Громов: Хозяин теней 4 - Екатерина Насута

— Нет. Я смочь. Спрятать.

В голове появился образ большого сундука, в который засовывалась маленькая тварь. То есть, Тьма не переварит её сразу? А отложит на будущее?

А так можно?

— Да. Теперь. Есть. Я помнить. Я есть и помнить.

Понятно. Кто хорошо кушает, у того с памятью проблем нет.

— Я дать. Кормить. Большая. Хорошо.

И у сундука появилась Буча, а потом и крохотное чернильное пятнышко. Ну и Призрак тоже.

То есть, этим запасом и поделиться можно? Не может не радовать.

— Действуй, — разрешил я, переводя дух.

Если со мной всё было вполне неплохо, то с миром дело обстояло сложнее. Полынья никуда не делась, разве что ее теперь затыкала голова твари. Тьма, облюбовав правую сторону, растеклась по ней. Черная пленка подрагивала. Порой на ней вспучивались пузыри. Некоторые лопались и тогда в воздухе разносился характерный запах сероводорода. Призрак, подобравшись слева, выхватывал куски плоти. Он заглатывал их, не пытаясь пережевать, и только вздрагивал время от времени.

А вот поток силы несколько уменьшился. Но это тоже к лучшему.

Я потряс головой, избавляясь от звона в ушах. Всё-таки не стоит недооценивать силу звука. Даже палец засунул, потом вытащил и осмотрел. Вроде, крови нет. Значит, барабанные перепонки целые? Или отсутствие крови ещё ни о чём не говорит.

— Других нет? — поинтересовался я, прикидывая, что где одна эпичная битва, там и другая.

Мелких теней в полынью пробилось прилично, но особого вреда они не причинят. А потом зачистим. Но вот что творится с той стороны?

— Нет, — Тьма откликнулась сразу. — Большая. Боятся.

— Мертвая.

— Теперь я. Тоже боятся.

Ну раз так, то хорошо. Пусть себе боятся, пока я не пойму, как заткнуть дыру.

Хороший, к слову, вопрос.

И надо бы найти кого, в этих делах сведущего. К примеру, Михаила Ивановича. Пусть воссияет там…

Глава 31

Глава 31

Каждый год создаются новые и новые машины, всё более сложные, всё более совершенные. И вот уже сам человек с удивлением и восторгом взирает на плоды разума своего. И вот уже готов он к новым свершениям…

Ода человеческому разуму. «Светоч науки».

Пусто.

Под ногами хрустит стекло. Окна тоже вынесло, как и дверь. Но покойников не видать. Значит, успели вывести? Вынести?

Или люди сами ушли?

Хорошо, если так.

А вот тени никуда не делись. Моё появление они встретили истошным визгом. Захлопали призрачные крыла, застучали коготки по камню, и вновь стало тихо, безлюдно.

Так…

Лестница частично разворочена. Взрыв? Похоже на то. И не один. Если бы изнутри рвануло, стекло ушло бы наружу, а оно вон всё тут. Значит, сперва был там, за окнами, а потом уже второй.

Я ведь два слышал? Слышал ведь, но сейчас почему-то всё вспоминается путано.

Перила покосились и опираться на них явно не стоит.

Я и не опираюсь.

Иду. Каждый шаг порождает новые звуки. И в пустоте больничного холла они множатся, создавая ощущение, что я здесь не один. Тянет обернуться. Убедиться, что никто-то не идёт за спиной.

Никто не дышит в шею.

Я точно знаю, что не дышит, но… иллюзия присутствия мешает сосредоточиться. И я дёргаю Тьму. Что доела, то доела. Остальное потом, если получится.

— Само, — отвечает она. — Я тут. И там.

И подкидывает новую картинку, в которой тварь тихо обрастает чёрной нефтяной жижей, а уже от неё к Тьме протягиваются тончайшие нити.

Вот, значит, как это происходит? А потом…

Кокон трескается, и внутри остаётся иссохшая до пергаментного состояния тварь.

— Ты и людей так же? Там, дома?

— Да.

Нет ни сожаления, ни страха. А ещё нет для неё особой разницы между тварями и людьми. Если так-то, наверное, где-то она и права. Разницы нет.

Твари тоже люди.

И наоборот. Люди тоже твари.

— Людей трогать нельзя. Без разрешения. Ясно?

— Да.

И вновь же спокойно. Она умная. Она поняла. И людей трогать не будет. Без разрешения.

Пахнет порохом и лилиями. И значит, не обошлось без жертв.

А вот и первый мертвец. Незнакомый мне парень в черной кожанке лежал на спине, подогнув одну ногу и вытянув другую. Я почему-то зацепился взглядом за сапоги.

Хорошие же сапоги.

Качественные. Вон, без заломов, стало быть, недавно куплены. Жалко, если пропадут. Когда мысль оформилась, захотелось дать себе оплеуху.

Не хватало ещё до такого опускаться. Нет. Это всё от звона. Звука.

Над мертвецом застыла тень. Эта была крупнее тех, внизу. Она раскрыла пасть и зашипела, предупреждая. Но я не внял. Сила потянулась навстречу, и хлыст выплелся легко, сам, можно сказать, в руку лёг. Взмах, и змея его взлетела, норовя добраться до твари. Да только и та ждать не стала. Отскочила и, перекинувшись на стену, ловко поползла вверх.

Так, на потолок тоже поглядывать надо, а то ж мало ли, кто оттуда свалиться способен.

Ещё покойник. Этот уже казак. Кровью пахнет сильно и терпко. А стены на втором этаже все в щербинах. Стало быть, рвануло и тут. Сколько ж всего они притащили?

Нет, я, конечно, знал, что Алексея Михайловича ненавидят, но чтобы настолько…

Над казаком склонились сразу трое. Издали они казались сплошным серым туманом, который шевелился. Этих я сходу ударил, и теневой хлыст просто всосал ошмётки тварей.

— Тьма, вперёд…

Гильзы поблескивают. Стало быть, отстреливались. А мир опять меняется. Если там, внизу, окошко открылось узенькое, то здесь ощущение, что стену вынесли.

Ещё мертвецы.

Твою ж… поинтриговали с террористами. Бомбы детям не игрушка. И вообще… я переступаю осторожно, а Тьма скользит рядом. Сверху раздаётся свист, и я задираю голову. Даже не удивляюсь, обнаружив висящего вниз головой Призрака.

Страхует.

Дверь лежит поперек коридора.

А ведь Метелька где-то рядом… только мир не стабилен. Я вижу, что эта дверь как бы не одна, точнее, одна, но… расслаивается?

Или это тень двери?

Или просто в глазах моих двоится, что тоже вполне себе вероятно.

Шаг…

Человек сидит у стены и дышит. Улыбается. Такой счастливый.

— Ты кто? — спрашивает он.

От него пахнет лилиями, а ещё над ним собрались тени. Правда, мелкие и не решающиеся спуститься.