Фантастика 2025-159 - Алексей Небоходов

Возле цирка ждал недавно купленный «Жигулёнок» цвета слоновой кости. Михаил с гордостью посмотрел на автомобиль, чувствуя приятную уверенность: такая машина – лучшее доказательство успеха его рискованных предприятий.

Аккуратно заведя двигатель, он направился к Старой площади. Проезжая мимо памятника Ленину, Михаил улыбнулся: Ильич бы точно перевернулся в гробу дважды, узнав о том, чем занимаются предприимчивые граждане в его социалистическом государстве. Михаил чуть не засмеялся вслух и едва не пропустил поворот, вовремя ударив по тормозам.

Возле серого здания на Старой площади он припарковался, поправил волосы и пиджак, и уверенно вошёл внутрь. Олег Брониславович обычно встречал его с доброжелательной снисходительностью взрослого, наблюдающего детские шалости. Визит этот был необходим, и Михаил ясно понимал это.

Он поправил галстук, словно собирался на встречу с тестем, взял папку с документами и направился в бюро пропусков. Женщина с лицом библиотекарши неторопливо сверила его паспортные данные, выдала пропуск и проводила неодобрительным взглядом, будто Михаил нарушил порядок на её библиотечной полке.

Далее стоял сотрудник КГБ – молчаливый и внимательный, как врач, проверяющий пациентов на ветрянку. Михаил спокойно протянул документы и терпеливо дождался проверки, выдержав оценивающий взгляд. Охранник кивнул, вернул документы и дал понять, что хоть Михаил и прошёл, осторожность ему не повредит.

Поднявшись в кабинет Олега Брониславовича, Михаил снова поправил галстук и вошёл. Тот встретил его, как обычно, сдержанно и дружелюбно, словно участковый врач, привыкший видеть пациентов только слегка нездоровыми, но никогда полностью здоровыми. Достав из стола графин с коньяком и две хрустальные рюмки, он жестом пригласил Михаила присесть.

– Михаил, садись, выпьем сначала. Потом расскажешь, по какому поводу на этот раз пожаловал, – произнёс он, наполняя рюмки до половины. – Надеюсь, не эротическая киностудия в МГУ?

Михаил сдержанно улыбнулся, отпил коньяк и аккуратно поставил рюмку на стол.

– Олег Брониславович, вы шутите, а я ведь действительно с новым проектом, – серьёзно, но с лёгкой иронией начал он. – Решил организовать закрытые просмотры в московском цирке на Цветном бульваре. Место идеальное: центр, неприметный доступ, нужная атмосфера. Понимаю, звучит странно, но площадка идеальная: удобное расположение, неприметный вход и нужная атмосфера. Гости у нас – не простые рабочие завода имени Лихачёва, а граждане солидные и уважаемые, поэтому и защита должна быть соответствующей. Без вашего покровительства здесь не обойтись.

Олег Брониславович слушал внимательно, неспешно потягивая коньяк и глубоко затягиваясь папиросой. Выслушав гостя, он задумался, будто взвешивая несколько вариантов, затем усмехнулся и прищурился:

– Михаил, твои идеи всегда на грани гениальности и полнейшей глупости. Цирк – это необычно, рискованно и, честно говоря, до смешного дерзко, учитывая, кто будет сидеть на трибунах. Но меня волнуют безопасность и гости. Хочешь моей поддержки – будь добр предоставить списки на утверждение. И моя доля должна быть прозрачной и без хитростей. Ты ведь понимаешь, тут вопрос не только денег, но и моей репутации, которая тебе тоже небезразлична.

Михаил выдержал паузу, спокойно кивнул, соглашаясь, как на деловой встрече:

– Олег Брониславович, условия жёсткие, но справедливые. Я осознаю весь риск и не намерен ставить под угрозу ваши интересы. Списки гостей – ваши, доля будет выплачена в срок, конфиденциальность гарантирую лично. Иначе бы даже не заикнулся о подобном.

Олег Брониславович вновь усмехнулся, поднялся и крепко пожал Михаилу руку, словно скрепляя сделку печатью:

– Тогда считай, договорились. На тебя рассчитываю. Сделай всё красиво и без глупостей.

Покидая кабинет, Михаил чувствовал себя так, словно только что блестяще защитил диссертацию по марксизму-ленинизму перед самим генсеком. Он сел в машину и, направляясь к цирку, ясно понимал: теперь у него надёжная защита, и можно без опасений заняться рискованным, но до колик смешным делом.

Ночь спустилась на Москву осторожно и незаметно, будто боялась привлечь лишнее внимание. Городские огни гасли постепенно, словно сознательные москвичи решили не замечать происходящего. Тишина над Цветным бульваром сделалась плотной, словно специально для тех, кто привык подъезжать к нужным местам на приглушённых двигателях и без фар.

Гости прибывали с преувеличенной осторожностью, словно шпионы на обмен секретами посреди Красной площади. Дорогие «Волги» и «Чайки» крались к зданию призраками советского автопрома, вызывая у Алексея мысль, что мероприятие перешло от забавного к апофеозно смешному

У служебного входа Алексей держался строго и официально, сверяя документы гостей со списком, утверждённым лично Олегом Брониславовичем. Лицо его было каменным, будто он пропускал не видных партийных функционеров на сомнительное зрелище, а передовиков производства на торжественное собрание.

Первым подъехал серьёзный гражданин в длинном сером пальто, с выражением лица, словно только что вышел от стоматолога:

– Добрый вечер, – тихо произнёс он, нервно поглядывая по сторонам и на небо. – Я в списке есть, меня должны были указать…

Алексей равнодушно пролистал блокнот и коротко кивнул:

– Да, проходите. Только прошу без лишнего шума.

Мужчина закашлялся, словно его облили холодной водой, и быстро скрылся в дверях, оставив после себя тревожный запах одеколона «Тройной».

Следующим был представительный мужчина с безупречным галстуком и манерами дипломата. Он подал удостоверение с видом, будто демонстрировал доказательство своей абсолютной добропорядочности:

– Я, знаете, первый раз и немного волнуюсь, – дипломатично прошептал он, оглядываясь, будто ожидал появления народной дружины. – Надеюсь, здесь всё прилично?

Алексей окинул его холодным взглядом и сухо ответил, как заведующий бюро пропусков в Мавзолее:

– Абсолютно прилично, товарищ посол. Иначе разве стали бы вы тайком приезжать сюда по ночам? Проходите, вас уже ждут.

Посол натянул серьёзную улыбку, хотел пошутить, но передумал и быстро шагнул внутрь, оставляя после себя лёгкий аромат нервозности и дорогих заграничных духов.

Алексей коротко усмехнулся и отметил фамилию в списке. Он продолжал пропускать гостей, которые представляли собой живую картину коллективного беспокойства. Люди, привыкшие к солидности и авторитету, нервно хихикали, шепотом рассказывали анекдоты или мрачно молчали, пытаясь выглядеть добропорядочными гражданами, посещающими ночью исключительно лекции по повышению идеологического уровня.

– Вы бы улыбнулись, товарищи, – строго напоминал Алексей самым напряжённым, – а то у людей из КГБ возникнут сомнения в культурном характере мероприятия.

Некоторые гости нервно улыбались, другие тревожно озирались, словно ждали, что из тёмного угла вот-вот выйдет сотрудник в штатском и пригласит на короткую беседу с последующим объяснением по месту работы.

Наконец Алексей впустил последнего гостя – известного театрального режиссёра, который пытался скрыть своё волнение пространными рассуждениями о реализме в искусстве. Облегчённо вздохнув, он запер служебный вход и сделал последнюю пометку в блокноте.

Осторожно выглянув на улицу, Алексей напряжённо всмотрелся в тени домов, проверяя, нет