Все дороги ведут в «нигде» - Алексей Небоходов

– Ваш запрос обработан, но свободных мест нет, – бездушно отвечал электронный голос.

Рита повернулась к Кириллу:

– Это всё – очередь? Они правда ждут, чтобы… постоять ещё больше?

Кирилл усмехнулся.

– Добро пожаловать в российскую медицину. Терпение – это часть процесса лечения.

На следующий день Рита решила попробовать общественный транспорт. Маршрутка, которую она выбрала, была маленькой, облепленной рекламой «микрозаймов за 5 минут» и предложениями установки окон. Когда она села, автобус оказался забит до предела.

Шансон разрывал динамики, а водитель вёл автобус так, будто участвовал в гонке. На первом светофоре он резко остановился, повернулся к пассажирам и произнёс:

– Пять минут, мне за булочками надо!

– Что? – удивилась Рита, оборачиваясь к соседке.

– Да он всегда так. Сейчас вернётся, – ответила та, пожав плечами.

Водитель действительно вернулся через пять минут с пакетиком пирожков и стаканом чая. Поездка продолжилась, как ни в чём не бывало.

Поход в супермаркет стал для Риты ещё одним испытанием. Она заметила, что на полках цены иногда не совпадают с ценниками. Когда она подошла к кассе и попросила уточнить, кассирша равнодушно посмотрела на неё.

– Это акция была, – сказала она. – Ценники ещё не успели поменять.

– И как узнать, сколько стоит товар? – спросила Рита.

– В приложении сканируйте, – ответила кассирка, не отрываясь от кассового аппарата.

Рита, запутавшись в интерфейсе телефона, вернулась домой и рассказала Кириллу. Тот засмеялся.

– Это ещё что. Подожди, пока увидишь наши коммунальные платежи. Вот где настоящий театр абсурда.

На рынке Рита столкнулась с другой особенностью местной жизни. Продавцы громко зазывали покупателей, выкрикивая скидки и рекламируя товар.

– Подходи, красавица! У меня яблоки, как твоё настроение, – закричал один из торговцев.

Рита улыбнулась, но её внимание привлёк спор у соседнего прилавка.

– На ценнике сто пятьдесят! – кричал покупатель.

– Это вчера было сто пятьдесят. Сегодня по двести! – парировал продавец.

– Но ценник-то не сменили!

– А я тут при чём?

Рита отошла, недоумевая. Позже она поделилась этим с Кириллом.

– Они просто живут так, – объяснил он. – Бардак – это часть их философии.

Однажды вечером Рита стояла на балконе, любуясь огнями Москвы. Небо было затянуто облаками, а где-то далеко раздавались сирены. Она задумалась, когда к ней присоединился Кирилл.

– Знаешь, Кирилл, – начала она, глядя вдаль, – я думала, что Ксенополия – предел абсурда. Но твоя реальность… здесь другой хаос. Естественный, неконтролируемый, но… в нём есть что-то.

Кирилл улыбнулся, присаживаясь рядом.

– Здесь всё проще, Рита. Люди принимают хаос как данность. Они не пытаются его упорядочить, потому что знают: это бесполезно.

Рита кивнула, её лицо стало задумчивым.

– Это удивительно. В Ксенополии хаос был искусственным, почти придуманным. А здесь он органичный, настоящий. И это делает его… красивым.

– Значит, ты начинаешь привыкать? – спросил Кирилл.

Рита улыбнулась.

– Да. В любом абсурде есть притягательность. Особенно если ты понимаешь его логику.

Москва продолжала жить за их окнами, смешивая свои звуки и свет в безумную, но завораживающую симфонию.

Как-то раз Рита, уютно устроившись на массивном кожаном диване, задумчиво смотрела на экран телевизора, который Кирилл включил, чтобы не отвлекаться от работы. Просторная гостиная с её тёмным деревянным полом, изящным декором и мягким светом бра создавала атмосферу спокойствия, но репортажи на экране вызывали у Риты всё больше вопросов.

– Кирилл, – заговорила она, не отрывая глаз от экрана, – это всегда так?

Кирилл, сидевший за письменным столом с кипой бумаг, лениво обернулся.

– Ты про что?

Рита указала на экран, где диктор с невозмутимым выражением рассказывал, как в одном из городов торжественно открыли бассейн, который из-за утечки воды стал не глубоким, а «крайне экономичным».

Кирилл усмехнулся, покачав головой.

– Добро пожаловать в российские новости. Это даже не абсурд, а, скорее, наш стиль.

Рита недоумённо хмыкнула, но переключать не стала. Следующий сюжет заставил её ещё шире раскрыть глаза: в одном из посёлков местные власти провели торжественное открытие почтового ящика. На экране показывали чиновника, разрезающего красную ленту, и жителей, выстроившихся в очередь, чтобы опустить письма.

– Пожалуйста, скажи мне, что это шутка, – произнесла Рита, обернувшись к Кириллу.

– Нет, это жизнь, – ответил он, не отвлекаясь от записей. – Иногда мне кажется, что в этом даже больше искренности, чем в серьёзных новостях.

Она покачала головой и снова обратилась к экрану. Следующий репортаж был посвящён масштабному субботнику в парке, где вместо уборки листьев и мусора местные активисты раздавали собравшимся «символы чистоты» – пластиковые венички с логотипом города.

– Они что, специально делают это нелепым? – спросила Рита, её голос выражал удивление и лёгкое раздражение.

– Нет, – ответил Кирилл. – Это просто стиль.

В следующем сюжете показывали заседание местной администрации, где обсуждали установку новых скамеек в парке. Диктор с торжественным голосом сообщал: «Эти проекты демонстрируют не только благоустройство, но и стратегический подход к комфорту жителей». На экране чиновники оживлённо спорили о том, какой цвет краски лучше подходит для скамеек.

Рита недоверчиво приподняла бровь.

– Это серьёзно? – спросила она, глядя на Кирилла.

– Да, – кивнул он. – Очень серьёзно.

Следующий сюжет рассказывал, как в одном из городов открыли новую дорогу, которая через два дня оказалась затоплена из-за неправильной работы ливневой канализации. На экране показывали автомобили, плавающие в воде, и чиновников, обещающих устранить проблему.

Рита не выдержала и засмеялась.

– Это просто невероятно. У них всё превращается в спектакль!

Кульминацией вечера стал репортаж о том, как в одном из городов пытались установить памятник в виде чайника, символизирующего гостеприимство региона. Однако памятник оказался слишком большим, и для него не нашлось подходящего места. В результате чайник установили прямо посреди парковки у местного супермаркета.

– Это что, символ их абсурда? – спросила Рита, смеясь.

Кирилл пожал плечами.

– Можно сказать и так.

Когда новости закончились, Рита осталась сидеть в тишине, пытаясь переварить увиденное. Кирилл подошёл к дивану, сел рядом и внимательно посмотрел на неё.

– Ну, как тебе наши новости? – спросил он с лёгкой усмешкой.

Рита повернулась к нему, её глаза блестели от смеха и удивления.

– Это какой-то сюрреализм. Я думала, что после Ксенополии меня уже ничем не удивить, но… ваши новости – это отдельный жанр.

Кирилл улыбнулся.

– Привыкай. Это часть нашей реальности.

Рита задумчиво кивнула, затем сказала:

– Знаешь, в этом хаосе есть что-то… искреннее. Люди просто живут, принимая этот абсурд, и даже умудряются находить в этом смысл.

Кирилл задумался, затем тихо сказал:

– Может быть, это и есть секрет. Мы не пытаемся бороться с хаосом, мы просто принимаем его.

Рита улыбнулась.

– Пожалуй, мне начинает это нравиться.

Они остались сидеть на диване, глядя на мерцающий экран телевизора. За окнами шумела Москва, продолжая жить своей абсурдной,