Том 5. Красный Жрец - Cuttlefish That Loves Diving

Она как раз размышляла о том, как пиратской флотилии вести себя в такой ситуации, когда вдруг увидела бескрайний серый туман и услышала слова Мира Германа Спэрроу.

«Остерегайся людей из Тайного Ордена, остерегайся Заратула…» — Каттлея, которая в некотором роде была интиской, в первую очередь обратила внимание на самую незначительную часть сообщения.

И именно поэтому просьба Мира Германа Спэрроу о скорейшей встрече с королевой не вызвала у неё сомнений — она сочла это продолжением темы, связанной с Тайным Орденом и Заратулом.

Наконец, её губы слегка приоткрылись, и она тихо произнесла названия двух зелий:

— Друид… Классический Алхимик… Современное название этой Последовательности 4 — «Древний Алхимик», а раньше её ещё называли «Алхимик Человеческих Тел»…

Каттлея невольно подошла к окну и бросила взгляд вниз. В это время в море, где время отличалось от баклундского, Фрэнк Ли и Ремесленник Сильф, оперевшись на борт, грелись в лучах заходящего солнца. Первый выглядел расслабленным и довольным, но в его глазах читалось лёгкое недоумение, словно какие-то вопросы так и остались нерешёнными. Второй был бледен, его губы дрожали, а на одежде тут и там виднелись грибы.

Друид… Древний Алхимик… — Адмирал Звёзд Каттлея снова повторила эти два термина и почувствовала, как на неё что-то тяжело навалилось.

Спустя секунд десять Каттлея поправила тяжёлые очки на переносице и мысленно успокоила себя: «Господин Шут не дал никаких намёков, значит, ничего серьёзного…»

Как только эта мысль возникла, россыпь ярких звёздных искр опустилась вниз, создав лестницу из света между окном капитанской каюты и палубой.

Каттлея спустилась по лестнице и подошла к Фрэнку Ли и Сильфу.

Помолчав несколько секунд, она спросила:

— Фрэнк, какая у тебя мечта?

Только в этот момент Фрэнк Ли заметил, что капитан подошла. Он опёрся руками о борт и одним движением вскочил на ноги:

— Мечта?

Этот «биолог» серьёзно задумался и ответил:

— Иметь возможность без ограничений изучать почву, сельскохозяйственные культуры и технологии гибридизации. А ещё, чтобы человечество больше не знало голода, чтобы люди стали равны друг другу. Что можешь ты, то могу и я, что может вырасти у тебя, то может вырасти и у меня…

Услышав это, Ремесленник Сильф, стоявший рядом, медленно перевернулся, молча присел на корточки и, открыв рот, начал блевать.

Фрэнк Ли, ничуть не смутившись, продолжил:

— А для такого мира необходимо изобилие пищи и ресурсов, поэтому я надеюсь создать всевозможных существ, способных адаптироваться к разным средам и условиям. Хе-хе, у каждого ведь свои предпочтения, мне вот больше нравятся рыбы, коровы, споровые…

Адмирал Звёзд Каттлея безэмоционально выслушала его речь, лишь трижды поправив за это время толстые очки на переносице.

Помолчав немного, она спросила:

— Твои исследования сейчас всего в одном шаге от завершения?

— Да, не хватает лишь катализа от способностей Друида. Если не достану формулу, я думал попросить Сильфа помочь мне сделать из имеющейся у меня Потусторонней Черты Друида магический предмет, — честно ответил Фрэнк.

— Нет, я не буду тебе помогать! Ты дьявол! — крикнул Ремесленник Сильф, который до этого молча блевал, поднимая голову.

Каттлея молча наблюдала за этой сценой. Взмахнув рукой, она неизвестно откуда достала золотую монету.

Дзынь!

Монета взлетела в воздух, а затем упала в ладонь Каттлеи орлом вверх.

— Есть формула зелья Друида. От Германа Спэрроу, 5000 золотых фунтов, — довольно подробно сообщила Каттлея, словно намеренно говоря это так, чтобы слышал Ремесленник Сильф, дабы тот знал, кто настоящий «виновник».

В глазах Фрэнка Ли вспыхнула чистая радость:

— Он такой хороший человек! Э-э, капитан, у меня сейчас накоплено только 3000 фунтов, не могли бы вы одолжить мне 2000?

Большую часть своих сбережений он потратил на покупку Потусторонней Черты Друида, продав для этого даже некоторые свои вещи.

Каттлея снова замолчала. Спустя несколько секунд, под полным надежды взглядом Фрэнка Ли, она кивнула:

— Хорошо.

Северный район, больница при Баклундской медицинской академии.

Юдора с отсутствующим выражением лица лежала на больничной койке, без тени девичьей живости.

Она давно очнулась от забытья, но не открывала глаз. Так она услышала, как врач говорил её родителям, что правую ногу, раненную во время авианалёта, скорее всего, не удастся спасти, и нужно готовиться к ампутации.

После этого она безучастно лежала, чувствуя, как к ней то и дело подходят люди. Среди них была член правления Благотворительного фонда Лоэна Одри, которая навещала соседнего студента. Услышав о её случае, она предложила оплатить дальнейшее лечение. Директор школы, Портленд Момент, пообещал сделать самый современный и удобный механический протез, чтобы она могла ходить как нормальный человек.

Но всё это не могло развеять мрак, тяжесть, печаль и отчаяние в душе Юдоры.

Ей ещё не было восемнадцати, она ещё не успела вкусить радостей жизни, а уже должна была лишиться ноги и мечты.

Её семья была небогатой. Отец, владелец бакалейной лавки и последователь Повелителя Бурь, был груб, дик и не любил разговаривать с женщинами. Мать, робкая и слабая, полностью зависела от отца и подрабатывала, чтобы помочь семье. Если бы не то, что она была единственным ребёнком, Юдора никогда не смогла бы получить образование. Но даже так, отец выбрал для неё Баклундскую техническую школу — место, где можно было быстро увидеть результат.

Раньше она считала себя счастливицей: Баклундская техническая школа была реорганизована в Баклундский технический университет, и, сдав экзамены, она стала настоящей студенткой. Это наполняло её радостью каждый день, она делилась своим счастьем с окружающими и в свободное время увлекалась поэзией.

Юдора мечтала остаться в университете, стать преподавателем, найти мужа, который бы любил её, и которого любила бы она, и при этом не бросать писать стихи, надеясь однажды опубликовать их в журналах и газетах.

Теперь всё это было разрушено одной бомбой, упавшей с неба. Разрушено безжалостно, с леденящим хладнокровием.

Неизвестно, сколько прошло времени. Юдора молча натянула одеяло на голову и издала тихий плач, похожий на скулёж зверька.

Плач не прекращался. Спустя какое-то время Юдора, что-то почувствовав, откинула одеяло и увидела, что у её кровати неизвестно когда появилась тёмная фигура.

Лицо этой фигуры было наполовину покрыто грибами, а наполовину — сорняками. В руке она держала посох из необработанного дерева.

— … — Юдора не могла даже закричать, чувствуя, как сердце вот-вот разорвётся.

Тёмная фигура коснулась её навершием посоха.

Юдора почувствовала, как её сердцебиение пришло в норму, а по правой