Все дороги ведут в «нигде» - Алексей Небоходов

Это было похоже на возвращение в прошлое, когда инакомыслие каралось не только законом, но и смертью. Бородуло обещал мир, но мир по своим правилам – основанный на страхе и подчинении.

– И что нам теперь делать? – спросил он, обернувшись к Алине.

Алина смотрела на него серьёзно. В её глазах читалась усталость и доля безнадёжности, словно она уже не верила, что всё можно вернуть.

– Мы должны вернуть людям право выбирать, Кирилл, – её голос звучал твёрдо, но сдержанно. – Мы должны показать им, что возможно жить иначе. Этот мир стал таким, каким мы боялись его увидеть. Но у нас есть шанс попытаться его изменить. Это будет борьба не за территории, а за их сознание.

Рита, стоявшая рядом, ощутила, как внутри поднимается волна решимости. Её сердце сжалось от боли за этот разрушенный мир, но она не могла бездействовать.

– Мы начали это, и мы не можем оставить всё так, – сказала она твёрдо. – Мы должны действовать.

Алина кивнула.

Они направились к старому особняку Кирилла. Несмотря на перемены в Ксенополии, это место оставалось неприкосновенным. Когда-то символ спокойствия и уверенности, теперь особняк стал их прибежищем, последним оплотом в мире, потерявшем свою форму.

Внутри царила напряжённая тишина. Рита сидела в кресле с книгой, но её взгляд то и дело возвращался к Кириллу, сосредоточенно изучавшему бумаги. Алина стояла у окна, не отрывая глаз от тёмного сада.

Когда Елена вошла и сообщила о визите Кристины, Кирилл нахмурился.

– Проводи её, – коротко бросил он, откладывая документы.

Рита и Алина обменялись взглядами, но промолчали.

Кристина вошла решительно, с порога демонстрируя, что у неё нет времени на церемонии. Её лицо было уставшим, но в глазах горела решимость. Она скинула пальто, которое тут же подхватила Елена, и направилась к креслу.

– Кирилл, – начала она, не обращая внимания на остальных. – Нам нужно поговорить.

Кирилл жестом указал ей на кресло, но в его голосе прозвучала сталь:

– Сначала объясни, как ты допустила, что выборы закончились победой Бородуло? Как человек с лозунгами свободы и справедливости мог проиграть тому, кто превратил порядок в религию?

Кристина бросила взгляд на Алину, стоявшую у окна, и её лицо стало ещё жёстче.

– Я могла бы сказать, что это не моя вина, – ответила она, глядя прямо в глаза Кириллу. – Но правда в том, что я недооценила его. Я играла по правилам, а он сыграл на инстинктах.

Рита, до этого молчавшая, вскинула голову.

– И что теперь? Мы будем сидеть здесь, пока он строит свои храмы и загоняет людей в клетки?

Алина заговорила, её голос прозвучал твёрдо и уверенно:

– Мы проиграли этот раунд, но игра ещё не окончена.

Кирилл подошёл к окну, сцепив руки за спиной.

– Новые порядки… – медленно произнёс он, словно пробуя слова на вкус. – Вы говорите о платках на женщинах, о камерах слежения, о храмах, превращающих людей в слепых рабов. Но это не просто новые порядки. Это контроль. И он достигает его шаг за шагом.

– И мы позволяем ему, – добавила Рита, её голос прозвучал сдержанно, но в нём чувствовался протест.

Кристина скрестила руки на груди, её слова звучали напряжённо:

– Если мы будем просто сидеть, он уничтожит всё. Всех, кто против него, объявят врагами. Он уже начал это делать.

– Мы знаем, – холодно откликнулась Алина. – Но у нас ещё есть шанс изменить ситуацию.

Кирилл обернулся, его взгляд пылал решимостью.

– У нас есть выбор. Мы можем уйти и оставить этот мир. Или остаться и попытаться исправить то, что натворили.

– Уйти? – переспросила Рита, её голос дрогнул. – Мы не можем уйти. Это будет предательством.

Кристина кивнула, поддерживая её.

– Рита права. Я допустила ошибку, но готова её исправить. Мы должны объединить тех, кто ещё верит в свободу.

Алина взглянула на неё испытующе.

– И как ты это себе представляешь?

Кристина выпрямилась, её голос стал твёрже:

– Мы начнём с маленьких групп. Найдём тех, кто готов сопротивляться. Мы создадим движение, которое сможет бросить вызов Бородуло.

Кирилл долго смотрел на них, затем медленно кивнул.

– Это опасно. Это может привести к ещё большему хаосу. Но, возможно, у нас нет другого выбора.

В комнате повисла тишина. Каждый понимал, что этот разговор был не просто обсуждением плана. Это был их выбор – остаться или уйти. И никто не ждал лёгкого пути.

Кирилл подошёл к камину и, не глядя на остальных, долго смотрел на пламя. Тишина становилась всё более тяжёлой, как будто слова, которые он должен был сказать, могли разрушить их иллюзии или укрепить их решимость. Он глубоко вздохнул и, наконец, заговорил:

– Мы можем строить планы, объединять людей, действовать изнутри. Но всё это будет бесполезно, если мы не поймём главного: у нас слишком мало времени.

Рита внимательно смотрела на него, её руки крепко сжимали подлокотники кресла.

– Ты хочешь сказать, что у тебя есть другой план?

Кирилл обернулся, его взгляд был холодным, но твёрдым.

– Я пойду к Бородуло.

Наступила оглушающая тишина. Даже огонь в камине, казалось, замер. Первой заговорила Алина, её голос был почти резким:

– Это самоубийство. Ты понимаешь, что он может просто убрать тебя?

Кирилл усмехнулся, слегка пожав плечами.

– Может. Но это единственный способ понять, что он действительно планирует. Если мы будем действовать вслепую, нас ждёт поражение.

Кристина покачала головой, её лицо выражало смесь недоверия и отчаяния.

– Кирилл, ты не знаешь, насколько далеко он готов зайти. У него всё: власть, армия, поддержка большинства. Он не боится ни нас, ни кого-либо ещё.

Рита поднялась с кресла, её голос дрогнул, но она старалась говорить уверенно:

– Ты не можешь пойти туда один. Это слишком опасно.

Кирилл поднял руку, останавливая её.

– Я не иду сражаться или угрожать. Я иду говорить. Мы с Бородуло понимаем друг друга лучше, чем вы думаете. Он знает, что я не стану поднимать пустой шум.

Алина прищурилась, её голос стал жёстче:

– И что ты ему скажешь? Чего ты хочешь добиться от этой встречи?

Кирилл обернулся, его взгляд был твёрдым и сосредоточенным.

– Я хочу понять, что он видит в своём "новом порядке". Я хочу услышать его правду. И если она лишает шансов на свободу, я узнаю, как это использовать.

Рита подошла ближе, её глаза были полны тревоги.

– Ты уверен, что это правильно? Что разговор с ним хоть что-то изменит?

Кирилл кивнул, в его голосе звучала уверенность:

– Да. Потому что слова могут