Возвращение. Часть II - Даниил Корнаков

Ему ответил дрожащий от волнения голос:

— Товарищ сержант, на станцию напали.

Маша ощутила, как волоски на ее руках встали дыбом.

— Генерал срочно требует вашего присутствия у главного входа, — спешно докладывал вошедший. — Руководить обороной.

Буров резко взглянул на пленницу, и та быстро опустила голову, боясь, что он увидит радость в ее глазах.

— Твоих рук дело? — злобно прошипел сержант, обращаясь к ней.

Маша молчала. Услышала, как он приблизился к ней, недовольно шаркая подошвой. Затем ощутила, как его пальцы грубо вцепились ей в подбородок и сжали так сильно, что, казалось, она вот-вот лишится челюсти.

— Не переживай, скоро я вернусь, и мы закончим начатое.

Он грубо отпустил ее, снял с крючка куртку.

— Проследи за ней, — велел сержант.

Родимое пятно попытался запротестовать:

— Но, товарищ генерал велел мне…

— Я разберусь с ним, — осадил его сержант стальным голосом. Он уткнулся взглядом в собеседника, их лбы почти соприкоснулись. — Не спускай с нее глаз. Если накосячишь — будешь иметь дело со мной. И не смей отсюда выходить, пока я не приду, понял?

— Д-да, товарищ…

Буров вышел, и мимолетное чувство облегчение немедленно переросло в тревогу.

— … сержант, — выдохнул родимое пятно.

Ворота. Она вспомнила. Ей нужно открыть чертовы ворота. Если «Звездную» прямо сейчас атакует Матвей (а иначе просто быть не могло), то они не справятся без ее поддержки.

Маша вновь пыталась вырваться из пут, раскачивать стул под собой, вертеть ногами.

— Сиди тихо! — выкрикнул родимое пятно.

Но она не сдавалась. Визжала, сжимала зубы и мечтала, чтобы ее руки и ноги на мгновение исчезли, позволив ей вырваться из веревки.

— Да заткнись ты наконец! — Мужчина отвесил ей оплеуху, отдавшуюся болью в челюсти.

И тогда Маша зарыдала. Горячие слезы тяжелыми каплями падали на оголенную грудь, сползая вниз, к бедрам.

Теперь ей хотелось лишь одного — умереть.

* * *

Громкоговорители отовсюду вещали голосом Железнова:

— Гордые и храбрые сыновья и дочери станции «Звездная»! С вами говорит Генерал. Вынужден сообщить, что ваш дом подвергся вероломной атаки…

— Еще не выяснили, кто они? — сказал Буров, захлопывая дверь внедорожника. Он нажал на кнопку и завел двигатель.

— Нет, товарищ сержант, — быстро ответил ему помощник, усаживаясь на место рядом с водителем. — Шесть вездеходов, в каждом человек по восемь — десять. Один из них не добрался, потерял управление. Но наших сил все равно не хватает. Враг медленно и верно пробивается сквозь этих доходяг с наружной части станции.

В гараже один за другим вспыхивали фары, заводились двигатели. Слышался топот ног, перекличка, свист, дрязг передаваемого оружия. Всех бойцов с горы, по меньшей мере человек пятьдесят, умеющих обращаться с огнестрелом, срочно мобилизировали на защиту главного входа.

— Почему «Твердыня» не открыла по ним огонь? — осведомился сержант, когда они уже ехали по тоннелю.

— Последний раз из корабля выходили на связь пятнадцать минут назад, сообщали, что кому-то из членов экипажа стало плохо. С тех пор молчат, не отвечают.

— Пошли туда отряд, человек двадцать. Сейчас же.

— Так точно.

Боец немедленно взялся передать приказ по рации.

— … призываю встать на защиту своей родной станции! — живо, с возросшим воинственным возбуждением кричал голос из динамиков. — ЗА «ЗВЁЗДНУЮ»!

Через несколько минут из открытых ворот, главного входа в горную базу, один за другим хлынули вездеходы.

Сержант приказал остановиться и попросил у помощника бинокль. Отсюда открывался отличный вид на место, откуда шла атака.

Буров припал к окулярам. Маленькие человеческие фигурки, штук пятьдесят, уверенно продвигались вперед под прикрытием пулеметов, установленных на крышах вездеходов. Оставалось еще немного, прежде чем они приблизятся к жилым блокам.

Сержант отвел бинокль правее и увидел упомянутый помощником вездеход, рухнувший на подходе. Тот лежал опрокинутый на правый бок. Один из наглецов, осмелившийся на эту безрассудную атаку, валялся мертвым человечком среди засыпанных снегом камней.

— Чернецов, — обратился Буров к помощнику, продолжая наблюдать за обстановкой.

— Слушаю, товарищ сержант.

— Свяжись с кем-нибудь из гаража и вели начинить один из вездеходов нанотермитом, который я привез с собой прошлой весной. И поживее.

— Так точно.

Первый из вездеходов, вышедший из горы, резко затормозил недалеко от атакующих, взяв на себя первый удар. Один за другим они покидали вездеход с оружием, но не успели выйти и половиной состава, как их внезапно толкнула горячая волна. Враг применил РПГ, и вездеход сию секунду превратился в груду горящего железа с поджарившимися внутри людьми, не успевшими вовремя выйти.

Сержант заключил про себя, что кем бы ни была эта наглая шайка, подготовлены они весьма неплохо.

Уже последующие солдаты «Звездной» действовали более осторожно, стараясь не приближаться столь близко к упорно наступающему противнику.

— Товарищ сержант, — донесся голос Чернецова сзади, — они начали погрузку нанотермита. Через пять минут все будет готово.

— Через три минуты, — поправил его Буров.

Чернецов намек понял и вернулся на переднее место внедорожника, к закрепленной на торпеде рации.

Сержант наблюдал за боем издалека. Это атака виделась ему каким-то сумасшествием. Неужели эти мерзавцы намерены вот так в лоб взять всю станцию столь маленьким составом? На что они рассчитывают?

Что-то здесь нечисто…

* * *

Надя внезапно очнулась от жуткого грохота и принялась быстро дышать. Первое, что попалась ей на глаза лежащие в кучу трупы, как в братской могиле. У одного из них — он находился от нее на расстоянии вытянутой руки, — содрало с головы кожу до самого черепа. Чуть дальше валялся чжуншановец с оторванной ногой. Пристегнутый водитель вездехода свисал набок словно тряпичная кукла, из его головы капала кровь. Из нагромождения тел раздавался стон боли.

Сейчас больше всего на свете Надя боялась пошевелиться. Несомненно кроме как чудом ее положение не назовешь, особенно глядя на бедолаг вокруг нее. Однако страх того, что вот она сейчас попытается дернуть ногой, и та никак не отзовется, пугал ее до мурашек.

Слышались выстрелы, воздух пропитал запах пороха и гари. Штурм «Звездной» начался, и было непонятно, одерживают ли они верх? Удается ли продвигаться дальше? Чтобы это узнать, надо было все же заставить себя пошевелить ногой. И она это сделала.

Пальцы двигались, кости целы.

Вздох облегчения.

Рука тоже.

Еще большее облегчение.

Она попыталась подняться и почувствовала острую боль в ребрах, заставившую ее вскрикнуть.

Надеялась отделаться лишь одним испугом,