Эпицентр - Евгений Иванович Филенко

каким образом? – усмехнулся Данбар. – По взаимному соглашению доступ посторонних в зал для игры и связь игроков с внешним миром запрещены под страхом проигрыша. Этак мы снова загоним себя в угол.

– В зале есть окна. Такие, знаете, стрельчатые. Пошлите кого-нибудь из драйверов, пусть полетает снаружи, как бы между прочим, и посветит прожекторами. Цветами Сиринги, зелеными и голубыми.

– Константин, – тихо сказал Данбар. – А если вы просчитались?

– Значит, я просчитался, – с неохотой ответил Кратов. – Игра есть игра… Узнаю о собственном фиаско, выйдя из зала. А из зала я выйду, скорее всего, не победителем… – он тяжело вздохнул. – Но, по моим прогнозам, это должно случиться с часу на час. Первыми идем мы. Потом ветроносцы с Росса 154. Потом орки с Гнемунга. Потом еще три расы, но с очень большим отставанием, все они остаются за флагом.

– Ну, не знаю… Мы просканировали все пространство вокруг Сиринги, все его уголки и закоулочки.

– На этом-то и строится весь расчет. Раз вы ничего не нашли, значит – тоссы не найдут и подавно. Только следите, чтобы сдуру никто – ни тоссы, ни в особенности комиссар Ван Тондер – не вздумал пускать в ход оружие!

– Действие протокола о всеобщем моратории на углубленные исследования планеты Сиринга от десятого марта сего года распространяется на космические аппараты Федерации и Тоссханна. Для Ван Тондера это как чтение Библии на сон грядущий.

– И все же, и все же… А скажите, Фергус, зачем вы притащили сюда этих борзописцев?

– Господин Консул! – с укоризной сказал директор Данбар. – Вы совершенно не заботитесь о скрижалях!

– Хм! – Кратов с сомнением покосился на дверь, к которой, по его предположениям, наверняка прилипло чье-то ухо с простенькой золотой сережкой. – Вы считаете, что Десять заповедей были высечены на камне такими же пустобрехами?!

10

– Как это вам удалось? – с одобрением спросил Шойкхасс. – Я ведь, признаться, уже и забыл про ваших зверьков! – он начертил на лбу две извилистых линии, что должны были свидетельствовать о напряженной работе мысли. – Что теперь прикажете делать с двумя единорогами вместо одного, да еще с этим затейником-сфинксом?

– Вам остается капитулировать, советник, – не удержался от небольшой язвы Кратов.

Тоссфенх изобразил кривую ухмылку.

– Я обдумаю ваше предложение. Но предоставим же вашей четвероногой троице перебираться через Огненные Мосты и займемся Пурпурной Леди.

– Подождите, – забеспокоился Кратов. – Какие еще Огненные Мосты?!

– А, простите, – сказал Шойкхасс. – Я только что пустил в дело свой трикстер. Разве вы не заметили это по записи транспозиции?

Кратов выругал себя за ротозейство и обратился к таблице последних ходов. Действительно, трикстер только вступил в игру и, как водится, все и всем испортил. Перекрыл боевым тварям Кратова торную дорогу к лагерям противника. Но и самому Шойкхассу навечно отрезал доступ к живительной влаге Водопадов Ободрения. И коль скоро советник решил отказаться от дармового восстановления тактико-технических качеств своих фигур, это могло означать лишь то, что у него созрел план скорого и победного завершения партии.

– Надеюсь, ваша амазонка не страдает суицидальным комплексом? – с плохо скрываемой иронией осведомился Шойкхасс.

– Отнюдь, – проворчал Кратов. – Это вполне здравомыслящая и рассудительная особа.

– А значит, при серьезной угрозе ее чести и достоинству она непременно ретируется. Или же у вас в резерве есть еще какая-то… чуть не сорвалось с языка «гадость»!.. нетривиальная комбинация.

Ничего подобного у Кратова не было. В камерном анализе партии они с Моргенштерном, уж и не чая одержать верх, уповали на строенную мощь вырвавшихся на волю зверей, которая могла повергнуть порядки Шойкхасса в хаос и на какое-то время отвлечь его от стремительного бега напролом к желанному трофею. Теперь-то уж не оставалось никаких сил на земле и на воде, способных задержать его.

Кроме единственного трикстера, который еще не обрушил на игровое поле весь свой разрушительный порыв.

– Вижу и чувствую, – продолжал резвиться тоссфенх. – Зуд в ваших ладонях невольно передается и мне. Но наберитесь смирения и оцените все изящество, с которым я стану омрачать вам доброе расположение духа на протяжении всего вечера.

– Сейчас утро, – буркнул Кратов.

– Перефразируя вашу старинную пословицу – что человеку утро, тоссфенху – вечер…

Жизнерадостно потирая руки – их число, казалось, возросло еще вдвое! – Шойкхасс кружил по залу. Словно выбирал, с какого конца приступить к нарезанию именинного торта. Кратов, тихонько вздыхая, тащился за ним на небольшом расстоянии. Ему нужно было продержаться, оказывая отчаянное и по возможности эффективное сопротивление, еще не меньше двух часов. Ничто не свидетельствовало в пользу того, что ему это удастся.

– Но до того, как на ваши войска падет предгрозовая тьма, – сказал Шойкхасс, – позвольте мне слегка порадовать вас, мастер.

– Какой я вам мастер…

– Мы всесторонне рассмотрели ваше великодушное предложение, сделанное нам в предыдущую встречу, о концессии на Павор. И сочли его весьма перспективным. Когда прикажете приступить к переговорам?

– Торговый атташе Ларокк занят подготовкой документов с нашей стороны. Он вас известит.

– Со своей стороны мы также хотели бы сделать жест доброй воли…

– Неужели откажетесь от Сиринги?!

– Увы, друг мой. Лично я сделал бы это лишь из уважения к вам, но… Спор зашел чересчур далеко. Весь Тоссханн с живейшим интересом следит за развитием событий. Полагаю, что и Федерация не ожидает от нас малодушной капитуляции.

«Федерация даже не подозревает о том, что вы существуете, – подумал Кратов. – Или это тоже было сказано с подковыркой, хитрый ты чемодан из крокодиловой кожи?»

– Федерация была бы счастлива, если бы вдруг бесследно исчезли все камни преткновения на пути к нашему всеобъемлющему сотрудничеству, – сдвоедушничал он.

– Ну, вне зависимости от того, чем разрешится ситуация с Хиуссоахасасом, мы, бесспорно, останемся самыми искренними друзьями. Особенно если получим в подтверждение дружбы концессию на Павор… Вы слыхали о терраформ-технологии «кремниевой трансмутации»?

– Я не самый большой специалист в этой области.

– Будь вы и специалист, я бы простил ваше невежество. Когда мы предложили эту технологию Совету гилургов, они тоже изумились ее простоте и действенности… Вы уже как-то отмечали наше пристрастие к песчаным ландшафтам. Там, где природные условия не отвечают нашим вкусам, мы способны создать привычную для нас среду обитания искусственно, используя стандартные терраформ-технологии.

– Превращаете зеленый шарик в песочно-желтый, – поддакнул Кратов. – Что и светит Сиринге в случае вашей победы…

– Мы не ищем легких путей. Нам нравится видеть, как планета меняет свой облик на наших глазах. Конечно, наши представления о прекрасном отличны от ваших и порой вступают с вашими эстетическими чувствами в дерзкое противоречие. Мы любим превращать ваши миры в наши. Все же мы очень разные.

– «Мы не можем ждать милостей от