MAYDAY 2 - Ксения Кантор

– Что ты несешь, черт возьми?!

Вершинин закипал. Магма шипела и взмывала вверх огненными столпами. Еще немного и жерло не выдержит, треснет, выпуская наружу залпы пепла, камней и обжигающей лавы.

– Делайте, что хотите Док, нам важен лишь результат. Твои слова?

– Я говорил про разработку вакцины.

– Утешай себя этим. Но знай, когда ты уехал в рейд, я была связана и провела долгие часы с иглой в вене. И когда уже едва соображала от потери крови, меня спас Никита. Так что не смей обвинять меня в предательстве. Это ты отдал меня на растерзание безумному ублюдку!

Все же рвануло, ослепляющими залпами ударило в лицо, скрутило внутренности. Дэн потрясенно молчал, осмысливая услышанное.

Выдернутая из контекста фраза, как можно было понять ее иначе? Только сейчас до него дошло, что доктор принял ее со всей извращенностью сумасшедшего и привел в действие.

– Кристина, нам пора выдвигаться. – Волк бесшумно появился из-за спины и встал рядом. Он выглядел напряженным и готовым в любой момент встать на ее защиту.

– Отлично. Я как раз закончила.

Больше не сказав ни слова, девушка ушла. А Дэн еще долго стоял на месте, не в силах пошевелиться.

***

Мимо проплывали рыжие стволы сосен, желтой дымкой стелилась по земле жухлая трава, иногда прерываемая островками изумрудного мха. Кристина молчала, после разговора с Вершининым она чувствовала себя опустошенной. Сколько раз она прокручивала в голове этот диалог, придумывал фразы, чтобы ужалить побольней, а вышло, как водится, совсем иначе. Всплывшая в потоке обвинений правда обескуражила обоих.

Кто-то недопонял, упустил из внимания, иначе интерпретировал слова, поступки. Но сути это не меняло. Разлетелись по разным орбитам, у каждого теперь своя жизнь, и навряд ли их пути когда-нибудь пересекутся вновь. И все же не отпускал вопрос…

Что она испытывала к Дэну? Может быть, ее необъяснимое влечение было не чем иным, как стремлением прибиться к сильному мужчине, потому что так велел инстинкт самосохранения? Обычная примитивная потребность в защитнике. Защитнике… который оплошал и даже не знал об этом.

Взгляд невольно переместился на сидевшего рядом мужчину. Крепкие пальцы лежали на руле, спокойный, почти расслабленный и тем не менее (она была уверена в этом), все это время Марк внимательно наблюдал, анализировал и не лез. Позволяя ей перекипеть, обдумать все самой. От него веяло той решимостью и силой, которые чувствуешь интуитивно, они поглаживают и греют тебя изнутри. И все же…

В безопасности ли она сейчас? Может ли вообще кто-нибудь похвастаться отсутствием угроз? Едва ли. Но одного у Марка не отнять – готовность нести ответственность. Он мог сколь угодно быть жестким и безжалостным, но что-то решив для себя однажды, точно не отступится и не свернет на полпути. Только если она сама не попросит. Это Кристина тоже понимала.

Их нельзя было сравнивать, и все же она сравнивала. Как и свои чувства – былые и нынешние. К Дэну она не испытывала и половину тех эмоций, какие ее захлестывали сейчас. Да, это произошло далеко не сразу. Сначала командор вызывал ужас, безотчетный, почти животный страх, какой бывает перед грозным хищником или убийцей. Но постепенно, на смену пришли иные, но не менее сильные эмоции. Она ощущала его душой, телом, всеми возможными рецепторами. Так было всегда, но осознание этого пришло гораздо позже, когда стена из страха и подозрительности пала. Оставалось лишь поблагодарить небеса за стечение обстоятельств, что столкнули их и позволили разглядеть в друг друге те самые половинки, которые, соединившись, создали нечто прекрасное, поистине бесценное.

Она не знала, испытывал ли Марк к ней похожие чувства, могла лишь предполагать по косвенным признакам – поступкам, жарким ночам, тому, как он смотрел на нее, когда они оставались наедине. Это ведь только девочки любят ушами и эмоциями, у парней на первом месте поступки. И логика подсказывала – не стал бы он возиться с той, кто лишь на время.

Придя к такому выводу, Кристина взяла его за руку, переплела пальцы и почувствовала легкое пожатие в ответ. В ту же секунду сердце затопила щемящая нежность и благодарность. Он рядом, он с ней.

***

– Судя по твоему виду, встреча с бывшим отрядом состоялась.

Марк застал конец беседы. Видел, как Волк отводит девушку к машинам. Какими ошеломленными взглядами ее провожают солдаты.

– Прошло так себе. Могло быть и лучше. Зато мы все выяснили. Дэн, оказывается, был не в курсе действий Дока. – заметив взгляд командора, девушка поспешила уточнить, – нет, я не оправдываю его. Просто теперь знаю, его действия не были намеренными. От этого чуточку легче.

– Какие выводы?

– Первое, безопасность – иллюзия; второе, в нем я искала лишь защитника; третье, только тебя полюбила по-настоящему.

Сердце пропустило удар. Она впервые заговорила о чувствах и, скорее всего, ждала ответного признания. Однако ей вновь удалось удивить.

– Только не думай, что это попытка вытянуть из тебя признание, – улыбнулась неожиданно озорно, весело. – Но кое-что ты все-таки обязан сделать…

Мужчина вопросительно заломил бровь, ожидая разного – от требования кольца до клятв и обещаний, но только не этого.

– Надо поговорить с детьми и внести ясность. У нас типа отношения, и мы типа вместе. Но, уверена, у них наверняка появятся вопросы.

– И… мы типа… должны на них ответить, – пародируя ее манеру речи и тон, закончил Марк и усмехнулся.

– Схватываешь на лету!

Откинувшись на спинку кресла, Кристина наконец-то расслабленно выдохнула.

Прошлое позади, его не исправить, только принять. Куда интересней сейчас выглядело будущее. Но она не желала в него заглядывать. Пусть идет как идет. Рядом сидел потрясающий мужчина, и он вез ее ДОМОЙ. А большего и не нужно.

***

17 сентября. База «Протон»

Док сидел в окружении подвыпивших, гогочущих мужиков. На раскрасневшихся физиономиях блуждали гнусные ухмылки. Они обсуждали очередную пошлость, фантазируя о лучшей жизни, то и дело обмениваясь сальными шуточками, и снова заходились хохотом. Док в нужный момент кивал, открывал рот и беззвучно тряс плечами, изображая смех. Пусть так, все лучше, чем терпеть от них побои и издевательства. Спустя месяц они наконец-то отстали, приняли в стаю и даже иногда слушали. А он их нет. В этот момент его взгляд блуждал по облупившейся штукатурке на стенах. Водка разбередила старые раны. Стоило выпить, как грандиозные мысли о спасении человечества отступали, им на смену спешили совсем иные – нехорошие, злые, от них становилось паршиво. Грудь затапливала жгучая обида. И не отмахнуться, не спрятаться. Он чувствовал себя обманутым, преданным и кинутым в сточную канаву.