Том 5. Красный Жрец - Cuttlefish That Loves Diving

Одри, держа в руках газету, взглянула на Дуэйна Дантеса и сказала:

— Несколько наших подопечных пострадали во время авианалёта. Я только что навестила их и организовала дальнейшее лечение.

Глаза знатной леди были слегка покрасневшими, словно в больнице она увидела много такого, от чего трудно было сдержать скорбь.

— Да благословит их Богиня, — с пониманием произнёс Клейн и начертил на груди багровую луну.

Воспользовавшись моментом, он озвучил заранее подготовленную мысль:

— Я собираюсь пожертвовать ещё немного денег, чтобы фонд закупил еду, лекарства и медицинское оборудование. В этой рукотворной катастрофе мы можем сделать больше.

— Прекрасная мысль, мистер Дантес. Те, кто сейчас страдает, будут вам искренне благодарны, — Одри тоже начертила на груди четыре точки по часовой стрелке, в её взгляде читались явная радость и сострадание. — Я тоже сделаю всё, что в моих силах.

Она хотела не просто жертвовать деньги, но и организовывать соответствующую помощь.

Клейн кивнул:

— Не нужно меня хвалить. В такое время я просто делаю то, что должен. Кроме денег, я пожертвую и еду. Этими вопросами вы можете заниматься напрямую с моим дворецким, Вальтером. Хм, мисс Одри, я могу прямо сейчас написать вам доверенность, чтобы вы могли от моего имени распоряжаться ресурсами Поместья Мейгур.

— А вы, мистер Дантес? — спросила Одри, будто что-то предполагая.

Это была самая естественная реакция в данном контексте.

— Я получил уведомление от церкви, мне нужно помочь им в некоторых делах. В чём именно, я ещё не знаю, так как не был в Соборе Святого Самуила. Единственное, что могу сказать наверняка, — в ближайшее время мне придётся много разъезжать, и я долго не смогу вернуться в Поместье Мейгур, — Клейн изложил заранее придуманную легенду. — Мисс Одри, за время нашего сотрудничества в фонде я узнал о ваших моральных качествах и способностях. Ваше происхождение и положение также определяют ваш кругозор и масштаб мышления. Доверить это дело вам — лучшее, что я мог придумать.

Клейн не надеялся, что его ложь обманет опытную Зрительницу. Он обманывал лишь людей вокруг Справедливости Одри, ну, за исключением её собаки.

Господин Мир собирается временно отказаться от личности Дуэйна Дантеса, чтобы скрыться и заняться какими-то делами? — Одри, всё поняв, сделала вид, что размышляет, и через несколько секунд задумчивости сказала:

— В нынешней ситуации я не могу отказать в такой просьбе.

Клейн втайне вздохнул с облегчением и тут же попросил своего камердинера Энуни принести с верхнего этажа бумагу и перьевую ручку. Затем, в присутствии всех сотрудников, он лично составил доверенность, подписал её, поставил отпечаток пальца и печать.

Закончив с этим, Клейн взглянул на газету в руках Одри:

— Произошло что-то ещё? Я только что вернулся из-за города и слышал лишь, как газетчик кричал, что королевство объявило войну Фейсаку.

Одри поджала губы, её лицо стало немного мрачным:

— Вскоре после того, как эскадрилья дирижаблей Фейсака атаковала Баклунд, их флот в Море Соня, прикрываясь густым туманом, напал на военно-морскую базу на Острове Оук-Айленд в Порт-Прице и на верфи в окрестностях. К счастью, Церковь Бурь получила предупреждение заранее и успела отправить телеграмму. Порт-Приц не был потерян, но мы лишились многих кораблей и заводов. Говорят… говорят, много людей погибло и тяжело ранено…

— Такова война… — вздохнул Клейн. — Могу я взглянуть, как король объявил войну?

Одри знала, что с королём Георгом III что-то не так, и уловила скрытую иронию в словах господина Мира. Она не стала отказывать и протянула ему газету.

Это была Газета Тассок.

Клейну даже не пришлось её разворачивать — на первой полосе он увидел объявление войны королём: «…Семьсот восемь лет назад народ Фейсака отнял у нас Остров Соня. Год назад народ Фейсака отнял у нас половину наших интересов в Восточном Баламе. Сегодня они бомбили Баклунд, напали на Порт-Приц. Множество жителей Лоэна погибли и были ранены, их кровь омыла землю. Мы больше не можем отступать. Отступление принесёт нам лишь новые и новые издевательства со стороны Фейсака. Если мы отступим ещё, то потеряем все наши заморские интересы, огромное количество товаров не будет продано, бесчисленное множество рабочих потеряют работу, а ещё больше фермеров разорятся! … Всё, что было в прошлом и происходит сейчас, доказывает: справедливость на нашей стороне, и у нас достаточно сил, чтобы одержать полную победу. Дамы и господа, я, ваш император, Георг III, от имени обеих палат парламента, от имени правительства королевства объявляю войну Фейсаку! Мы не остановимся, пока они не поднимут белый флаг и не сдадутся! Вперёд, вернём Остров Соня! Вперёд, захватим Святой Милон! Победа будет за нами, боги с нами!»

Клейн быстро пробежал глазами текст и с помощью способностей Клоуна сдержал рвущуюся на лицо усмешку.

Он вернул Газету Тассок Одри, снял шляпу и поклонился:

— Дальнейшее я доверяю вам.

— Можете на меня положиться, — Одри, держа доверенность и газету, ответила поклоном.

Клейн больше не задерживался. Вместе с камердинером Энуни он покинул Благотворительный фонд Лоэна и направился к Собору Святого Самуила.

В это время в соборе почти не было прихожан. Большинство вернулись домой, занятые подготовкой к жизни в условиях начавшейся войны.

В тусклой и тихой обстановке Клейн нашёл место, сел, снял шляпу, сцепил руки перед ртом и носом и тихо произнёс почётное имя Богини Вечной Ночи, а затем сказал:

— …Я получил от злого духа Красного Ангела сведения, что Заратул, скорее всего, уже прибыл в Баклунд, а в тайном убежище Кровавого Императора, вероятнее всего, скрыта гробница, необходимая для ритуала Чёрного Императора…

Закончив молитву, Клейн терпеливо подождал и увидел, как из боковой двери вышел архиепископ Антони Стивенсон и направился к нему.

У этого святого было чисто выбритое лицо, без бороды. Он был одет в чёрную рясу с символом багровой луны и двигался без единого звука, словно медленно наступающая ночь.

Подойдя к Дуэйну Дантесу, Антони ничего не сказал, лишь взглядом указал направление, а затем свернул к библиотеке.

Клейн встал, надел шляпу и молча последовал за ним.

Его камердинер Энуни, взяв трость, направился к выходу из собора и стал ждать там.

Возле библиотеки архиепископ Антони обернулся и, слегка улыбнувшись, сказал Дуэйну Дантесу:

— Началась война, предстоит сделать очень многое. Как преданный последователь Богини, готовы ли вы оказать некоторую помощь?

Так и знал…