Биомеханический барон - Сергей Николаевич Чехин

снятую с тела убитого вождя, и в задумчивости уставился на причал. Девки из борделя тоже вышли на перекур и теперь показывали морячкам, что сделают с их сигарами, как только те сойдут на берег.

Несмотря на свои годы (капитану недавно стукнуло пятьдесят), Райдер никогда не отказывал себе в плотских удовольствиях. И полуобнаженные груди, едва не выпрыгивающие из расстегнутых корсетов, гнали кровь по жилам так же быстро, как и тридцать лет назад.

— Хочу отведать русскую бабу, — наконец сказал он. — Но не портовую шлюху, а благородную девицу. Раздобудешь такую — получишь премию и мою личную благодарность. Но не насильничай, понял? Хочу, чтобы дворянка ублажила меня по доброй воле. Предложи ей золота и манорода. Соври, что добрый джентльмен свозит ее в Америку и может даже возьмет в жены. Придумай что-нибудь — и в накладе не останешься.

— Так точно, сэр. Разрешите идти?

— Разрешаю. Я буду в каюте.

Райдер вернулся в личные покои, обставленные не хуже люкса в дорогой гостинице. Ковры, гобелены, двуспальная кровать, огромный гардероб, бильярдный стол и даже камин — размеры корабля вполне позволяли такую роскошь.

Но особую ценность представляли трофеи, занимающие целую стену от пола до потолка. На ней висели скальпы побежденных военачальников, засушенные головы берберских пиратов, отрубленные руки африканских шаманов и прочие подобные вещицы.

Больше всего хозяин гордился отсеченным достоинством чернокожего воеводы длиною без малого в десять дюймов, из мошонки которого туземный умелец смастерил кисет. Именно в нем американец и хранил табак, считая, что через него черпает мужскую силу сраженного великана.

Правда это или нет — неясно, но в мире, где магия — явление столь же обыденное, как и дождь, возможно всякое. Именно поэтому капитан с охотой перенимал самые жестокие и кровожадные обычаи, полагая, что таким образом завоевывает уважение древних и полузабытых богов войны.

И пока что эта извращенная привычка ни разу его не подводила. Вот только мореход не знал, что древние боги Черного Континента имеют куда больше связей с Тьмой, чем хотелось бы благочестивому прихожанину. А обереги, артефакты и фетиши, скопившие в себе немало дикой темной мощи, могут эту мощь и привлечь.

Джонатан осмотрелся в ростовом зеркале, убедился, что на сером мундире нет ни складочки, ни пятнышка, взял бутылку бурбона и уселся в глубокое кресло. Час спустя в дверь постучали — Райдер сразу узнал в робком стуке Финеаса.

— Войдите!

За порог ступил старпом, краснея и прижимая к груди шляпу.

— Капитан, сэр… Позвольте представить — графиня Виктория Ветрова.

Офицер с лакейским поклоном отошел в сторону, и вперед вышла роскошная юная леди в пышном пурпурном платье, со щедро напудренным личиком и высокой прической.

— Ваше сиятельство, — гостья присела в книксене, и янки не без удовольствия оценил стиснутые лифом упругие холмики. — Смею заверить, что я всю жизнь мечтала побывать в Новом Свете. Особенно в компании храброго и благородного морехода.

— Финеас, вы свободны, — Райдер расстегнул воротник.

— Да, сэр… — мужчина замешкался. — Приятно… провести время.

Дверь захлопнулась, а Виктория танцующей походкой приблизилась к капитану и беспардонно взгромоздилась на колени.

— Начнем сразу, мой бесстрашный корсар? Или вы предпочитаете прелюдии? — она подалась вперед — так, чтобы надушенное декольте зависло прямо перед носом янки. — А может, вам больше по душе развратные представления? Я могу сыграть для вас и непокорную рабыню — и стыдливую гимназистку.

Мотор капитана застучал так, что в глазах потемнело, а голова пошла кругом.

— Я хочу… — Джонатан с трудом отлепил язык от неба, — чтобы вы ласкали меня магией…

— О, даже так… — тонкие пальчики пробежали по пуговицам. — И какую стихию предпочитаете? Может, взбодрить вас молнией? Или охладить пылающие чресла кубиком льда? А может, вы жаждете чего-то более опасного и запретного?

Ответить Райдер не успел. Графиня стиснула его скулы в ладонях, как в тисках, и до упора раскрыла пальцами веки. Миг спустя из ее глаз выпростались два черных лоснящихся щупальца и вонзились в помутневшие очи американца.

— А теперь слушай внимательно. Твой император велел передать, что скоро сюда подойдет эскадра для блокады и оккупации Крыма. Твоя задача — подготовить плацдарм. Начнешь с левадийской обители — это дворец на берегу, его отлично видно даже из каюты. Эта крепость — единственная преграда для высадки, и ее нужно сравнять с землей. Все понял?

— Так точно, лорд-генерал Дэвис, — пробормотал завороженный мужчина.

— Это еще не все. В крепости засел один русский — здоровый, как шкаф, и наглый, как тысяча гиен. Тот самый, что пристрелил твоего лейтенанта.

— Я помню… — прорычал янки.

— Мне нужна его голова. Или то, что от нее останется.

— Я отправлю десант.

— Вот и молодец, — предательница со злобой похлопала работорговца по щеке. — Обитель можешь разграбить, но святые реликвии не продавай. Сложи их в железный сундук, засыпь углем и выброси посреди океана.

— Все будет исполнено в лучшем виде, лорд-генерал.

— Приступай незамедлительно. И камня на камне там не оставь. А если кто из команды начнет задавать вопросы — скажи, что конгресс вот-вот объявит русским войну. Так что пусть твои ребята не сдерживаются и повеселятся от души. Скоро мы утопим эту землю в крови!

***

Четыре снаряда — каждый по полтонны весом — рухнули на обитель и взорвались почти одновременно. Первый подчистую снес центральный купол, второй оставил в саду громадную воронку, остальные серьезно повредили левое крыло и окончательно разрушили многострадальный суд-театр.

Но кошмар на этом не закончился — на смену главному калибру пришли пушки поменьше, а их было гораздо больше, перезаряжались они гораздо быстрее и засыпали цель фугасами, как дождем.

К тому моменту потрясение прошло, владыки похватали реликвии и возвели защитный купол — тот надежно защищал от мелких бомб, но накрывал лишь половину дворца. Для возведения полноценного периметра артефакты надо разместить в куполах, а как раз в них и метили вражеские пушкари, успешно уничтожив уже пару и повредив еще один.

— Какого черта происходит?! — взревел особист, с трудом перекрикивая грохот взрывов и стоны раненых и контуженых послушников.

— Это американцы! — в храм вбежал залитый кровью дозорный, не обращая внимания на оторванную по локоть руку. — Их крейсер ведет обстрел!

— Да как так-то?!