Lenimentus - Эл Фарбер

– Но…

– Это приказ, Прайс!

###

– Так, теперь сюда! – приговаривала Глория. – Осторожно, проём!

– Замолчи уже! – не выдержал Ларри. – Я ещё не слепой!

– Вы потише, потише, – попросил Кирилл. – Не нарушайте покой других пациентов.

– Иди ты, язычник!

Глория вывела Ларри в коридор. Ей предстояло довести его до умывальника, выдать стакан и таблетки, заставить их выпить, а затем отвести в другую палату. Доктор Глау вместе с половиной отделения ушёл на обед, и у них с Глорией были все шансы остаться незамеченными. Если только они не будут шуметь.

Кирилл быстро прошёлся по палате и убедился, что оставшиеся пациенты спят. Сюда клали только готовых к переводу – ну и тех, кого привозили обратно. Бирка на кармашке с карточкой, пришитом к простыне-одеялу, служила их пропуском. Кирилл проверил каждый кармашек, поправил бирки и остановился возле пустой койки Ларри.

Насколько же глупая затея! Пациенты, переводимые в хирургию, проверялись дежурным врачом и получали порцию снотворного, после чего в установленное время за ними приходили санитары. На той стороне перед оформлением каждого наверняка должны были осмотреть и проверить его карточку, и у Кирилла не было ни единого шанса пройти эту проверку.

«Пожалуйста!»

Кирилл улыбнулся. Настоящее достижение – заставить кого-то из Отверженных так просить помощи. Пускай она и сказала это всего раз, после чего стала угрожать откуда-то взявшейся рядом с ним статуэткой в форме змеи…

Кирилл стянул через голову медицинский костюм и затолкал вместе со шлёпанцами в тумбочку рядом с койкой. Матрас ужасно вонял. Часов у него не было, но, когда он последний раз смотрел на время, было без десяти двенадцать, а значит, ждать оставалось недолго.

Когда Кирилл услышал о том, что Урвиль вместе с сестрой попали в больницу, то нисколько не удивился, но Глория не успокаивалась и продолжала ругать себя за то, что не зашла к ним прошлым вечером.

– Любому может внезапно стать плохо, – предположил Кирилл. – А тем более в такую жару.

– Не настолько внезапно, – отрезала Глория. – И почему сразу в хирургию? Все начинают отсюда!

– Ну, не все, – не согласился Кирилл. – К тому же, он мог поступить ночью и перевестись в хирургию в утреннюю смену.

– Не верю я в это.

Она настаивала на том, чтобы Кирилл поспрашивал об Урвиле у других врачей, так как с ней они разговаривать не хотели. Кирилл попытался объяснить ей, что даже уборщицы в больнице смотрят на него с такой угрозой, что он предпочитает не заглядывать в палату, когда там убираются, и попробовал завести разговор о заведующем отделения, но Глория лишь отмахнулась, сказав, что Майлз им не поможет. «Тем более сейчас».

Оставалось только одно.

– Думаешь, это сработает? – по блеску в глазах Глории он понял, что идея ей понравилась. – В самом деле?

– Если поможешь.

Он был не слишком уверен в том, что у него получится, но взглянуть на хирургическое отделение ему хотелось не меньше, чем Глории – прояснить судьбу Урвиля.

Послышались шаги. Кирилл перевернулся на бок и натянул на голову простыню.

Пока койка катилась по коридору, Кирилл в очередной раз задумался о преимуществах магнитной тяги над колёсными видами транспорта. Матрас был слишком тонким, пол – слишком неровным, а его рёбра – слишком чувствительными. Сквозь сетчатую ткань простыни Кирилл видел силуэт санитара: он шёл позади койки, подталкивая её «психо»-энергией.

Пол хирургического отделения был куда ровнее, а воздух – холоднее, Кирилл ощутил это даже под простынёй. Мимо проносились другие каталки с визгливыми колёсиками и обрывки фраз санитаров, обсуждающих не то какой-то праздник, не то публичную казнь. Вдруг Кирилл почувствовал, как зашевелилась простыня на нём. Набрав в лёгкие воздуха, он приготовился дать словесный отпор, но всё движение тут же прекратилось. Голоса стали удаляться, пока совсем не стихли. Несколько минут Кирилл вслушивался в чьё-то храпение и непрерывный гул, исходящий будто бы от самих стен, прежде чем решился выглянуть наружу. Палата отличалась от общего отделения отсутствием окон и прикроватных тумб, а также повышенной плотностью заполнения – койки стояли впритык друг к другу. Все пациенты на койках спали, что значительно упрощало задачу. Бо́льшая часть прибыла сюда из переводной палаты. Их кармашки для карточек были пусты.

Кирилл откинул простынь, спустил ноги на прохладный пол и глубоко вдохнул. Он и не думал, что в Новерии существует настолько свежий воздух – прохладный, в меру влажный и без посторонних запахов. Кирилл готов был просидеть здесь весь оставшийся день, но обеденный перерыв близился к концу. Прежде, чем Доктор Глау пойдёт проверять больных и наткнётся на Ларри в сопровождении Глории, нужно если не вернуться, то хотя бы выведать как можно больше.

Кирилл обследовал койки тех, кого не было в переводной палате. При них имелись обменные карточки – ни одного «Урвиля». Закончив осмотр палаты, Кирилл подошёл к двери, как можно осторожнее потянул ручку на себя и выглянул в открывшийся зазор. Стены хирургического были выкрашены в грязно-синий цвет, который, впрочем, понравился Кириллу. Коридор был пуст, но сквозь гул проступали тихие голоса и писк приборов.

Придерживая дверь, Кирилл шагнул через порог – и пол качнулся на него. Боль появилась не сразу. Кафельные плитки танцевали перед ним, собираясь в причудливые узоры, за которыми не успевал взгляд. Открывающиеся двери били его по ногам, и он не мог встать. Мелькнуло испуганное лицо Глау. Кто-то кричал на него, и доктор кричал в ответ, размахивая руками. Кирилл не чувствовал воздуха и боялся, что вот-вот задохнётся. Кровь капала на грязный пол под его руками.

– Хватит! – откуда-то появилась Глория.

Она подхватила Кирилла под локоть и помогла подняться.

– Мы уходим! С дороги!

Доктор Глау крикнул что-то вслед. Отверженные плясали вокруг, сливаясь со стенами и песком, и Кирилл то и дело прикрывал глаза, чтобы не сойти с ума.

Каким-то неведомым образом они оказались у Кирилла в комнате. Глория достала из его шкафа раствор перекиси, смочила комок ваты и принялась водить им по его лбу. Кирилл почувствовал покалывание и мысленно попытался заставить её губы перестать расплываться по лицу.

– Я должна была пойти сама! Я не думала, что они… – девушка покачала головой. – Прайса никто и пальцем не тронул, даже когда он освободил того… Я думала, что и ты…

– Опять Прайс, – прохрипел Кирилл. – Не хочу о нём слышать.

– Да, к чёрту его! – Глория швырнула мокрую вату в мусорное ведро в другом конце комнаты. –