Возвращение. Часть II - Даниил Корнаков

Она опустила взгляд и увидела торчавший в правом боку железку бывшей частью вездехода. Все выглядело так, словно его намеренно кто-то воткнул, пока она оставалась в отключке.

— Сука, сука… — шептала она, сжимая зубы от едва терпимой боли.

Кое-как перевернулась на другой бок и поползла в сторону разбитого окна, царапая ладони о стеклянную крошку. Висевшая на плече винтовка стволом шкрябала пол. Она подвинула перегородившую путь руку мертвеца, свешенную сверху, и выбралась наружу.

Утренние сумерки исчезли, сменившись на синее небо с пушистыми облаками. Солнце словно и не уходило на те полчаса, вновь освещая яркими лучами все вокруг. И если бы не отчетливо слышные выстрелы неподалеку, Надя могла бы с уверенностью сказать, что прямо сейчас это было одним из самых тихих мест на планете Земля.

Ей как никогда захотелось спать. Да, холодно, да под головой нет подушки, а вместо матраса или хотя бы кучи тряпья — каменистая земля, заваленная редким снегом. Пускай и так.

А потом в очертании медленно плывущих облаков она увидела своего сына, его отца, друзей…

Вставай, дура. Вставай.

Неподалеку лежало распластанное вниз головой тело. Надя, взял волю в кулак, поднялась на ноги, доковыляла до него и вытащила из-за пояса покойника нож. Увидела профиль мертвого, уткнувшегося носом в камни, и узнала в нем одного из сидевших впереди чжунашновцев. Бедняга вылетел через окно и сломал шею.

Посмотрела в сторону «Звездной». До нее было рукой подать, и даже отсюда она видела спины атакующих чжуншановцев, использующие медленно идущие вездеходы в качестве укрытия.

Она должна быть там, участвовать в бою, прикрывать их.

Ножом отрезала клочок ткани куртки с покойника, потом разорвала рукав на две равные части — будущая повязка.

Наступил решительный момент.

Она прижала клочок ткани к ране и, стиснув зубы, нащупала один конец разорванного рукава. Перебирая пальцами, подтянула его под бок и ловко просунула под себя, чтобы свободный край оказался с другой стороны. Согнувшись так низко, насколько позволяла боль, она перехватила оба конца и стянула их узлом, затягивая повязку до онемения. Каждый вдох отдавался вспышкой боли, но она обматывала себя, пока ткань наконец не остановила кровь.

На первое время сгодится.

Сняв винтовку с плеча, она, прихрамывая, направилась к атакующим. Обойдя вездеход, увидела Сан-Хи, мертвым — махина прижала большую часть его тела.

Все складывалось хуже некуда. И кто теперь командовал штурмом?

Надя глубоко вздохнула, взяла автомат Сан-Хи, повесила его на второе плечо и направилась к своим, приближая грохоты выстрелов. Один из чжуншановцев заметил ее и крикнул, указывая на укрытие рядом с ним в виде медленно ползущего в сторону «Звездной» вездехода. Когда сблизилась с ним вплотную, сняв винтовку, он указывал ей за спину и, пытаясь перекричать голоса из раций (кажется, кто-то все-таки взял командование на себя) и град выстрелов, заговорил с ней на китайском. Из нескончаемого потока неизвестных ей слов Надя различила только имя «Сан-Хи».

— Нет. — Она выпятила перед ним скрещенные руки. — Он мертв. Погиб.

Чжуншановец, судя по опущенному взгляду, понял ее. Он сорвался с места и, пригнувшись от летевших над головой пуль, побежал куда-то вперед под прикрытием дружественного огня.

Надя лихорадочно выискивала позицию для стрельбы, но нигде не могла приметить подходящего для этого возвышения. Пришлось использовать автомат Сан-Хи, и отстреливаться от звездных почти вслепую.

Они уже прошли через главный вход, преодолели останки взорванного вражеского вездехода и обугленные тела. Медленно подбирались к жилым блокам, оставалось всего ничего.

Надя не была уверена, но, кажется, никто из встреченных ей по мере продвижения трупов не принадлежал к чжуншановцам — об этом подсказывали отсутствующие на их плечах красные повязки.

До ближайшего жилого блока оставались считаные шаги, когда через мушку прицела Надя увидела медленно едущий в их сторону вездеход врага. Чжуншановцы сразу открыли по нему огонь. РПГ не использовали, по всей видимости, боясь зацепить осколками своих — так близко находился этот вездеход. Потому весь огонь сосредоточили на водителе.

Надя поняла, что пришла пора воспользоваться снайперской винтовкой. Только ее калибр смог бы пробить толстое, бронированное стекло.

Она быстро сняла оружия, приложилась щекой к прикладу, взглянула в оптику, согнула указательный палец возле спускового крючка…

Водитель. Его не было.

Надя отпрянула от прицела и посмотрела на таинственный вездеход собственными глазами, пытаясь понять, не сходит ли она с ума?

— Здесь что-то не так, — шептала она кому-то, — что-то…

Почва под ногами вздрогнула от оглушительного взрыва, толкнувшего Надю назад. Лежа на спине, она успела заметить, как идущий в авангарде вездеход подскочил вверх, словно его пнул невидимый гигант, и упал на крышу жилого модуля. С неба посыпался огненный дождь из осколков и горящей ткани.

Гигантский ком пламени на мгновение закрыл собой все небо, а после превратился в черный дым, ползущий все выше и выше.

Надя помнила похожий взрыв, узнала это чёрное и густое облако. На такое был способен лишь…

* * *

— … долбанный, мать его, нанотермит, — охнул Лейгур, наблюдая за штурмом станции в широкое окно мостика.

Два дружественных вездехода, идущих впереди, снесло подчистую. От взрывной волны вырвало одну из свай близстоящего модуля, и вся конструкция накренилась, а затем рухнула — точно конь, чья передняя нога вдруг сломалась в движении. Десятки вспыхнувших ярким пламенем человеческих фигур разбежались в разные стороны, махали руками, падали на землю, визжа как сумасшедшие (Лейгур не слышал их криков отсюда, но догадывался, что именно так они кричат). Еще несколько человек, бывшие ближе всего к эпицентру, превратились в пепел. Взрыв был такой мощности, что задел не только чжуншановцев, но и звездных. Кто-то явно переборщил с количеством нанотермита, разнеся весь проход к станции в клочья.

Отряд «Акула» смотрел на происходящий ад стеклянными глазами, преисполненные ужасом и непониманием. Один из звездных воспользовался замешательством и попытался завладеть винтовкой стоявшего рядом чжуншановца, но тот оказался проворнее и, выйдя из ступора, огрел его прикладом в лоб. Он уже опустил ствол оружия, прицеливаясь оглушенному в затылок.

— Нет! Не нужно! — вмешался Лейгур.

Чжуншановец — с виду, самый молодой в отряде, — посмотрел на него с неприкрытым осуждением. Потом взглянул на Юн-Чэня, который рявкнул ему что-то на китайском, и тот опустил оружие.

В рации командира, висевшей на груди, прошуршал испуганный голос. Лейгур понадеялся, что это был Сан-Хи, который уже долгое время не выходил на связь, но то оказался один из парней, посланный командиром отряда следить за коридором.

Когда Юн-Чэнь