищ гвардии майор,вас срочно в штаб вызывают! — веснушчатый боец-посыльный вытянулся по стойке смирно и неловко приложил ладонь к пилотке. — Приказ подполковника Шепорцова.

— Твою дивизию! — вполголоса ругнулся Григорий, нехотя поднимаясь. — Ну что за срочность, почему не дают спокойно отдохнуть⁈

— Война, — Авдалова печально вздохнула. — Сами себе не принадлежим.

Ангелина тоже поднялась со скамьи, подошла к Григорию вплотную и храбро, никого не стесняясь, положила ему руки на плечи.

— Я буду тебя ждать, — просто сказала она. — Столько, сколько будет нужно. Слышишь?

— Вернусь, и вместе пойдем к Шепорцову, — решительно произнес Дивин, нежно приобняв девушку.

— Зачем? — изумилась та.

— Сюрприз, — загадочно улыбнулся Дивин.

— Завязывайте с обнимашками, голубки, — ревниво посоветовала Авдалова. — Не ровен час сюда Бершанская заглянет. А у нее, сами знаете, разговор короткий: «Любовь строго после войны!»

Ангелина густо покраснела и нехотя отодвинулась от Григория.

— Я буду тебя ждать, — повторила она.

И почему иногда от таких простых слов вдруг как-то сразу теплеет на душе?

Облачность была густой, почти до самой земли. Экспат даже засомневался, удастся ли ее пробить и выйти точно к станции, или придется расписаться в собственном бессилии. А геройствовать понапрасну, рискуя в последний момент увидеть, как «значки полетели»[1]…не, дурнив нема, как любит говорить моторист Тараненко.

Вынырнули наконец из густого белого одеяла. Нормально, даже с неплохим запасом — высота двести метров. Внизу, под стремительно летящим самолетом, степь, чахлый лесок, а за ним видна железная дорога.

— Молодец, штурман, вывел ювелирно! — похвалил Григорий майора Рутолова. — Командуй, куда нам теперь.

— Курс триста, — отозвался Рутолов.

— Принял.

Экспат немного довернул «бостон» и полетел почти строго на запад, ориентируясь на хорошо различимую белую насыпь железнодорожного полотна. Показалось, или вдали появился состав? Дивин приблизил картинку. Ага, ползет, родимый! Навскидку, вагонов тридцать. Но, вот беда, это совсем не то, что было нужно. В поезде, который требовалось найти и уничтожить, по сведениям разведки всего десяток вагонов. Три из них — пассажирские. И вот в них сейчас находятся те, кого надо кровь из носу уничтожить. Какие-то важные фашистские шишки.

Чтобы запутать немцев, не дать им поднять тревогу раньше времени, Дивин воспользовался старым проверенным трюком: принялся ритмично двигать сектора газа двигателей. И «бостон» начал издавать неровный воющий гул, похожий как две капли воды на звук двигателей Ю-88.

О, вот и станция. На путях сразу три товарных поезда. Над паровозами небольшие дымки и облачка пара. На крышах вагонов установлены зенитные пулеметы, видны маленькие фигурки солдат возле них. По перрону, перед длинным приземистым зданием, слоняются группки людей. Но паники пока не видно, ведь звук приближающегося бомбардировщика ни с чем не спутаешь. Свой «юнкерс»! Да и погода откровенно плохая. Ну какой русский летчик сумеет взлететь и найти эту станцию среди плотных низких облаков?

— Штурман, наш состав средний!

— Уверен?

— На все сто! У него один из вагонов приметный, с заплаткой на крыше. Тоносян точно его указал.

— Тогда три градуса влево. Ага, вот так. На боевом!

Григорий замер, крепко ухватившись за штурвал. Промахнуться нельзя!

Фашисты замерли, услышав, как вдруг изменился гул моторов. Озадаченно задрали головы, пытаясь понять, что происходит. Но потом резко, словно на снятой с паузы кинопленке, кинулись врассыпную, сшибая друг друга с ног.

— Сброс! — крикнул Рутолов.

Самолет вздрогнул, резко взмыл вверх, освободившись от тяжести содержимого своих бомболюков.

— Огонь, — буднично скомандовал Дивин и нажал на кнопку спуска пулеметов. «Березины» загрохотали, вплетая треск вылетающих из стволов снарядов, похожих на рвущееся полотно, в рев моторов. По кабине поплыл сладковатый запах пороховой гари. А красные трассы хлестнули по вагонам, перечеркнyли их, выбивая большие куски обшивки, кроша вдребезги хрупкие оконные стекла.

Мелькнули на секунду под крылом искаженные от ужаса белые лица солдат, что валялись на крышах. Никто из них не успел развернуть пулеметы. И в следующую секунду это стало неважно. Потому что сзади ударили — один за другим — мощные взрывы: бум-бум-бум!

Экспат развернул бомбардировщик, набирая одновременно немного высоты. Требовалось проконтролировать поражение цели. И, в случае необходимости, сдохнуть, совершить огненный таран, но разнести вдребезги указанный капитаном Тоносяном вагон.

Но, слава ВКП(б), идти на крайние меры не пришлось. Состав горел. Клубился по земле густой черный дым, сыпались во все стороны искры, причудливо изгибались языки пламени, а на месте нужного вагона красовалась огромная воронка. Рядом многочисленные обломки, листы перекрученного железа, закопченные «таблетки» колес.

— Задание выполнено, командир! — ликующим голосом доложил Рутолов. — Даю курс домой.

— Принял! Экипаж, уходим в облака.

Странный «як» экспат заметил, когда бомбардировщик выскочил из облаков над своей территорией. Рутолов попросил снизиться, чтобы точнее сориентироваться на местности. И