Светлый пепел луны. Книга 2 - Тэнло Вэйчжи

– Выпустите меня! Выпустите меня отсюда!

Рожденная из сияющего луча в Небесном озере, Сусу с трудом выдерживала заточение в четырех стенах и осознание, что медленно умирает из-за Цветка отрешения от мира. Вдобавок лепесток в ее теле понемногу начинал сводить девушку с ума, отчего ее постоянно мучили кошмары. Когда-то Таньтай Цзинь, заполучивший этот артефакт, сам не мог вернуться, мыслями заблудившись в ужасных видениях.

День за днем безнадежное заточение разрушало волю той, что была рождена свободной. Но она не желала умирать, она все еще хотела жить. К счастью, разбитого сердца дао недостаточно, чтобы уничтожить человека. Каждый раз выныривая из очередного кошмара, она призывала всю свою силу воли, чтобы не потерять надежду на то, что однажды ее вновь озарит свет и она сможет вздохнуть с облегчением. Но Таньтай Цзинь все не приходил. Будто забыл, что на свете есть девушка, которую он любил так сильно, что боялся ее потерять, и в то же время настолько ненавидел, что желал ей смерти.

Сусу увядала день ото дня. Однажды она проснулась и поняла, что правый глаз стал хуже видеть. Девушка потянулась за чашей с водой, которую ей протянула прислужница, но случайно уронила посуду.

– Ах ты… – рассердилась та и хотела было отругать ее, однако заметила невидящий взгляд девушки и все поняла. – Ты… ослепла?!

Пленница поджала губы и ничего не сказала, и служанка в страхе убежала, не удосужившись поднять осколки фарфора с пола.

Перед глазами Сусу разливалась тьма, но спать она боялась. Стоит сердцу дао дать трещину и впустить в себя страх, и Цветок отрешения от мира сделает свое черное дело. Каждый раз засыпая, она думала, что не проснется.

Сусу крепко обняла себя, понимая, что это ее последний шанс. Очень скоро ее ждет либо жизнь, либо смерть.

Глава 38

Для кого?

– Ослепла?

Молодой император на удивление спокойно принял эту новость. Но служанка все равно волновалась: чего доброго, ее обвинят в том, что она плохо смотрела за девушкой.

– Велите позвать императорского лекаря?

Таньтай Цзинь насмешливо скривил губы:

– Она дышит. Зачем ей глаза? Обойдется и без них.

Поняв, что он имел в виду, служанка с облегчением вздохнула.

Седьмой месяц тоже выдался пасмурным. Войдя в императорские покои, Ян Цзи увидел, как господин держит в руках шкатулку с каким-то растением. У того были маленькие, водно-голубого цвета бутоны, напоминающие кристаллы льда. Министр сразу приметил, что оно выглядит странно, и присмотрелся.

Таньтай Цзинь негромко проговорил:

– Это цветок долголетия, его прислали из Шэньча-го. Говорят, он способен излечить любую болезнь и избавить от мук.

Тонкими пальцами юноша легко коснулся бутона, и в воздухе разлился свежий аромат.

– Почему властитель Шэньча-го подарил вашему величеству такое сокровище? Чего он хочет?

Тот насмешливо улыбнулся:

– Надеется, что мы выберем в императрицы одну из его дочерей.

В прошлом месяце Таньтай Цзинь сменил название страны на Цзинхэ, оставив при себе вассальную Великую Ся, и стал достойным союзником для любого государства. В Шэньча-го внимательно следили за военными успехами Таньтай Цзиня и, не дожидаясь, пока следующей целью станут их собственные земли, прислали подарок в надежде, что тот возьмет в жены их принцессу. Для императоров брак всегда означал союз между странами.

Ян Цзи заглянул в лицо императора и осторожно заговорил:

– Ваше величество, вы намереваетесь…

Тот, повертев шкатулочку в руках, наконец ответил:

– Мы получили цветок, больше нам от них ничего не нужно. Выбери ответный подарок и отошли.

Ян Цзи бросил на него короткий взгляд и кивнул.

Сусу все еще оставалась в Тайнике первозданного хаоса. Девица, прислуживающая ей, обрела прежнее высокомерие, а Таньтай Цзинь не вызволил пленницу из каменной темницы и не отправил к ней дворцового лекаря. Сусу поняла, что это конец, и опустила голову.

Со временем сломанные кости срослись, но ее тело становилось все слабее. Она очень старалась есть побольше, но все было напрасно. В одну из ночей она начала кашлять кровью: остатки магической силы Цветка отрешения от мира покидали ее, Сусу ждала неизбежная смерть. Она понимала, что битва окончательно проиграна. Таньтай Цзинь не раз говорил, что хочет ее смерти, а теперь, когда он старался поддерживать в ней жизнь, она в самом деле гибла.

Узница погрузилась в глубокий сон. На следующий день служанка с силой толкнула ее, но Сусу не отозвалась. Только разглядев, что весь рот пленницы в крови, она осознала, что дело серьезное.

Кровавая рвота помогла узнице наконец-то покинуть Тайник первозданного хаоса. Вскоре кто-то проверил ее пульс и неопределенно сказал:

– Она очень слаба, но я не понимаю причины. Что до ее глаз, то, скорее всего, больная ослепла из-за долгого пребывания в темноте.

Воцарилась тишина, пока ее не нарушил насмешливый тихий голос:

– Она так любит обманывать, но на этот раз я не поведусь. Оставайся здесь: она наверняка попытается сбежать.

Вечером Сусу почувствовала, как из нефритового талисмана живительная теплая энергия разливается по запястью и дальше по ее руке. Она наконец-то пришла в сознание. Сам себе не веря, Гоую посмотрел на истощенную девушку и громко заплакал. До сих пор он так же сильно горевал лишь однажды: когда узнал о смерти матери Сусу.

Хранителю пришлось отдать подопечной всю духовную силу, что она накопила больше чем за год совершенствования в мире людей, только тогда ей стало лучше.

Девушка ахнула: она догадывалась, что сейчас день, но перед ее глазами по-прежнему стояла темнота. Сусу совершенно ослепла. Гоую заметил, как помрачнело ее лицо. После долгого молчания он наконец решился и прошептал:

– Я верну тебя домой, в секту Хэнъян на пятьсот лет вперед! Отнесу обратно на гору Забвения бренного мира, где ты родилась, и тебе больше не придется страдать. Твои глаза увидят свет, и ты снова станешь совершенствующейся.

Губы Сусу совсем пересохли и потрескались. Она поднялась с кровати. В пустой комнате было устрашающе тихо.

– Налево, осторожнее! – подсказал Гоую. – Да, иди вперед. Нашла стол?

Девушка нащупала на столе посуду и налила себе воды. Гоую не мог смотреть на ее красные и опухшие пальцы, что когда-то были белыми и изящными.

Хриплым голоском она спросила:

– Если вернусь на гору Забвения бренного мира, как я посмотрю в глаза отцу и братьям? Они все умрут.

Как в кошмаре, что посылал ей Цветок отрешения от мира всякий раз, едва она засыпала. Восемь старейшин потратили свои силы, накопленные за тысячелетия совершенствования, чтобы отправить