Светоч Йотунхейма - Елизавета Алексеевна Дворецкая

на свою предполагаемую свекровь, – не сделалась новой Герд? Я знаю, она тоже королевского рода, раз на ней хотел жениться мой отец. Она дочь Эйстейна конунга, а он тоже из рода Инглингов. Почему же она…

Руки Мальфрид, украшенные потертыми от долгой носки золотыми браслетами и перстнями, сияли не более, чем у ее мужа.

Мальфрид вместо ответа оскорбленно фыркнула. Она-то уж не могла служить примером счастья, ждущего девушку Инглингов в Йотунхейме: ее кожа покрылась морщинами и посерела, а длинные волосы были белы как снег. Только в глазах ее играли злые желтые искры.

– Видишь ли, моей жене не по вкусу пришлась здешняя жизнь! – Микиль-Тролль хохотнул и попытался дружески потрепать Рагнхильд по плечу, но та отпрянула. – Она только все и думала, как бы избавиться от меня и вернуться в Средний Мир. Вот от злости ее свет и угас. Ты, дочка, должна полюбить Йотунхейм. Захотеть стать светочем для него, захотеть подарить беднягам йотунам немного солнца. Тогда ты станешь нашей Светозарной Герд. Ничуть не хуже прежней. Что ты кривишься, Мальфрид? Разве я сказал неправду?

– Кое в чем ты ошибся! – С презрительным и вызывающим видом Мальфрид скрестила свои погасшие руки на груди. – Я не хотела избавиться от тебя. Я и сейчас ни о чем другом и не мечтаю!

Микиль-Тролль захохотал – нечто подобное он слышал уже тысячу раз. Мальфрид была недоброй женщиной, но уж в лицемерии ее не обвинишь.

– Не думаю, что у тебя, девочка, получится сравняться с Герд! – презрительно продолжала Мальфрид. – Эти валуны ходячие выпьют из тебя всю жизнь, все тепло, радость, надежду. Не пройдет и нескольких лет, как ты станешь такой же седой, морщинистой и злобной, как я!

– А это мы еще посмотрим! – Рагнхильд оторвалась от Фьёра и гордо выпрямилась. – Еще посмотрим, кто кого переупрямит: Йотунхейм меня или я его!

Микиль-Тролль и Хаки переглянулись с довольными ухмылками. Им хватило ума понять: Рагнхильд увидела в Мальфрид соперницу и готова делать все ей наперекор.

– А вы что ухмыляетесь? – Рагнхильд строго взглянула на них. – Имейте в виду: я дочь конунга, я буду здесь королевой, и моя честь требует, чтобы у меня была самая пышная свадьба, какую только можно устроить! Нужно доставить мое приданое, наварить пива и меда, созвать гостей – как можно больше, три дня подавать роскошное угощение, и чтобы были пляски с мечами, состязания и всякие игры! Я этого требую, иначе не надейтесь получить новую Герд!

– Моя дорогая! – Хаки попытался взять ее за руку, но она не позволила, глянув на него с брезгливостью. – Ты согласна?

– Как будто у меня есть выбор!

– Конечно, есть! Ты можешь сразу согласиться, а можешь перед этим долго плакать!

– Не дождешься!

– Сынок, я уже сам в нее влюблен! – восторженно проревел Микиль-Тролль.

Мальфрид тут же запустила в него горшком, и тот с грохотом разбился о каменную голову. Рагнхильд с визгом спряталась за Фьёра, спасаясь от осколков, и снова дом Микиль-Тролль задрожал от смеха, подобного грохоту камнепада.

Прядь 44

Едва за поворотами тропы показался вдали домик Матушки Идис, Хальвдан бросил жадный взгляд на ступени. Все дни обратной дороги под небом, играющим переливами зеленых, желтых, лиловых и синих волн света, он мечтал о том, как приблизится к дому и увидит Рагнхильд, ждущую его; как она сойдет с каменных плит и протянет ему свои светоносные руки…

Но ступени перед входом были пусты. Хальвдан спешился, благодарно похлопал лося по холке и направился ко входу. Дверь распахнулась, не дожидаясь стука, за ней обнаружилась одна из безликих, молчаливых дис. Огонь в очаге не горел, драгоценные сосуды на длинной полке тускло мерцали. На Хальвдана с такой силой навалилось ощущение пустоты – гулкой, мертвой, бездыханной пустоты, простирающейся до самого конца мира, – что он застыл у порога, не решаясь сделать шаг.

– Эй! – хрипло окликнул он. – Есть кто-нибудь…

«Кто-нибудь живой», хотел он сказать и не посмел. Единственным смертным существом в этом доме была Рагнхильд, а неподвластные смерти не очень-то живы.

– Ну наконец-то, сынок! Я уж тебя заждалась!

Матушка Идис возникла, как всегда, ниоткуда; одновременно с ее появлением сам собой взвился огонь в очаге, а сосуды на полке разом вспыхнули длинным рядом маленьких лун, серебряных и золотых.

– Матушка Идис! – Хальвдан шагнул вперед. – Привет и здоровья тебе! Где Рагнхильд?

Он едва заставил себя выдавить приветствие – самый важный вопрос рвался с языка, оттесняя все прочее.

– А Рагнхильд уже нет.

В один миг Хальвдан рухнул в ледяную бездну. Он слишком долго разговаривал с Хюндлой. Она же предупреждала. За время той беседы прошло сто лет, Рагнхильд состарилась и умерла, обратилась в еще один серебряный сосуд… Хальвдан даже успел бросить быстрый взгляд на полку, будет надеялся узнать новенькую.

– Она ушла к Микиль-Троллю. То есть они ее унесли. Все как мы и договаривались. Она уже прислала за своим приданым, и ты поспел как раз вовремя. Ты принес… за чем ездил?

Хальвдан глубоко вздохнул. Счастье, что здесь не миновал целый век и он еще увидит Рагнхильд! Но сейчас она – в лапах троллей. И нужно вызволить ее оттуда побыстрее.

Он снял с плеча перевязь и вынул меч. В полутьме дома Губитель Тьмы засиял зеленоватым лучом, по клинку побежали разводы и волны белого, голубого, лилового цвета.

– Ах, как красиво! – восхитилась Матушка Идис. Примерно так же она могла бы отозваться, если бы маленький мальчик показал ей кораблик из кусочка коры, но Хальвдан понимал: она повидала еще и не то. – Теперь нам надо закутать его понадежнее, чтобы ни одного лучика не просочилось наружу раньше времени.

Матушка Идис велела завернуть меч в ножнах в плотный кусок кожи, перевязать ремешками и уложить на дно большого ларя. Сверху навалили всяких пожитков: перину, подушки, меховые одеяла, тканые ковры, посуду, свернутые отрезы льна и шерсти, шелковые платья… Ларь оказался бездонный: молчаливые дисы таскали из глубин дома охапки всякого добра, укладывали, и всякий раз оказывалось, что в ларе еще есть немного места. Хальвдан подумал, не влезть ли туда самому – так он легко и быстро попадет куда надо, – но у Матушки Идис было другое мнение.

– Ты дал слово, что не войдешь в дом Микиль-Тролля с оружием, – напомнила она. – Но ты не давал слова, что не найдешь оружия прямо там.

– И неужели Фьёр не догадывается, что я так и могу поступить? На вид он неглупый парень, и к тому же по рождению вовсе не тролль, мозги у него