Возвращение. Часть II - Даниил Корнаков

— За-ткнись, — сухо отчеканил ее обидчик.

Они встретились взглядами, и Маша заметила жуткий огонек в глазах этого ублюдка. Потом его рука вдруг потянулась к ней, пальцы коснулись шеи и начали медленно спускаться, вызывая холодную дрожь по всему телу.

Маша задышала быстрее, грудь протестующе вздымалась.

— Думаю, сержант еще не скоро вернется… — он еще раз оглянулся через плечо, на дверь. — У него там наверняка полно забот.

Он провёл длинным ногтем по её коже, очерчивая ареолу. От его прикосновений все Машино тело свело судорогой, а в животе словно поселились жуки, ставшие мерзко копошиться своими лапками по ее внутренностям.

Внезапный стук в дверь заставил надзирателя вздрогнуть и резко отдернуть руку от груди. И Маша вовсе не почувствовала облегчения, ведь если сейчас в дверях покажется Буров, это будет означать как минимум две плохие новости: ее продолжат пытать, и, вероятнее всего, «Звездный» одержал победу, поскольку надобность в сержанте там, на станции, отпала.

Однако, когда дверь открылась, она увидела в проходе человека, которого совершенно не ожидала.

Тихоня бросил на нее быстрый взглядом, и Маша заметила, как в едва уловимый миг его лоб прорезали глубокие морщины от удивления.

— Сенкевич? — раздраженно бросил встретивший Тихоню надзиратель. — А тебе че надо? Разве ты не…

— Мне приказали забрать тебя.

— Вот как? Это кто же? — спросил надзиратель с подозрительным прищуром.

— Сержант. Нам не хватает людей снаружи, особенно водителей вроде тебя. Поэтому…

— Ну раз такое дело, — деловито положил руки на бедра, — так пускай Буров сам сюда и приходит. Он мне дал четкое распоряжение оставаться здесь до его присутствия, ясно тебе, сопляк?

— Хм… — промычал Тихоня, поджав губы, — как скажешь…

Кулак внезапного визитера устремился в лицо надзирателю, нанеся молниеносный удар. Тот взвизгнул и попятился к стене, спрятав в ладонях нос, и вытаращил глаза в сторону своего обидчика. Тихоня же устремился прямо в сторону надзирателя, который уже потянулся к пистолету за поясом, но не успел вытащить его и наполовину, как получил точный удар ногой по руке. Пистолет оказался на полу и скользнул прямо к Маше — только вот дотянуться до него, как бы она ни пыталась, не представлялось возможным.

А высокий Тихоня тем временем уже сидел верхом на человеке с родимым пятном и обрушал ему на лицо удар за ударом, выбивая зубы и ломая нос. Потом вдруг его кулак замер в воздухе, напоминая зверя, ожидающего команды хозяина. Несколько долгих секунд он смотрел на обмякшее под ним тело и резко встал на ноги. Подошел к открытой двери в комнату, высунул голову в коридор и, убедившись, что никого нет поблизости, осторожно ее закрыл. Потом взглянул на Машу, не понимающую какого черта здесь вообще происходит.

— Вы действительно с ними заодно? — вдруг спросил он. — С теми, кто напал на станцию?

У Маши к горлу подступил комок ужаса. Неужели пытка продолжается? Только теперь место сержанта занял другой, возможно, более изощренный в издевательствах маньяк?

Но даже если это и так, то какого дьявола он избил (возможно, и убил вовсе!) ее предыдущего мучителя?

И тут Тихоня, словно мысли ее прочитав, ответил:

— Все позади, я вас не обижу. — Он поднял руки, демонстрируя свои мирные намерения, и его взгляд случайно скользнул по ее груди, и щеки немедленно залились краской. — Вот, дайте-ка я… — Он снял с себя куртку и накрыл ее дрожащее тело. Потом взял с лотка скальпель и начал перерезать путы, сковывающие ее ноги.

— Так скажите, вы с ними заодно?

Маша так и норовила закричать: «Да! Я с ними! Пожалуйста, освободи меня как можно скорее!». Но врожденная предосторожность, выручавшая ее постоянно, не позволила довериться этому человеку вот так сразу. А уж особенно, когда ее голову посетила вполне закономерное подозрение:

— Это все какой-то хитроумный трюк, да? — ухмыльнулась она и почувствовала, как засохший уголок рта отдался жгучей болью от полученного несколько минут назад удара. — Решили разыграть спектакль с нападением и избиением этого урода… — Она косо взглянула на окровавленное лицо с родимым пятном.

— Что? — Тихоня поднял голову и проследил, куда она смотрит. — Да нет, кажется… я его того…

Они встретились взглядами, и Маша увидела в его глазах печальную правду.

Тихоня продолжил избавлять её от пут. Первая нога уже была свободна.

— Тогда почему ты это делаешь?.. — выдохнула Маша.

— А сами как думаете? — Он встал с корточек и принялся за освобождение ее рук. — Я хочу помочь. И не только вам, но и всей «Звездной». — Он сильнее надавил на скальпель, и пластиковая стяжка лопнула, упав на пол. — Не все из ее жителей, знаете ли, поддерживают методы этого ублюдка Железнова. Так что если вы пришли помочь нам…

Скальпель в его руке угрожающе замер.

— Ведь вы пришли помочь нам, ведь так?

Если это и правда трюк, подумала Маша, то этот высокий юноша справляется со своей ролью на пять с плюсом.

— Я не доверяю тебе… — прошептала она сквозь стиснутые зубы.

— Послушайте… — он крепко зажмурил глаза, — четверо хороших людей добровольно отдали свои жизни, чтобы я оказался здесь, внутри этой проклятой базы, и прикончил Железнова. — Он вцепился пальцами в подлокотники. — С тех пор прошло два года, но мне так и не удалось даже близко к нему подобраться.

— Вот значит как? — Маша рывком подалась вперед. — А что же случилось несколько дней назад, когда ты стоял у него прямо за спиной, пока этот псих Буров устраивал мне очную ставку? Чего же не воткнул ему нож в шею или не пустил пулю в затылок этого сукина сына?

— Потому что просто убить его недостаточно! — возразил Тихоня. — Нужно показать всем звездным, что он действительно мертв, и убедить, что на его место не явиться очередное его протеже, и запустит всю эту тиранию по кругу. Убив я его там, это ничего бы не изменило! Меня схватили бы, казнили на месте, и место Генерала занял бы Буров, запустив это безумие с самого начала!

Маша признала про себя, что довод этого юноши прозвучал убедительно, хоть внутри ее