Возвращение. Часть I - Даниил Корнаков

Послышался щелчок. Из камеры в руках Арины выдвинулась маленькая крышка.

— Хм, ничего серьезного. — Она подобрала со стола карандаш и стала возиться им во внутренностях камеры на манер паяльника. — Всего лишь отошло пару контактов.

Закончив починку, она щелкнула крышкой, закрыв панель, а потом стала разглядывать камеру с разных сторон. Отыскав едва заметную кнопку, нажала на неё. Аппарат издал жужжащий звук, и сбоку показался экран, размером с детскую ладонь. Включившись, он отобразил плейлист с датами.

Арина протянула камеру обратно в руки Хелен.

— Ох… — вновь вздохнула женщина. Уголок её рта приподнялся в лёгкой улыбке.

Она коснулась экрана, и маленький динамик издал шершавый звук. Все собрались за спиной Хелен и всмотрелись в маленький экран. Камера, покачиваясь, следовала за спиной худого мужчины и находилась где-то на расстоянии его пояса.

— А мы с папой… — раздался звонкий, затесавшийся в шуме динамика голосок, — идём смотреть на северное сияние!

— Сьюзи, не отставай! — послышался голос отца.

Заснеженные горы расплылись в быстром движении и сменились на круглое лицо девочки. Она улыбнулась зрителям беззубой улыбкой и махнула рукой. — Всем привет!

Со стороны Хелен раздалось дрожащие дыхание.

Девочка прижала камеру к себе и прошептала:

— Папа сказал, что это место очень любила мама. И что там очень красиво.

— Сьюзи!

— Иду, папочка!

Картинка моргнула и сменилась на зелено-жёлтые отблески авроры, волнами переливающейся в чёрном, звездном небе. Камера виляла из стороны в сторону, словно пытаясь захватить всю эту красоту разом.

— Прислушайся, доча… — раздался шёпот рядом. Самого Вульфа в кадре не было видно, а лишь идущий с его стороны пар от дыхания. — Слышишь?

— Что слышу?

— Она говорит. — Из левой стороны кадра появилась рука, указывающая на небо. — Аврора говорит с нами.

Изображение приблизилось к небу, к светло-зеленым лентам, танцующим в небе свой медленный танец, задержалось там на минуту и завершилось.

В помещении разлилась странная тишина.

Большой палец Хелен заскользил по остальным плейлистам, коих, благодаря стараниям юного оператора, собралось немало.

— Боже, я и не знала, что она так много…

Женщина вдруг осеклась. Её мокрые глаза неотрывно смотрели на дисплей.

— Что? — Матвей помахал ей рукой, привлекая внимание. — Хелен, что такое?

— Последняя её запись… — она сглотнула, — двадцать второе января этого года…

— А что? — Маша подключилась к разговору. Её растерянный взгляд бегал от Матвея к Хелен. — Что случилось двадцать второго января?

— В этот день её убили, — ответил Дэн, и лицо его побелело как мел.

— Включай. Включай же! — потребовал Матвей, едва не сорвавшись на крик.

Большой палец коснулся повёрнутого набок треугольника. Запись пошла.

На этот раз Сью разыгрывала небольшую сценку со своими игрушками из металлической мышки и деревянной птицы, разместив их на стуле за крохотным столиком, сделанного из банки. Эти самые игрушки лежали сейчас прямо перед ними, на столе.

— Сэр Чирик, могу я предложить вам стаканчик кипятка? — поинтересовалась Сью, отыгрывая роль галантной мыши.

— Нет, благодарю вас, сэр Шмыг, — вежливым и певучим голоском ответила девочка. — Но благодарю вас за…

Сценка прервалась тремя быстрыми ударами в дверь, небольшая пауза, добавилось ещё два чётких удара.

— Ох, а вот и наш обед, сэр Чирик!

— Как вы думаете, что сегодня будут подавать?

— Не знаю, не знаю, но мне хочется пирога.

— С мясом?

— Нет, с клубникой.

— Но вы же никогда не пробовали пирога с клубникой!

— Да, но очень хотелось бы… — теперь голос принадлежал не игрушкам, а самой Сью.

Неожиданно в кадре раздался шум, какая-то возня, звук ударяемой об пол посуды. Из фокуса пропало маленькое застолье сэра Шмыга и сэра Чирика, и сменилось на занавеску, которой разделяли спальню и прихожую контейнера.

— Папочка? — послышался напуганный детский голос.

Шум борьбы продолжался. Слышались стоны, всхлипы, кряхтение, быстрое дыхание.

Сьюзи подошла к занавеске, сдвинула её край.

От увиденного в маленьком экране у Матвея по спине пробежали мурашки ужаса. Хелен ахнула и подавила едва вырвавшийся наружу крик.

— Быть этого не может… — ошеломленно промолвил Дэн и отступил на шаг, будто происходившая там борьба не на жизнь, а на смерть вот-вот выпрыгнет за пределы экрана.

Глава 18

Нет выбора

Матвей сломя голову бежал по улицам «Мак-Мердо», его сапоги оскальзывались на грязи, сбивали холмики снега. В груди нещадно клокотало, в глотке ощущался металлический привкус. Щеки зардели от утреннего мороза.

«Ещё есть время, есть время…» — стучало у него в висках.

На пути возник один из местных, мужчина с тяжелой поклажей за спиной. Уткнув задумчивый взгляд себе под ноги, он и не заметил бегущего на него Матвея. Короткий миг, и макмердовец уже лежал на земле, тряся руками и ногами, как опрокинутая брюхом кверху черепаха.

«Ещё есть время…»

Его охватил приступ тревоги, и он быстро окунул руку в карман куртки. Пальцы нащупали металлическую поверхность камеры, единственное доказательство невиновности Лейгура.

«Всё хорошо, она здесь, с тобой. А теперь ускорься».

Он не думал ни о чём, кроме пути. Теперь мир для него сузился в тонкую дорожную линию между ним и портом, где прямо сейчас шла подготовка к казни. Ни люди вокруг, ни холод, ни даже мерзляк, появивись он сейчас перед носом, не заставили бы Матвея Беляева остановиться.

Жилые блоки пролетали мимо один за другим, как и укрытые наполовину шарфами лица зевак, проносящихся мимо.

Господи, он сейчас отдал бы всё тепло этого мира за простенький снегоход! Лишь бы успеть.

Он срезал одну из улиц, едва не сбил очередного макмердовца и вдруг оказался возле полицейского участка, из которого как раз вышло двое законников. Головы накрывали капюшоны, глаза закрыты ветрозащитными очками. Не обращая на них внимания, Матвей продолжал бежать, пока за спиной не раздался оклик:

— Эй! Стой!

«Только не сейчас, не сейчас!..»

— Остановись, или будем стрелять!

— Дерьмо…

Матвей подчинился и едва удержался на ногах. Он быстро развернулся и увидел два направленных на него прицела винтовок.

«Дерьмо…»

— Мне нужно срочно попасть в порт…

— Стой где стоишь. — Один из законников стал медленно приближаться к нему. — И